– Чему помешали? – Если закончу эксперимент – узнаешь первой. У тебя дурацкая палка сейчас упадёт, – ответила Зелда и на прощание помахала ей рукой. Эли попыталась перехватить полено, но оно всё равно упало. Мрак выплюнул своё из пасти и прорычал: «Ну и грымза!» И тут же сдулся в размерах. * * * Эли с утра убралась в комнате. Она подмела и отдраила всё, что успело покрыться грязью и копотью, а потом украсила потолок искусственными паутинами, купленными в лавке «Избушка ведьмовского быта». Подумав немного, выложила на камине веточки рябины. Вчера до позднего вечера она помогала Августу с раскладыванием ягод по подоконникам. Август объяснил, что и волшебным существам хочется в Йоль получить что-то вкусное, а удача улыбается тем, кто это учитывает. Когда Август упомянул домовых, Эли воодушевилась, но когда он начал рассказывать о подкамниках (которые живут под камнями, и камень от того тяжёлый, что подкамник большой!), надфонарниках (которые гасят свет фонаря, когда ты проходишь под ним в одиночестве), шалопайниках (которые развязывают шнуровку на ботинках, шутки ради перепрятывают вещи и скрипят всем, чем можно скрипеть, когда ты ложишься спать), Эли всерьёз усомнилась в адекватности наставника. Неудивительно, что, кроме их троицы, никто в кружок в этом году так и не записался! Она даже задумалась, припоминая, точно ли в списке рекомендаций, выданном Сагой Эйк, был кружок Старообрядцев, а не что-то другое. Но о существовании домовых Эли знала, и с её стороны было бы грубо не угостить существо, тем более, если оно здесь живёт. Завершающим штрихом она взбила подушку на кровати. Сегодня на праздник должны прилететь мама и тётя – Эли не хотела упасть перед ними лицом в грязь! Комната должна быть по-ведьмински уютной. – Пожалуй, на котелке нужно было оставить копоть. А то ещё решат, что я не практиковалась, – пожаловалась она Мраку. – И так сойдёт. А то опоздаешь! Эли быстро накинула на шею шарф и выбежала. По улочке туда-сюда носились дети, но снеговики стояли в одиночестве, и даже гора слепленных снежков сегодня лежала без дела. Все готовились к приезду родителей, забыв об играх. Свечи, расставленные на подоконниках, дрожали неровными огоньками. Больше всего их было на окнах столовой – свет, лившийся оттуда, ярко освещал дорогу, привлекая учеников. Как мотыльки, один за другим, дети слетались погреться и выпить разноцветного шоколада. В столовой стояла красавица ель, украшенная гирляндой из россыпи звёзд и игрушками в виде солнца и луны в разных фазах. Эли вдохнула глубокие и горьковатые запахи еловых иголок и пряные ароматы корицы и гвоздики. С наступлением холодов эти специи варили с соком и не жалея добавляли в печенье и пироги. На привычном месте у окна сидели Дар и Тиль. Оба молчали, один изучал потолок, второй – книгу. – Привет, – сказала Эли почти вопросительно. – Как настроение? – Да так, ничего… – Тиль оторвался от чтения. – Нормально! – ответил Дар. – Что с вами? Между вами будто чёрная кошка пробежала, – заметила Эли. – Что за дискриминация?! Чуть что – кошки виноваты! Почему не собаки? – возмутился Мрак. – Уверен, это не кошачьих лап дело! Дар хихикнул, Тиль улыбнулся. – Мне как-то неловко было начать разговор первым, – признался Дар Тилю. – Я вообще-то хотел извиниться перед тобой за то, что вспылил и сбежал, не выслушав до конца. – А мне было неловко оттого, что я разочаровал вас, – тихо ответил Тиль, смотря в сторону. – Дети не виноваты в поступках родителей, а тем более прапрародителей, – очень серьёзно сказал Дар. Тиль улыбнулся уголком рта. – Скучаете?! – подскочила к ним Линька с подносом в руках. Рыжие волосы девушки были убраны в сложную причёску, из которой торчали паучки на шпильках. – Печеньки? Вам глинтвейн на клюквенном или вишнёвом соке? – спросила Линька и, не дожидаясь ответа, поставила кружки и тарелку с имбирным печеньем на стол, присев рядом. – Смотрите, сейчас полено зажгут. И будем пировать, пока оно полностью не прогорит, раньше утра никто не уйдёт спать! В столовую зашёл Август, неся увесистое бревно ясеня. Он уложил его в камин под огромный котёл. Варево в котле в тот же момент чавкнуло, а затем забурлило так нежно, словно замурлыкало от удовольствия, и выбросило к потолку золотистый густой дым. Дым мгновенно распространился по залу, и из него посыпались маленькие блестящие звёздочки, которые оседали на столах и тарелках, но быстро исчезали. Между столами ездили тележки, заполненные мясными и овощными блюдами, пирогами, соусами и кувшинами с соками. Стоило только назвать название блюда, как с нижней полочки выпрыгивала тарелка или чашка и на неё плюхался заказ. – А когда родители придут? Шабаш ведь вот-вот должен начаться, – спросила Эли, потянувшись за глитвейном. – На шабаш и придут, – ответил Тиль и откинулся на спинку стула, позволяя тарелке с овощами и мясом расположиться согласно этикету. Некоторое время он наблюдал, как вилка и нож выясняли, кто из них должен лежать справа, а кто слева. – Всё так, а пока отдыхайте, – посоветовала Линька. – Сейчас начнутся представления. С каждого стола до́лжно что-то эдакое показать. Кто выступит от нашего? Все дружно промолчали, посматривая друг на друга. Тогда Линька пожала плечами и встала на стул. Она прочитала заклинание, достала из кармана горсть сухих лепестков и подбросила в воздух – те превратились в алые цветы молочая и разлетелись, украсив подоконники и столы по всей столовой. Зал зааплодировал и одобрительно засвистел. Со следующего стола выступил парень: из его рук вырвалась лента огня, облетела зал и уже возвращалась обратно, но столкнулась со встречным потоком воды – это третий стол показывал свои умения. Раздалось шипение, огонь обратился в пар. Из пара образовалась маленькая тучка, из которой пошёл дождик. Но тут же кто-то вышел вперёд, взмахнул руками, и лужа покрылась прозрачной корочкой, по ней поплыли маленькие утята изо льда. Потом были красочные взрывы с сияющими брызгами, не обошлось и без глупых приколов – какие-то шутники наслали на зал вонь тухлых носков. – Это они намекнули, что пора идти к площади, – сказала Линька, натягивая шапку и запихивая в рот остаток печенья. Все засобирались, подгоняемые зловонием, и выбежали на улицу. Оказывается, в столовой были далеко не все – многие ученики гуляли по площади, попивая горячие напитки из глиняных кружек, бегая друг от друга по кругу и с разбегу катаясь на скользких дорожках. В стороне стояли учителя, с весёлым прищуром наблюдая за весельем. В центре площади уже разложили поленья, которые Эли и Дар принесли из леса. Когда на площадь стянулись все, а тусклое зимнее солнце исчезло за крышами, вперёд вышла полная женщина с такой осанкой, будто случайно проглотила свою метлу. Подбородок смотрит вверх, губы поджаты. – Директор, – шепнул Эли Тиль. Женщина прочитала заклинание, и поленья, одно за другим, вспыхнули. Костер был такой огромный, что Эли невольно отшатнулась. Директор, к её удивлению, продолжала стоять на том же месте, нисколько не изменив строгого выражения лица. А потом шагнула прямо в огонь! Эли ахнула от удивления – и не удивительно, ведь не каждый день видишь подобное! Тиль положил ей руку на плечо: – Всё в порядке. Это ритуал. Директор одёрнула огонь, словно занавеску, и, придерживая образовавшийся зазор, вышла. Из огненного тоннеля стали появляться люди. И тут же в толпе то слева, то справа начало раздаваться: «Мама!», «Папа!». Эли запрыгала от нетерпения. Она щурилась, вглядывалась в лица, надеясь узнать маму, но от яркого света щипало глаза. – Вот и мой отец, – блеклым голосом сообщил Тиль. На площадь вышел высокий широкоплечий мужчина с золотой тростью. На её набалдашнике сидела крупная птица с изогнутым острым клювом и хищным взглядом. Болотный лунь – поняла Эли, всмотревшись. Шёлковая накидка на отце Тиля замерцала в свете огня, поблёскивая расшитыми звёздами. Эли не могла оторвать взгляд от мужчины, поражённая его статью, но тот обернулся к ним и некрасиво скривился в лице. Тиль за её спиной вздохнул. Вскоре показалась Шарлотта. К ней в объятия с визгом кинулся Вильям, стоявший неподалёку. Эли даже не представляла, что он может так сильно скучать по маме. А вот её мама так и не появилась. Шарлотта заметила Эли и грустно улыбнулась. – Прости, дорогая. Сегодня я за всех. Твоя мама вся в работе, у них какой-то переполох. У Эли защипало глаза, но уже не от костра, а от горечи и обиды. В горле встал ком от мысли, что все встретят праздник с мамами или папами, а она – нет. Но тётя спросила: – А где же Дар? Я сегодня и за его бабушку! Эли покраснела от стыда за то, что испытывала к себе жалость, напрочь забыв о друге! Она привстала на носочки и поискала Дара в толпе, но его и след простыл. Ведьмы тем временем начали выстраиваться в круг и, словно в трансе, ритмично закружили вокруг костра. Тени их удлинились и заплясали, выводя причудливые узоры на площади. Эли накрыло ощущение эйфории, она взяла за руку Шарлотту и Вильяма, и они тоже присоединились к танцу. Мысли унеслись прочь, оставив место только общему пьянящему веселью. Ведьмовская энергия била ключом, переплетаясь с энергией Истока, наполняя присутствующих радостью жизни. Между прыжками и хороводом Эли показалось, что на улочке в конце площади стоят Тиль и его отец. Этот образ зацепил её, не давая снова забыться в водовороте бурлящего веселья. Эли отпустила руки и, пригнувшись, пролезла между рядами танцующих. Мрак, как и многие другие фамильяры, сидел в стороне и ждал. Эли даже не заметила, что на время потеряла его. – Мне показалось, я видела Тиля с отцом. И, кажется, тот был очень недоволен. Может, я смогу помочь ему, объяснить, что Тиль ни в чём не виноват? – говоря это, она побежала вдоль домов, вглядываясь в улочки. – Тс… Ты не знаешь, о чём говоришь. В лесу уже целое войско этих ведьм! – раздалось вдруг за очередным поворотом. Эли остановилась в нерешительности, но потом любопытство взяло своё, и она подошла ближе, чтоб подсмотреть из-за угла, не Тиль ли там. Голос мужчины то срывался на повышенный тон, то переходил в быстрый шёпот. – Поэтому закрой свой рот и больше ни слова, ты понял? Власть в столице уже наша. И их. С этим полчищем древних ведьм никто ничего не сделает. Никому это не по силам. Ты понимаешь, что это значит? – Да, – ответил тихий голос, и Эли узнала Тиля. Её сердце забилось быстро-быстро. Она силилась понять, что сейчас услышала, но смысл ускользал, оставляя лишь гнетущее беспокойство. Она попыталась взять себя в руки. – Одна из них чуть не лишила меня фамильяра… – сказал Тиль. – Они сумасшедшие! И раньше наверняка были, но спустя столетия заточения, думаю, совсем свихнулись. С тобой всё в порядке, так что не будем об этом больше. Род превыше всего, помни. Ты рассказал о случившееся кому-нибудь? Второй голос замешкался. – Кому?! – потребовал ответа отец. – Другу, – уклончиво ответил Тиль. – Ты понимаешь, что нужно сделать? – Да. – Хорошо. Я достойно тебя воспитал. Ты справишься сам? – Я справлюсь. – Уверен? Заклинание забвения не такое простое, как кажется. Можно стереть пару лет жизни, если перестараться. У Эли помутнело в глазах. Она тихо попятилась прочь и побежала к костру, ища знакомые лица в толпе. Но фигуры сливались в плясках и хороводах, и Эли не нашла никого, к кому можно было бы обратиться. – Эли! – Мрак был напуган не меньше её. – Нам надо найти Дара! – Нет, – Эли побледнела. – Нам нужно найти Зелду.