— Как я и предполагал, у пациента все симптомы классической ретроградной амнезии, вызванной... — голоса снова начинают куда-то уплывать, из желудка катится какой-то мерзкий комок. Его вдруг хватают холодной, твердой рукой и переворачивают на бок так, что еще чуть-чуть и голова свалится с края стола. Файдза нещадно рвет в подставленный таз. — Всё-таки большая доза? — Сквозь гул в ушах слышит музыкант. — Нет. Кто-то просто отхватил по своей бедовой башке. И еще любит баловаться разной дрянью. «Вик. Его зовут Вик.» — вдруг вспоминает он. Его еще некоторое время держат на боку и укладывают на спину только тогда, когда все рвотные позывы проходят. — Так. Давай я тебя всё-таки отправлю спать, часов на пять. Заодно включу тебе импланты. Проснешься сразу бодрым и готовым слушать обо всей глубине жопы, в которую ты сам себя загоняешь. — Не надо спать, док... Потом во рту как срал кто-то от ваших химозных спать, — Файдз понимает, что всё, что он может, это ныть. И сразу понимает, что его нытье вообще никто не слушает. Вик и Пако тихо переговариваются о чем-то. Потом снова за головой кто-то встает, укол в шею и веки тут же начинают тяжелеть. Он снова приходит в себя. На этот раз лампы в глаза не светят. Верхнее освещение, рассеянное и мягкое, совершенно никак не мешает. Картинка в киберглазу чуточку сбоит первые мгновения, идет рябью, но уже через пару морганий это проходит. Хочется пить. И еще больше - жрать. Файдз прислушивается. К себе и к окружающему его миру. Медленно и аккуратно шевелит пальцами. Правая рука чувствуется как-то иначе. Легче и сильнее. — Очнулся, — удовлетворенно произносит Вик в отдалении и рокер, повернув голову на звук, видит доктора, вальяжно развалившегося на диване и, судя по всему, смотрящего без звука новости на подвешенном к стене мониторе. — Вроде да,— отвечает ему Файдз и пытается встать. — Как самочувствие? — Вик оказывается рядом очень быстро, и уже оттягивает ему веко, светя туда, внезапно, из собственного правого глаза. — Ага. — Да вроде, нормально, — проморгавшись, рокер терпеливо сносит все проверки рефлексов. После чего, Вик, отойдя и взяв лежащий в отдалении коммуникатор в узнаваемом черно-сером корпусе с логотипом их группы, внезапно кидает его Файдзу. Тот, чертыхнувшись, ловит его правой рукой. — Отлично. Рефлексы в норме, рука функционирует на все сто процентов. Так, внимание сюда. — Вик отвлекает его от осмотра красивенькой, новенькой, без единой царапины хромированной руки и ставит на стол рядом с ним две банки. — Синюю жрешь по 2 таблетки 2 раза в сутки. С перерывом в 12 часов, понял? — Понял. — Повтори, — вдруг требует он. — Синюю, две таблы по два раза в сутки. С перерывом в двенадцать часов, — чуть раздраженно повторяет Файдз. — Раздражение будешь мамке своей показывать, понял? Скажи спасибо, что вообще говорить можешь. — Да спасибо, ебаный в рот, спасибо! Еще б я помнил, за че...— уже тише и в сторону бормочет Файдз, но Вик его слышит и хмыкает. — А вот чтобы исправить эту проблему, жрешь красненькие, по 1 таблетке в сутки. Лучше перед сном. — Где твой кожаный плащ и черные круглые очки? — подозрительно уточняет рокер, еще раз оглядывая сидящего перед ним в кресле доктора. — Я еще и белый, прикинь, — фыркает тот. — Слушай дальше. У тебя ретроградная амнезия, развившаяся на фоне острого приступа психоза и тяжелой черепно-мозговой травмы. — Во, а Дробина говорит, что у меня мозгов нет. Раз есть что травмировать...— Начинает Файдз, но Вик хлопает ладонью по металлическому столику рядом с ним и встает. Почему-то от дока, который куда худосочнее, чем сам рокер, веет какой-то угрозой, которая заставляет Файдза заткнуться. — Ты тупой или да? — зло глядя в глаза говорит ему до боли знакомую фразу Вик. — Ты впал в психоз, который не остановила даже четырёхбалльная черепно-мозговая травма. Сначала я и этот мальчишка откачивали тебя семь часов, вытаскивая из комы, попутно латая твою напичканную дерьмом тушу, после чего ты пришел в себя и попытался отгрызть мне палец. И еще четыре часа я экспериментировал с коктейлем из антипсихотиков, гадая, первый это такой приступ у тебя или нет. Судя по тому, что ты всё еще можешь тупо шутить, а не срешь под себя, пуская слюну из пасти - первый. Так что завали ебало и слушай меня так внимательно, словно тебе опять одиннадцать, и ты прислушиваешься, как далеко от твоей комнаты ходит мамка, пока ты дрочишь на порновкладыш под одеялом. Слушаешь? — Вик прищурился и Файдз понял, что если он сейчас схохмит, то, скорее всего, получит по тому самому ебалу. — Да. Очень внимательно, — он честно выдержал взгляд врача и тихо выдохнул, когда тот отошел. — Итак. Поздравляю, ты пережил приступ психоза. Кибер не кибер, хуй его знает. Подозреваю, что слепой тяги пичкать себя железками за тобой не имеется, модификаторов поведения в тебе я не заметил, так что считаем, что ты просто поехал крышей на фоне... Стресса. — Серьезно? — Да. Вот такая вот ранимая ты бяшка, — холодно ответил ему док. — Твоя психика намного более хрупкая, чем ты привык о ней думать. Учитывая, где мы живем, как мы живем и зачем мы живем, ты регулярно подвергаешь её большому стрессу. Перенапрягаешь. А давать ей передышки забываешь. Или не можешь. Или не хочешь. Результат один. Я тебя из этого состояния выдернул, но вернуться в него тебе легче легкого. Ты это понимаешь? Файдз промолчал, опять пытаясь нащупать в голове воспоминания вчерашнего дня. Память моментально отозвалась тупой болью и, почему-то, вкусом крови. Скривившись, он потер висок. — Не пытайся вспомнить вчерашний день. Оно потом само вернется, постепенно, — сжалился над ним Вик. — Жри таблетки по рекомендации. Если есть время и деньги, я могу посоветовать тебе хорошего психиатра, занимается военными в основном, со стороны пациентов не берет, но я, так уж и быть, попрошу за тебя. Мне не откажет. Тебе нужна комплексная нейропротективная терапия, постоянный прием антипсихотиков и, желательно, аутогенная тренировка. — Так. Док, я тут потерялся. Надо жрать колеса и чего-чего тренировать? — осмелился перебить его Файдз, за что был награжден тяжелым задумчивым взглядом. — Есть у тебя в жизни что-то такое, от чего тебе хорошо? Прежде чем открыть рот и ляпнуть какую-нибудь дурь, рекомендую как следует подумать. Файдз кивает и думает. Но думает недолго. — От музыки. От того, как рождаются новые песни. От выступлений. Мне кайфово от выступлений, — с уверенностью говорит он и Вик, потерев пальцами подбородок, кивает. — Да, это подойдет. Метод для бедных, то есть почти для всех в этом гребаном мире: займись тем, что доставляет тебе радость. Займись музыкой. — Я в этом не преуспел, — тоскливо ухмыляется Файдз. — Она меня не прокормит. — А если ты слетишь окончательно, кормить будет и не нужно. Приедет спецура и вышибет тебе мозги, — жестко припечатал Вик. Они помолчали немного, каждый о своем. Потом Вик вздохнул. — Ладно. Синих три. Три раза в сутки. Одну утром, одну через шесть часов, и еще одну тоже через шесть. Перед сном одну красную. Ты запомнил? Повтори. Файдз повторил, Вик довольно кивнул. — Теперь про протез, — встав, доктор открыл шкаф и вытащил пластиковую пачку с ладонь размером. — Инъектор не предлагаю, у тебя наверняка дома свой завалялся. Это было сказано совершенно нейтральным голосом, но Файдзу стало обидно. — Я не такой уж и отбитый наркоман, как ты думаешь, док. Уже лет восемь как ничего серьезнее дизайнерской жижи для вдохновения не впарывал. — Но инъектор-то есть? — Есть. Вик положил коробку с прозрачным верхом, сквозь который просвечивали ампулы с розоватой жидкостью рядом с банками таблеток. — Противовоспалительное с обезболивающим. Колоть одну ампулу в три подхода. Первые три дня по одной ампуле. Если вдруг будет сильно болеть или заметишь что-то не то, можешь вколоть две ампулы, соответственно, по шесть подходов. Больше трех ампул в сутки не рекомендую. И постарайся ближайшие пару недель жрать что-то более полезное, чем пиво и бургеры. Витаминки купи, и твоей руке и твоей башке это сейчас очень нужно. Всё запомнил? — Да. — Хорошо. Ну... Вот и всё. Выполняй рекомендации, будь хорошим мальчиком. Попадаешь снова ко мне на стол, и я увижу, что ты на мои слова насрал, буду брать самую большую иглу и всё лекарства колоть в жопу. — Да ладно, ладно, док. Не горячись, я не тупой, я все понял. Вик на это только хмыкнул. Файдз, с кряхтением слезши со стола, оперся на имплантированную ногу, ожидая привычного проседания и тихого скрипа, но ничего не случилось. Рокер покосился вниз, изогнул шею и отклянчил ногу в сторону, чтобы рассмотреть колено из-за пуза. Вик опять хмыкнул. — Колено поменял тебе. У меня валялась старая гильза, а направляющие, пока ты дрых, мужики сварили из соседнего автосервиса. Капсулу сварили там же. Добавили во всю эту конструкцию горсть подшипников... Короче, главное, под гидравлический пресс ногу не суй. — А малой сказал, что если покупать, то пятисотку отдать придется. Наебал, выходит? — Нет. Новое столько и стоит. Захочешь лейбл на гильзе и сервисное обслуживание – покупай, ставь. На моем модного лейбла нет, да и если чинить, то только ко мне, — Вик пожал плечами, продолжая сидеть в расслабленной позе на стуле, и рассматривать снизу вверх стоящего перед ним Файдза, что проникался к нему все большим уважением. «Характер у него, конечно, крутой. Ну так он и сам мужик о-го-го. Спец, каких поискать. А я ему палец чуть не откусил... Как-то неловко вышло.» — Слушай, док. Это... То самое. Спасибо тебе за всё. Я ж не со зла вот это... Всё. Извиняй, если чё. Сколько я там тебе за беспокойство должен? Файдз почувствовал, что вышло как-то коряво, но Вик усмехнулся и махнул рукой. — Как и сказал. Восемь соток и мы в расчете. С коленом интересно вышло. Да и трахею давно не шил, считай, попрактиковался на тебе. А там, может, вообще по твоему случаю статью напишу... Короче, восемьсот баксов и иди отсюда на все четыре стороны. Во время его речи Файдз нервно ощупывал горло, пытаясь понять, о чем док говорит. Вик, вздохнул. — Ну, сломала тебе та баба трахею. Поставил я тебе туда биоадаптивный имплант на основе никелида титана, — заметив круглые глаза Файдза, Вик чуть раздраженно поморщился. — Короче, всё нормально с тобой. Воздержись от высококислотных и солевых напитков на месяц. Всё, иди отсюда! — Док, док. Последний вопрос, — увидев, что Вик молча смотрит на него, рокер собрался с мыслями, но не смог спросить что-то конкретное и выдал так, как выдал: — А чё вчера случилось-то? О какой бабе вообще речь? Док очень тяжело вздохнул. — Спроси Пако. И кореша своего, Дробину. А ты что думал, я тебе бабка-сказительница? Скомкано попрощавшись и переведя всё больше раздражающемуся Вику восемьсот баксов, Файдз вышел из его клиники под грохот опускающейся за спиной решетки. Очевидно, что в клинике сегодня неприемный день. В коммуникаторе был десяток пропущенных звонков и пара сообщений. «Дробина, Сивуха, Дробина, Дробина... Бес. Пако. Пако. Пако... Так. Это вот всё неспроста. Надо всё успеть и, желательно, в правильном порядке. Та-а-ак....» — Хеллоу, Дробь. Да-да, меня только что выпнули из клиники. Ага. Да. Всё норм да, только вот я нихуяшеньки не помню. Вообще. Да, мне очень надо прям в ближайшее время. Спасибо пупс, несусь к тебе, — со ржачем чмокнув коммуникатор в области микрофона и выслушав «Фу, блять» в ответ, Файдз сбросил звонок и вызвал такси до музыкального магазина, где работал Дробина. Файдз, спустя полтора часа.