Щегольские никелированные Ремингтоны модели 1875 года, доставшиеся от ублюдка Хопкинса, бросил в номере, и вооружился своими «Смит-Вессонами». А ещё немного поразмыслив, оставил при себе только один револьвер, так как таскать такую тяжесть надоело ещё в дороге. А в качестве компенсации боевой мощи, сунул в карман компактный «Мервин и Хьюберт», взятый трофеем в пещере. С выходом в свет пришлось ненадолго повременить — ждал, пока чистили мои сапоги. А когда, наконец, собрался, щёлкнул пальцами. — Ну что, Мусий, пора в свет? Сибиряк потянулся, чихнул и лениво спрыгнул с кровати. Современных питейных заведений в стиле вестерн, я навидался вдосталь, а вот аутентичных, понятное дело, не видел ни разу — поэтому меня просто распирало любопытство. Ожидания оправдались — примерно так я и представлял себе настоящий салун Дикого Запада. Длинная обшарпанная стойка, разнокалиберные бутылки на полках, лосиные и бизоньи головы на стенах, тележные колеса с оплывшими сальными свечами под закопчённым потолком, плотная взвесь табачного дыма, смрад горелого жира, щедро разбавленный запахами сивухи, кислого пива и ещё чем-то непонятным, но тоже удивительно вонючим. И битком набитый разнообразной публикой мужского пола зал — судя по всему, народ торчал здесь в ожидании вечерних «гастролей» девочек миссис Морган. Как только перешагнул порог, жуткий гул в зале мгновенно стих, посетители все до одного разом уставились на меня. Многие мои современники, при виде этих рож немедленно упали бы в обморок. Особенно учитывая то, что все в салуне были вооружены. Вот и у меня по спине побежали мурашки и захотелось немедленно сбежать. И лишь только стиснув до скрипа зубы, я заставил себя сдвинуться с места. — Дзинь, дзинь… — при каждом моем шаге в мёртвой тишине раздавался ритмичный и мелодичный звон колесиков на шпорах. Добравшись до стойки, я остановился и в упор посмотрел на усатого бармена в котелке. Мусичка элегантным прыжком взлетел на табурет рядом и нагло уставился на зал. Я слегка помедлил и лениво процедил: — Бутылку лучшего виски и блюдце молока для моего друга… Думал, бармена на месте удар хватит. — Бу-бу-ду… — он резко начал заикаться и смертельно побледнел. — Бу-бутылку… к-конечно, м-мистер… Сдержаться от улыбки удалось с трудом. Как всегда, глаза и рожа сработали должным образом. И тут… И тут от входной двери раздался громкий повелительный голос. — Мистер Вайт, держите руку подальше от своего шестизарядника… Я медленно обернулся и увидел двух усатых мужиков в котелках. На груди у обоих поблескивали значки в виде звезды. Но почему-то у одного с шестью лучами, а у второго на значке лучей было всего пять. В руках они держали новенькие Винчестеры модели 1873 года и что характерно, целились из них мне прямо в голову… Глава 9 Очень захотелось поднять руки, но я не смог это сделать по очень банальной причине — меня, нахрен, парализовало. Мозги — тоже. Уверен, спроси меня в тот момент, как зовут — ни за что не ответил бы. А вот губы, совсем наоборот, сами по себе, растянулись в кривой гадкой ухмылочке. Думал меня тут же на месте и застрелят. И даже успел представить какой шикарный коктейль сделает безоболочечная пуля сорок четвёртого калибра в моей черепной коробке. Но, как бы странно это не звучало, на мужиков в котелках эта улыбочка подействовала несколько отрезвляюще. — Не шевелитесь, мистер!.. — слегка отшатнувшись назад, заорал левый, на последнем слове сорвавшись на фальцет. Второй просто побледнел, а ствол его винчестера предательски дрогнул. Способность адекватно воспринимать окружающую действительность внезапно вернулась, и я, наконец, сообразил, что эти мужики, пожалуй, боятся меня гораздо больше, чем я их сам. Да и выглядели они не особо браво. Левый — полноватый коротышка, с рыхлой фигурой, круглым, абсолютно мирным лицом, носом картошкой и вислыми длинными усами — напоминал собой больше булочника, чем решительного блюстителя закона, а правый — более худой и высокий, с вытянутой физиономией и со скошенным подбородком — походил на сторожа нашей клиники — дядю Васю — мирного и тихого алкаша. Я прекрасно понимал, что внешность не показатель, но всё равно слегка отошёл от перепуга и даже сподобился заговорить: — У вас ко мне есть вопросы, джентльмены? — У нас есть много вопросов к вам, мистер Вайт! — пафосно ответил пухляш. — И сейчас их вам зададут! — Да, очень много! — грозно поддакнул второй. — Не шевелитесь, если не хотите схлопотать пулю. — Как вам угодно… — я равнодушно пожал плечами. Но почему-то вопросов не последовало — мужики просто торчали у двери и держали меня на прицеле. Я понял, что они кого-то ждут, и решил слегка поразмыслить над своим положением. Но вместо того, чтобы озадачиться вопросом: какого хрена им от меня надо, совершенно неожиданно начал ломать себе голову на тем, почему у них разные значки. Шесть лучей и пять лучей? Шериф либо маршал с помощником? Может быть, хотя ни один из них на главу закона в городе не тянет. Помощник с помощником помощника? Или сами себе по своему вкусу значки смастрячили? Тьфу ты, какая хрень в голову лезет. Ладно, плевать на значки. Какого хрена им надо? Где я успел накосячить? Вроде нигде. Стуканули, что я завалил Хопкинса? Так я ему просто кости переломал — а дальше его повесили поселенцы. Возможно, но вряд ли. За Луи Свинью? Бред — за этого вообще наградить должны. К тому же мисс Меллори не успела бы пожаловаться. Да и не за чем ей. Дура, конечно, но не до такой степени. А если… если это происки… как там её… Розы Хардинг, заклятой «подружки» мисс Морган? А вот это вероятней всего. Да уж… умею вляпаться на голом месте. Но не всё так плохо. Судя по тому, что меня не пристрелили на месте — будет какое-то разбирательство, которое предусматривает возможность оправдаться. Наконец, послышались шаги и в зале салуна появилось ещё одно действующее лицо. Здоровенный пузатый мужик, с красной обширной рожей, густыми висячими усами под мясистым носом радикально красного цвета и тоже с серебряной шестилучевой звездой на лацкане куцего пиджачка. Правда, гораздо большей по размеру, чем у первых двух — у этого она была примерно с чайное блюдце В левой мужик держал короткую двустволку, а в правой — покрытый бурыми пятнами джутовый мешок. Переступив порог, он остановился, набычился и грозно уставившись на меня, прохрипел: — Мистер Вайт? С трудом утихомирив дрожь в руках, я прикоснулся двумя пальцами к шляпе. — К вашим услугам, мистер… — Шериф Вирджиния-Сити, Адам Фарлоу! — свирепо ощерившись, громыхнул здоровяк. — К вашим услугам, шериф Фарлоу… Шериф с кривой ухмылкой кивнул, после чего сунул руку в мешок и одним движением выдернул из нее за волосы человеческую голову. Черную и опухшую голову, с мерзко оскаленным ртом и торчащим синим языком. С левой стороны отсутствовало ухо и часть скальпа, среди лохмотьев бурой плоти проглядывали кости черепа, а из обрубка шеи торчали сахарно-белые позвонки. Голову Луи Белью по прозвищу Свинья. Я облегчённо вздохнул. Да уж, некрасиво получилось. Как выяснилось после боя, потомственный дворецкий всё-таки героически отвоевал башку разбойного гомосека у шавок, но мне в этом сразу не признался. А перед тем, как выступить в дорогу, я мешок с этой головой, от греха подальше, дабы избежать очередных потерь, прицепил уже к своей вьючной лошади. Но вот конюха салуна предупредить о ней забыл. Получается, он и стуканул. Вот же сука, черножопая! В зале на мгновение повисла мёртвая тишина. Потом вдруг кто-то громко испортил воздух и сразу несколько человек возмущённо заорали: — Джонни, ты что обосрался? Шериф недовольно поморщился, уставился мне в глаза, после чего тихо и угрожающе процедил. — Мистер Вайт, это ваше? Я спокойно признался: — Моё, шериф Фарлоу. Салун немедленно взорвался громким гулом. — Сука, мне этот урод сразу не понравился… — Это каким надо быть ублюдком, чтобы таскать с собой гнилую башку… — А может… может он кормит ей своего кота?.. — Убийца и кот убийца!.. — Смотри как зыркает, того и гляди в горло вцепится!.. — Больной мерзавец… — В петлю его…