— Бенджамин… — Бель шагнула ко мне. — Я решила… Но не договорила, потому что рядом с костром появилась Пруденс. — Бенджамин… — Пру присела в быстром книксене. — Я решила… И тоже замолчала, зло покосившись на соперницу. Я уже было собрался погнать прочь обоих, но меня опередила мисс Морган. — Не уходите, мисс Меллори… — Бель жестом остановила Пруденс. — Побудем с мистером Вайтом вместе. Бенджамин, не будете возражать против нашей компании? Я припасла немного шоколада… — А я цукатов… — Пру показала маленькую коробочку. «Буду возражать…» — сердито буркнул я, но только про себя, а сам машинально кивнул. Возможно из-за шоколада и вообще, сладкого, без которого у меня уже началась жесточайшая ломка. Потребность готовить себе кофе резко отпала — Бель и Пруденс сделали всё сами, при этом, удивительным образом умудрившись не переругаться. Потом разложили свои подношения на одеяле, сунули мне в руки кружку и выжидательно замолчали. Но я не оправдал их надежд и только кивнул. Разговаривать с дамами по-прежнему не собирался. Сами припёрлись, пусть сами и болтают. А нам с Мусичкой и так хорошо. Молчание нарушила мисс Морган. — Я хочу вам рассказать о себе… — тихо сказала она и после того, как возражений не последовало, продолжила. — Когда мне было всего одиннадцать лет меня… купили. Родители продали меня, как обычную лошадь или корову, всего за два доллара… — Господи… — ахнула Пруденс, прижав ладони ко рту. — Какой ужас… Бель криво улыбнулась. — Но, если бы меня не купили — я бы умерла с голоду, как моя сестра и брат. К тому же, меня купил замечательный человек, добрый, великодушный и очень мудрый. Звали его Уайт Морган, и он был владельцем самого шикарного борделя в Солт-Лейк-Сити. Нет, не подумайте, он купил меня не для того, чтобы сделать шлюхой — он купил меня для себя. — Мерзавец… — фыркнула мисс Меллори. — Да, наверное, его можно назвать и мерзавцем… — после недолгой паузы согласилась Бель. — Но лично я ничего плохого от него не видела, кроме потребности ублажать старика. Он дал мне всё: Уайт научил меня жизни, научил защищать себя и даже позволил получить образование. По сравнению с подавляющим большинством людей я жила как королева. Правда, как только я повзрослела — без сожаления прогнал. Но, всё равно, только благодаря ему, я стала той, кем есть сейчас. Мисс Меллори что-то собралась сказать, но очень благоразумно смолчала. — Как могла устроиться в жизни девочка, которая выросла в борделе? — грустно улыбнулась Бель. — Конечно же… — она сделала паузу и резко выпалила. — Конечно же, моя жизнь продолжилась в таком же борделе, но уже в своём — Уайт помог мне его завести, за хороший процент от выручки. Многие считают меня шлюхой, хотя я никогда не продавалась за деньги. Я просто выбирала себе мужчин по своему вкусу. А они за это благодарили меня, иногда даже своими жизнями. А ещё, я просто покупала мужчин, точно так же как купили меня в своё время. Пруденс мечтательно вздохнула, видимо ей тоже очень хотелось выбирать себе мужчин по вкусу. И покупать — тоже. — Но таких как вы, Бенджамин, я никогда не встречала… — Бель лукаво улыбнулась, смотря на меня. — И сразу же забыла об остальных других… — Я тоже не встречала! — Пру ревниво стрельнула глазами на мисс Морган и сразу же сменила тему. — А что случилось с этим Уайтом Морганом? — Он умер, — коротко отрезала Бель. — Ему выстрелила в затылок очередная малолетняя шлюшка, когда он читал утреннюю газету. Это было сказано таким тоном, что сомнений в том, по чьему желанию это было сделано, у меня не осталось. Дамы немного помолчали, а потом Пруденс решительно заявила. — Я тоже хочу рассказать о себе. Я промолчал, методично приканчивая шоколад и цукаты. Но Бель вежливо подбодрила Пруденс. — Конечно, мисс Меллори. Такое нельзя держать в себе. Я с удовольствием вас выслушаю. Пруденс стрельнула на меня глазами, но, так и не дождавшись поощрения, горько вздохнула и начала рассказывать. — Я никогда ни в чём не нуждалась, моя семья была достаточно богата. Но… — она запнулась. — Но все всегда относились ко мне снисходительно… — Пруденс сделала ещё одну паузу и решительно выпалила. — Как к дурочке! Все, мать, отец и все родственники. Да, я с трудом научилась читать и писать, но во всём остальном чувствовала себя абсолютно нормальной. Эта снисходительная опека меня дико бесила, и я, в первое время, старалась доказать людям обратное, но никто не замечал моих успехов. Всем было плевать, что я легко подкую лошадь, что я сама могу поймать лосося с помощью своего чепчика, что я попадаю с пятидесяти ярдов в тарелку с первого выстрела, могу починить паровую машину и даже разбираюсь в химии. А что с неё, говорили они, дурочка и есть. Надо побыстрей выдать её замуж, такая дурочка будет находкой для мужа — тупая как пробка, да ещё готовит отлично. Тут уже я вытаращил на Пру глаза. Ну ни ничего себе! И, похоже, не врет… тон уверенный, говорит с отчётливым знанием своей цены. А я лопух уши развесил. Очуметь и не встать, прямо на глазах изменилась. Ну и нахрена притворялась? Но долго гадать не пришлось, на этот вопрос ответила сама Пруденс. — Очень скоро я поняла, что доказывать что-либо людям бесполезно и начала искусно притворяться. Да, дурочка, да, тупая. И знаете, мне стало гораздо проще и легче жить. — Мне подобное очень знакомо, мисс Меллори… — Бель ободряюще притронулась к руке Пруденс. — Очень знакомо. Бесполезно убеждать людей. Они всегда видят в тебе только то, что хотят видеть. Да-да, со мной всё обстояло точно так же. Шлюха, говорили они, что с неё возьмешь. «И со мной… — грустно подумал я. — Убийца, говорили они, а кем другим он может быть с такой рожей и глазами?..» Пруденс с благодарностью кивнула Бель и продолжила: — Единственный человек, который догадывался о том, какая я на самом деле — это мой крёстный. Но, к сожалению, он по большей части жил вдалеке от нас. Всё шло прекрасно, меня совершенно устраивало моё положение, но тут, умерли родители. И все эти родственнички, которые раньше сочувственно сюсюкали надо мной и с готовностью исполняли любые мои прихоти, тут же дружно меня облапошили, оставили без гроша и даже попытались запереть в закрытый пансион. По большей части, я сама виновата, заигралась в дурочку, к тому же, даже не подозревала о такой подлости. Я попыталась сопротивляться, но уже было поздно — пришлось бежать. Зато я сейчас могу быть сама собой и начать жизнь с самого начала. И выбирать себе спутников сама! И кое-кого уже выбрала… Мисс Меллори с намёком посмотрела на меня. Бель иронично хмыкнула и в точности повторила взгляд. Я почувствовал себя очень неуютно, примерно так, как чувствуют себя люди под прицелом. И тут же положил конец, этому грёбаному торжеству феминизма. Выбрали они, понимаешь… — А что, шоколада больше нет? — я небрежно отодвинул от себя коробку. — Тогда самое время спать. И демонстративно закрылся одеялом с головой, при этом, слегка побаиваясь, что меня обварят кипятком или пристукнут по башке каменюкой. К счастью, обошлось без покушений. — А иногда… — звонким от негодования голоском выдала Пруденс. — Даже самые желанные, оказываются точно такими же свиньями, как остальные! — Как вы правы, мисс Меллори, — поддакнула Бель. — Вонючие, наглые и мерзкие свиньи, раздувшиеся от ложного собственного величия. Идёмте Пруденс, оставим этого мужчинку в покое, у меня в повозке ещё есть шоколад и чуточку прекрасного рома. — Как ещё есть шоколад? — я тут же высунул голову из-под одеяла. — Что-то мне расхотелось спать. Но дамы дружно показали мне что-то вроде современного «фака» и гордо потопали к фургонам. — Ну и валите… — зло буркнул я. — Мне и с Мусием хоро… Что? И эта пушистая сволочь свалила? Да и хрен на вас… И благополучно заснул. И хотя проспал всего четыре часа, отлично выспался. Мусичка вернулся ещё ночью, кошак благополучно досыпал, уткнувшись своей мохнатой жопой мне в щеку. Ночь прошла нормально. Ну как нормально… Всё также лес пугал своим звуками до дрожи в руках, всё также под каждым кустом казались меднолицые утырки со своими дубинками и копьями, но я уже немного пообвыкся и воспринимал окружающую действительность, как само собой разумеющееся. Гораздо большее неудобство доставляло отсутствие утреннего душа и необходимость подтираться лопухом. И вчерашняя подгоревшая фасоль, с чёрствой кукурузной лепёшкой, ети их в душу, на завтрак. В общем, с грехом пополам мы переночевали, и как только солнышко поднялось над деревьями — снова двинулись в путь. Мисс Меллори и мисс Морган старательно и демонстративно меня игнорировали. Впрочем, друг друга тоже — видимо совместное поедание шоколада и распитие рома закончилось не так благополучно. Ну а у меня, как бы странно это не звучало, после вчерашних душевных излияний дам, неожиданно прошла хандра. Грёбаный Вирджиния-Сити вместе с его ублюдочными жителями, напрочь потерялся в памяти. Я вполне себя отлично чувствовал и, следуя во главе каравана, раздумывал, что могу внедрить в прогрессивную медицину конца девятнадцатого века. — Общий анализ крови? Теоретически, могу делать, ничего сложного в нём нет, понадобится только хороший микроскоп и ещё… Что ещё понадобится, я додумать не успел, потому что из-за поворота, на дороге показалась группа людей… Тёмно-синие короткие куртки с двумя рядами пуговиц, голубые штаны, приплюснутые кепи и винтовки Спрингфилда. Несомненно, это были солдаты из регулярных частей или около того. Но вот выглядели они какими-то потрёпанными, грязными и оборванными. А на некоторых хорошо просматривались бинты. Я насчитал около пятнадцати человек, двое сидели на одной лошади, а остальные пёрли пешкодралом, без всякого строя, как бог на душу положит. — Герр Вайт… — со мной поравнялся германский инженер. — Мне очень не нравится этот ферфлюхтер зольдатен, он похож на ферфлюхтер бродяга, а не на нормальный зольдатен. Может быть это есть ферфлюхтер дезертирен? — Мне тоже так кажется, — я поднял руку, подав сигнал остановиться каравану. — Мистер Гофман, женщин и детей уберите назад, а мужчины пусть возьмут оружие и приготовятся. Если меня атакуют, пусть стреляют без предупреждения… — Яволь, герр Вайт! — дойч откозырял и убрался обратно к повозкам. Солдатики тоже нас заметили, ускорили шаг и очень скоро оказались рядом со мной. — Джентльмены? — я коротко кивнул и «фирменно» скривил губы в ухмылке. Правда она не оказала нужного эффекта, судя по всему, служивые совсем недавно видели рожи и пострашнее. — Куда следуете? — грубо и развязно поинтересовался длинный небритый верзила в расстёгнутом кителе. Остальные прямо пожирали взглядами наши фургоны.