– Марин? Марин! Что ж за день такой! – Она никогда не отлетала далеко или надолго. Он ходил по площади, смотря и в небо, и под ноги. Но божья коровка была слишком маленькой, чтобы случайно наткнуться на неё. «Спокойствие. Ты не какой-то бездарь и оборванец. Ты должен собраться и использовать магию», – сказал он себе, глубоко дыша. Тиль достал чернила, отвернулся к стене на случай, если на рынке решит появиться Владимир Нойманн, учитель пентаграмматики, и нарисовал на ладони пентаграмму. Несмотря на запрет учителя пользоваться полученными знаниями, пока дети не отучатся как минимум год, Тиль решил рискнуть, искренне считая, что на него это правило не распространяется, ведь он практиковался уже пять лет и в совершенстве владел начертанием. Тиль приложил ладонь к сердцу и подумал о Марин. Внутри него что-то ёкнуло, и Тиль почувствовал, как рука сама сжалась в кулак, а затем указательный палец резко распрямился, и его, словно натянутой нитью, потянуло к главной улице, прочь с рынка. Тиль бежал, указывая самому себе направление – то вперёд, то вправо, то влево. Он не привык к физическим нагрузкам, у него сразу началась отдышка, а бледное лицо исказилось от нехватки воздуха. Он из последних сил передвигал ноги, когда улочка вдруг резко вильнула и вывела его к жилым домам. Тиль застыл перед крыльцом, на котором бесилась озверевшая мартышка. Она шипела, скакала и выделывала пируэты, поднимая вокруг себя облака пыли. Указательный палец указывал на неё. – Марин? – неуверенно обратился Тиль к мартышке. Та продолжала прыгать как сумасшедшая и вдруг громко чихнула, отлетев в сторону. Из её носа вылетела божья коровка. – Марин?! Божья коровка, лишь мельком взглянув на хозяина, снова бросилась мартышке в нос. – Что здесь происходит?! – запаниковал совсем растерявшийся Тиль. На втором этаже кто-то распахнул ставни и ахнул. Не прошло и мгновения, как к ним выбежал смуглый парень. – Легба! Что с тобой? Мартышка бросилась к парню и головой начала биться о его ноги. – Марин! Прекрати же! – Тиль раздосадовано топнул ногой. Божья коровка вылетела из носа мартышки, угрожающе жужжа и летая вокруг неё. Тиль хоть и пропускал занятия духоведения, но много практиковался самостоятельно в том, чтоб устанавливать ментальную связь с Марин и понимать её. – Медленнее, Марин! Что ты имеешь в виду? Ничего не понимаю! – напрягался он, разобрав среди мыслей духа только слово «мартышка» и кучу негодования. – Мартышка сделала что-то плохое тебе? – Легба… Опять ты за старое! – ахнул парень, взявшись за голову. – Вероятно, мой фамильяр вас обокрал. Марин удовлетворительно что-то прожужжала и, вернувшись к Тилю, устроилась у него на плече. – А ну, показывай, что украл! – строго потребовал хозяин мартышки. Мартышка сжалась в комок, подогнув под себя хвост, и вытащила изо рта кошель с монетами. Тиль вздрогнул. – Какой ужас! А я обвинил в краже друга! – Простите, умоляю! Давно такого не было. Мне казалось, я его перевоспитал. Пожалуйста, не жалуйтесь на него, клянусь, этого больше не повторится. Мартышка, понурив взгляд, протянула кошель. С него свисала длинная слюна. Брезгливо сморщившись, Тиль одним движением достал носовой платок и взял кошель через него. – Его зовут Легба? – Что? Нет! Легба – это как «дьявол» у вас. В нашем поселении говорят «Легба». А мартышку зовут Шанго. Этой ужасной привычке он набрался у настоящих обезьян в джунглях. Если его поймают снова на воровстве – меня отчислят! Мартышка заскулила, и Тиль заметил, как у неё на глазах выступили слёзы. – Я не расскажу. Но ты как старшегодник должен был что-то предпринять! Обратись на факультатив заклинаний, пусть помогут твоему фамильяру держать себя в руках. Парень ещё раз извинился, раскланялся и вместе с мартышкой на руках скрылся в доме. – Пошли, Марин. Надо найти Дара. Пока тебя не было, я успел наломать дров… Марин согласно взмахнула крылышками. – Этот Шанго обокрал меня на рынке, и ты последовала за ним? Почему мне не сказала? Марин зажужжала, и Тиль прикрыл веки. – Не успела? Решила, что мартышка скроется? Божья коровка пару раз взмахнула крылышками. – Что ж. Найти Дара будет сложнее, чем тебя. Но давай попробуем, – он приложил ладонь ко лбу и подумал о Даре, вспомнив его обиженное выражение лица и как тот шаркнул ногой, уходя. Указательный палец вдруг оттопырился и рванулся в сторону так быстро, что Тиль чуть было не завалился. Ноги понесли его вперёд, пока он не остановился у столовой. Палец указывал на окно, за которым сидел понурый Дар. Он без всякого аппетита ковырялся ложкой в маринованных бутонах одуванчиков. Тиль собрался с духом, вошёл в столовую и сел рядом с другом. – Мне очень жаль. И очень стыдно. Прости меня, пожалуйста. Дар хмыкнул и отвернулся в другую сторону. – Дело в том, что меня сегодня обокрали на площади… – начал Тиль. Дар снова хмыкнул: – И ты подумал сразу на меня?! Не на кого-то другого, а на меня! По-твоему, я врун, предатель и воришка?! Думаешь, я такой?! – Что я должен был подумать, когда деньги рассыпались? У тебя ведь их не было, а у меня они только что пропали… – Ладно, забей. Не ты первый. Раз ходит грязным оборванцем, значит, вор. Все так и думают. – Клянусь, я больше никогда не усомнюсь в тебе. И, прежде чем в чём-то когда-либо обвинить, сначала поговорю с тобой. А откуда ты взял деньги, если не секрет? – Выиграл на спор. Владелец клопов обманывает наивных первогодок, применяя на насекомых чары. Но про некоторые трюки я узнал ещё во дворе, так что сразу понял, что к чему. – И как ты выиграл? – Поступил так же! В правилах ничего не говорится о запрете магии! Прочёл заклинание для моего клопа! Этот зазнайка считал, что раз я первогодка, то олух. И он поставил всё. Я взамен пообещал помимо трёх монет целый год выполнять его поручения. – Что?! О чём ты думал? А если бы проиграл?! – Тогда пришлось бы стирать его носки или таскать учебники, – пожал плечами Дар. – Я всегда держу слово! А здесь тем более. Нарушение клятв чревато. Один мой знакомый не выполнил обещание, и целый год его преследовали то пчелиные рои, то кабан, то привидение соседской бабки, то он провалился в болото, то крыша обвалилась – чудом уцелел… Тиль согласно кивнул. Клятвы и обещания в мире Истока магии часто преследуют того, кто их дал, но выполнять не собирается, неся за собой цепочку неприятных сюрпризов. И они имеют силу, даже если тебя никто не слышал. Тиль ещё раз протёр кошель и протянул Дару. – Это твои деньги, держи. Дар скривился, но Себастиан, сидевший на плече, клюнул его в ухо, и тот принял кошель. – Хочешь, пойдём ко мне? Я у себя всякие шуточки творю! – Дар подобрел и заулыбался. Тиль попытался представить, что за шуточки тот имеет в виду. Почти наверняка что-то, что никто – и он сам – не одобрил бы. Но чувство вины всё ещё было сильно, потому Тиль набрал в грудь побольше воздуха и кивнул: – Давай. Они вернулись на центральную площадь, чтобы свернуть на свою улочку, как вдруг услышали крики. Это была наставница Эли – Сага Эйк. Старуха выглядела взъерошенной и потрёпанной: – Учителей сюда! Шустрее! У нас чрезвычайная ситуация! Все остались стоять, смотря на неё, как на диковинного артиста. Сага сплюнула и пальцем начертила на горле магические символы. – Тревога! Учителя, немедленно соберитесь у выхода из школы! Голос её теперь был такой громкий, что окна в домах задрожали, а перепонки в ушах больно завибрировали, хотя Тиль и прикрыл уши сразу, как только понял, что она собирается усилить крик магией. Встревоженные учителя спешно выходили из классов, другие прилетали на мётлах. Не менее встревоженные ученики тоже начали высыпать из залов и собираться на площади. Старшегодки из ШООП, Школьного Отряда Охраны Порядка, шурша робами, спикировали на мётлах к собравшейся толпе и свысока просили соблюдать порядок и дать учителям пройти. Когда Сага Эйк заговорила, уже не применяя магию усиления, все без исключения обратились в слух. – Разрушился защитный барьер во второй стене. Нужно срочно ставить новый, пока из леса сюда не набежали твари, с которыми лучше не встречаться. Учителя загалдели: