До этого момента день был примечателен тем, что был ничем не примечателен. Ни звенящих колокольчиков, ни бродячих змей, ни новых, пугающих открытий. Если в 04:54 и раздался глухой удар, то я его проспал. Это был просто обычный день. Первый в Бейнберри Холл. И потом моя дочь произнесла эти слова, и все пошло к черту. Я немедленно позвал Джесс, зная, что эту работу лучше выполнять нам обоим. Но даже тогда я не был уверен, что нам делать. Один из воображаемых друзей моей дочери говорил ей, что она умрет. Такого не писали ни в одном руководстве по воспитанию детей. — Мистер Тень ненастоящий, — сказала Джесс, забираясь в кровать и обнимая Мэгги. — И он не призрак. Он всего лишь плод твоего воображения, и злой голос говорит тебе неправду. Это Мэгги не убедило. — Но он настоящий, — сказала она. — Он выходит по ночам и говорит, что мы умрем. — А остальные твои друзья тоже такое говорят? — Они не мои друзья, — сказала Мэгги так, что мое сердце надломилось. Она буквально говорила нам, что у нее нет друзей. Даже воображаемых. — Это просто люди, которые заходят в мою комнату. — И сколько людей ты видела? — спросила Джесс. — Троих, — Мэгги стала считать их на пальцах. — Есть мистер Тень. И девочка без имени. И мисс Медноглазая. Мы с Джесс беспокойно переглянулись. Что бы это ни было, это ненормально. — Мисс Медноглазая? — переспросил я. — Почему ты ее так называешь? — Потому что у нее на глазах лежат медные монетки. Но она все равно видит. Она смотрит на нас прямо сейчас. Мэгги показала на угол возле шкафа с наклонной дверцей. Я видел лишь пустоту там, где наклонный потолок начинал резко опускаться. Джесс тоже ничего не видела, потому что сказала: — Там никого нет, зайка. — Есть! — воскликнула Мэгги, снова чуть ли не плача. — Она смотрит прямо на нас! Она была так убедительна в своей уверенности, что я продолжал смотреть в угол, ища там тени, тщетно выискивая что-то такое, чего я не мог видеть, но зато могла моя дочь, даже если это и было только в ее воображении. И потом я услышал шум. Тук. Он донесся откуда-то из коридора. Один стук по деревянному полу. — Какого черта это было? — сказала Джесс. — Я не знаю. Тук. На этот раз звук был громче. Как будто то, что его издавало, подвинулось на пару метров по коридору, ближе к спальне Мэгги. Тук-тук. И еще громче, второе звучало громче первого. — Как думаешь, это трубы? — спросила Джесс. — Если и так, то почему мы их раньше не слышали? Тук-тук-тук. На этот раз трижды, и звук нарастал до тех пор, пока не раздался прямо за дверью. Мэгги прижалась к матери, ее широко раскрытые глаза не мигали. — Это мистер Тень, — сказала она. — Мэгги, прекрати, — успокоила ее Джесс. — Он ненастоящий. Мистер Тень, возможно, и не был настоящим, но стук определенно был. Единственное объяснение, которое пришло мне в голову, было самым очевидным: в Бейнберри Холл проник незваный гость. — В доме кто-то есть, — прошептал я. Теперь шум был непрерывным потоком, ужасно громким и близким. Казалось, он прошел прямо мимо двери спальни, хотя никакого движения за ним не следовало. Тук-тук-тук-тук-тук-тук. Звук начал удаляться, продолжая двигаться по коридору, по-видимому, направляясь к лестнице, ведущей на третий этаж. Я вскочил с кровати, намереваясь за ним последовать. — Оставайтесь с Мэгги здесь. Джесс запротестовала. — Юэн, подожди… Если она и сказала что-то еще, я этого не услышал. К тому времени я уже бежал по коридору, пытаясь найти источник этого… Тук-тук-тук-тук-тук. Я осмотрел весь коридор. Там ничего не было. Уж точно ничего такого, что могло бы вызвать настолько странные звуки… Тук-тук-тук-тук. Звук стал тише, будто он переместился в другое крыло дома. Я услышал последний тук перед тем, как все полностью затихло, и я остался в тихом коридоре. Но долго это не продлилось. Через пару секунд я услышал кое-что другое. Музыку. Прямо надо мной. «Тебе шестнадцать, но почти семнадцать…» Я помчался вверх по ступенькам на третий этаж, перепрыгивая сразу через две. Когда впереди замаячила дверь в кабинет, я увидел, что она закрыта, а под ней виднелась тонкая полоска света. «Детка, пора задуматься». Я знал, что должен развернуться, но было уже слишком поздно. Кто бы ни был за этой дверью, он уже слышал, что я иду. Кроме того, инерция заставляла меня двигаться. Вверх по остальным ступеням, через дверь, в кабинет. «Лучше приготовься…» Как и той ночью, в кабинете было пусто. Там были только я, проигрыватель и чертова пластинка, которая все крутилась, и крутилась, и крутилась. «…будь умной…» Я выключил ее, песня замедлялась, пока пластинка медленно останавливалась. А потом я осмотрел кабинет, задумываясь, куда мог деться нарушитель. И как он издавал те стуки. И произойдет ли это снова. Потому что однажды это уже было. Две ночи назад, когда я услышал пластинку первый раз. Это были не Джесс, не Мэгги и не чертова мышь. Осознание того, что в наш дом вломились уже дважды, потрясло меня. Трясущимися руками я снял пластинку с вертушки и засунул ее в картонный чехол. Я не собирался давать нарушителю шанс поставить ее в третий раз. Затем я вынул проигрыватель из розетки и положил его обратно в чемодан. Оба чемодана вернулись обратно в шкаф, где я их и нашел. И потом я спустился, чтобы позвонить в полицию. * * * Женщина-полицейский, которая пришла к нам домой, офицер Тесс Олкотт, была так молода, что я сначала не поверил, что она полицейский. Она выглядела так, словно только что закончила школу скаутов, не говоря уже о полицейской академии. Офицер Олкотт, вероятно, часто такое испытывала, потому что представила себя с грубостью, которая чувствовалась вынужденной. — Что-то забрали? — спросила она, ее ручка врезалась в крошечный блокнот в ее руках. — Какие-то ценности? Может, вы не досчитались денег?