Эли хотела было остановить её, рассказав об ужасе, творящимся на площади, но Тиль опередил её. Он шагнул вперёд и сказал: – Мне пойти с тобой? – Нет, у тебя свои дела, у меня свои. Эли, одолжишь мне ещё раз помело? Я обещаю вернуть. – Лучше пообещай вернуться сама, – кивнула Эли и протянула метлу. – Ага, увидимся, – и Зелда вышла, небрежно махнув на прощанье. Тиль закрыл за неё дверь на засов. Ещё долгое время никто из них не смел присесть, хотя все валились с ног от напряжения. Вместо этого они стояли у окна, вслушиваясь в грохот и крики, доносящиеся снаружи. Видели, как над крышами пролетела на мётлах группа людей. Одна из фигур ненадолго зависла и обернулась, и ребята с трудом узнали в ней учительницу зельеварения: её белые волосы и лицо были в крови. Она ещё немного помедлила, всматриваясь в округу, а потом поправила липкую прядь и быстро улетела в сторону леса. Мальчики обеспокоенно переглянулись. Вскоре всё затихло, но тишина эта отдавала горьким привкусом тревоги. – Лезь на печь, погрейся, – тихонечко сказал Дар Эли. Сил сопротивляться такому предложению не было. Она почти не чувствовала окоченевшие пальцы рук и ног, а глаза сами слипались, несмотря на хаос за окном. Эли взяла у входа разбросанные дрова и подкинула в огонь, а потом сняла с себя сумку и ботинки и забралась на печь, укутавшись в тёплое лоскутное одеяло. – Если засну, разбудите… но не сразу, – попросила она, широко зевнув. * * * Эли проснулась, когда было совсем светло. Мрак лежал у её ног, навострив уши и наблюдая за тем, что происходит за окном. Тиль тоже смотрел на улицу, сидя на скамье. Эли хотела спросить, куда делся Дар, но, привстав, заметила его спящим на полу рядом с печью. – Надо было раньше меня разбудить, – упрекнула она Мрака. – Зачем? Ничего не происходит. А тебе надо было хорошенько отдохнуть, – ответил он и потянулся. – Что значит «ничего не происходит»? – Звуки давно стихли, – задумчиво ответил Тиль. – И никого пока не видно. – Надеюсь, с тётей, Эврикой и Вильямом всё в порядке, – тихо произнесла Эли. – Твоя мама их предупредила. Уверен, что с ними всё хорошо, – успокоил её Мрак. – Я что-то пропустила, пока спала? – спросила Эли, спустившись к Тилю и присев рядом. – Некоторую жуть, – нехотя ответил он. – На соседних домах, когда ты заснула, появились тени. Они ползали по стенам, словно змеи, и проникали внутрь, будто что-то искали. Но сюда почему-то так и не добрались. А ещё некоторое время земля тряслась так, что мы боялись, как бы крыша не обвалилась. Ужасный грохот был. Мы очень удивились, что ты не проснулась. Дар даже проверил на всякий случай, дышишь ли ты, – он хмыкнул. Эли смутилась и, показав язык, отвернулась к окну. – А ещё привидение прилетало, подружка Дара. – Это та толстая леди в чепчике, Ванда. И она опять ко мне приставала, – недовольно промяукал Мрак, спрыгнув с печи. – Не так я представляла его «подружку»! – улыбнулась Эли. – Привидение обещало разузнать, что происходит, но куда-то запропастилось, – продолжил Тиль. – Но она сказала, что так много сражающихся ведьм она никогда не видела и там ужас что творится. – Как ведьмы могут биться друг с другом? Это же противоречит Кодексу ведьм! Они друг друга поубивают! – На самом деле сражения всегда были, просто не такие массовые и не велись так открыто. Но между родами идёт борьба за влияние и знания. Меня с детства учили защищаться от других ведьм. И Зелду. Ты смотришь на всё наивно и по-доброму. Но среди наших с тобой потомков и родственников было достаточно сумасшедших. Думаешь, все они следовали Кодексу? Ну да, как же! О преступницах принято говорить только в сказках, чтобы приучить детей вести себя правильно. И может казаться, что это всего лишь персонажи книг, но это реальные люди. Кодекс для большинства – просто идеал ведьминской жизни, но не сама жизнь. – Это ты для себя так определил, – сквозь сон пробубнил Дар. Он привстал, поёжившись, и положил руки на печь. Поленья уже давно догорели, но кладка ещё сохраняла лёгкое тепло. – Ванда не возвращалась? – Нет, – ответил Тиль, снова уставившись на улицу. – Пойду на разведку, – сказал Дар, растирая лицо. – Ни в коем случае! – возмутился Себастиан и, слетев со шкафа, приземлился на пути у хозяина. – Не пущу! – Не переживай. Воздух переполнен магией. Нужные заклинания сами приходят мне в голову, – он постучал указательным пальцем по виску. – И я аккуратно, по крышам. – На одной из таких разведок ты чуть не свалился мне на голову, – заметил Тиль. – Надеюсь, в этот раз не спикируешь? Дар засмеялся и почесал шею. – Я с тобой, – выпалила Эли и побежала обуваться. Зашнуровывая ботинки, она заметила, что Тиль скривил недовольную гримасу. – Что? Мы будем осторожны. Тиль молча встал, достал чернила, кивком показал, чтоб Эли подала ему руку. Она, потупив взгляд, протянула кисть тыльной стороной. Тиль нарисовал несколько символов и прошептал над ними заклинания. Завершив, не удержался и мимолётно поцеловал её руку, склонившись. Эли покраснела. Не зная, как реагировать на этот выпад, она скрестила руки и отвела взгляд, промямлив «спасибо». – Это тоже часть ритуала? – поинтересовался ухмыльнувшийся Дар, ещё больше вгоняя Эли в краску. Она взяла свою сумку и сделала вид, что что-то ищет. – Теперь твоя очередь, – сказал Тиль Дару. – Что, ты и меня чмокнешь? – скривился Дар. На этот раз пунцовым стал Тиль. – Нет, ты же не леди. Так обращаются только с девочками. Это просто знак уважения и внимания, – попытался оправдаться он. – Да-да… Я так и понял, что это просто твоё воспитание… Тиль начертил символы для Дара. – Это привлекает удачу, – объяснил он. Дар и Эли тихонько вышли, стараясь не скрипеть дверью. Сели на метлу и плавно взлетели вверх, а потом понеслись над самыми крышами, едва не касаясь снежной шапки на домах. Теперь в школе было по-настоящему холодно, мороз вонзал ледяные иголки в щёки. Посмотрев по сторонам, Дар и Эли перелетели маленькую улочку и вскоре оказались рядом с площадью. Центр школы теперь больше напоминал поле боя. Всюду были разбросаны каменные глыбы, во многих залах зияли дыры. От цветных витражей больницы не осталось и следа, да и вся школа стала мрачной, бесцветной и безжизненной. На месте, где горела одноглазая повелительница крыс, зияло чёрное пятно. И таких пятен было ещё много. – Там сгорела ведьма, – прошептала Эли на ухо Дару. – Древние ведьмы не горят в огне, – ответил тот. В промозглой тиши раздались отдалённые звуки. Кто-то приближался, хрустя снегом и шмыгая носом. Ребята с фамильярами попятились, прислушиваясь, и замерли, едва дыша. – Нажрались как свиньи, даже встать не могут, – бранился кто-то. – Кто будет доваривать зелье? Кто будет закрывать врата в поселения? – Похоже, мы, – хихикнул второй голос в ответ и шмыгнул носом. – Это несправедливо! Я тоже была бы не прочь наведаться в столицу, пошуршать юбками! Представляешь, какую шумиху там устроят? О, посмотри, здорово я придумала? Какие ёлки получились славные! Эли узнала голос – он принадлежал старухе, покрытой болезненными зелёными пятнами, и говорила она о заколдованных родителях! – Не в моем стиле, – ответила вторая равнодушно. – Давай срубим, достали все жаловаться, что холодно. Эли бросило в пот. – Не сейчас! Пошли за зельем. Может, ещё успеем отправиться с ними! – Не надейся, кого-нибудь оставят здесь приглядывать. И это будут всё те же, кого гоняют с указаниями. То есть мы. Старуха проворчала что-то под нос, и они не спеша удалились в лес. – Нельзя их так оставлять, – прошептала Эли, указывая вниз. – Сдались тебе эти ёлки, – не понял Дар. – Это не просто елки! Это заколдованные люди, чьи-то родители. Дар побледнел. – Это тёмная магия. И очень сложная. Надо позвать кого-то на помощь. Если хотим попасть на главную улицу, откуда они пришли, – нужна маскировка.