— Дэйши явно отбила у них желание соваться сюда. А служба безопасности приняла к сведению свою уязвимость и уже работает над этим, — я оперся подбородком на кулак. Лара кивнула и покосилась на Раттану. Потом на меня. — Что? — вздохнул я. — Тебе неинтересно, что она делала у «Кристаллов»? — с некоторым ядом в голосе спрашивает Лара, и я отрицательно качаю головой. — И ты даже ничего ей не скажешь? Что ты от меня хочешь? Чтобы я её отчитал? Серьезно? Я вздыхаю и пристально смотрю на Раттану. Её поза – это не игра. Она старается не поднимать взгляда, губы крепко сжаты, сложенные на коленях руки слегка вздрагивают, а пальцы беспокойно мнут ткань штанов. — Я же говорил тебе, что не стоит с ним еще раз связываться, — я говорю достаточно мягко. Лара недовольно хмурится, но не вмешивается. Раттана вздыхает, но не поднимает глаз и молчит. — У тебя есть еще какие-то дела с ним? Скажи честно, — я не свожу взгляда с её опущенного лица, и она мотает головой из стороны в сторону. — Нет. Больше никаких, — тихо отвечает она. Ребенок. Я действительно воспринимаю её, как ребенка. Да, спрос с неё строже, ввиду происхождения и того, как она поставила сама себя, но что с того? Я её почти в три раза старше. — Зачем ты вообще взяла работу у Беса, после всего, что мы о нем узнали? — Не выдерживает Лара и тут Раттана поднимает голову, прищуривается зло и шипит. — Потому что я дала слово. — Дура. Кому? Этому ублюдку? — наемницу шипением не напугать, но она явно не понимает, в чем дело, продолжая распаляться еще больше. — Себе. Я кочевник. Я соблюдаю договор. Договор был на две услуги. Я их выполнила и больше ему ничего не должна, — чеканит Раттана, выпрямившись и сжав кулачки. Лара рассержено фыркает и смотрит на меня. — Ну ты хоть ей скажи, может, она тебя послушает! Они обе ждут: Раттана, серьезная и готовая к очередной отповеди и Лара, возмущенная и... Обеспокоенная. Она за девчонку переживала, оказывается, и злится именно из-за этого. Вот в чем дело. — Я всегда держу слово, — тихо говорю я. Взгляд Раттаны светлеет, Лара же, наоборот, кривится, и собирается что-то сказать, но я поднимаю ладонь, жестом прося её помолчать. И она молчит, пока я продолжаю говорить: — Из-за этого крайне редко его кому-то даю. Я понимаю, не как кочевник, конечно, но как человек, почему ты всё же решилась на это. Но нужно было меня предупредить. — Я же не знала, — из девчонки как будто воздух выпустили. Она снова согнулась, подтянула ноги коленями к груди и уперлась в них лбом. — Не знала, что будет вот так. Я же просто курьер. Привезти, выгрузиться, отвезти. А они такие, глаза светятся, стоят толпой... И этот... И Майкл такой «иди». — Она поднимает на меня растерянный и полный обиды взгляд. — А что он там вообще делал? — всё же подает голос наемница и Раттана смотрит на неё. — Он представлял семью, свою и какие-то там еще. И Кайен, ну, тот второй с ним, он тоже. Он не знал, что я буду груз вести. И я не знала, пока мы у Беса не столкнулись. — Это был их груз? Они его продавали? — уточнил я и кочевница кивнула. — Ага. Ну Бес вроде как договорился о продаже, а они его сопровождали. Майкл пытался сделать так, чтобы меня никуда не вели, но потом всё равно сказал идти. И связался с вами. Да? — Да. Майкл мало что смог бы там сделать один. Надеюсь, ты это понимаешь? Разорвать сделку он не мог, его семья не поняла бы. — Я вспомнил злого на самого себя парня, который рвался со мной возвращать Раттану и мне захотелось немного помочь ему. В конце концов, он всё сделал правильно. — У него хорошая мама. Добрая такая. Я думаю, что она бы всё поняла. Вот, у меня даже фоточка с ней есть, — Раттана вытаскивает из штанов коммуникатор, быстро в нем что-то отлистывает и показывает мне селфи в каком-то кафе. Я смотрю на него, и моя база сразу определяет сидящую рядом с ней и приобнявшую её за плечи женщину, как Сесиль Зерилли, Танцующую Смерть. Женщину, еще двадцать лет назад державшую в колючих рукавицах буквально всю банду. На протяжении восьми лет она была негласным лидером, без слова которой в «Санта Муэрте» не решалось ни одно серьезное дело. Восемь лет её лицо, тогда, конечно, куда более молодое, не сходило с внутренних полицейских сводок. Самая не разыскиваемая и опасная женщина Детройта. Не потому, что могла убить, нет. Потому что за нее могли убить. — Ты её знаешь? — видимо, на моем лице отразилось что-то, раз Раттана спросила. — Лишь заочно. Пойми, — я тру пальцами переносицу, пытаясь подобрать слова. — Ты сама сказала, почему Майкл мало что мог сделать. Его мать — женщина влиятельная, но давно отошедшая от дел всей банды. В её руках только их семья. А Майкл представлял еще кого-то, видимо, дружественные семьи. Они бы вряд ли поддержали решение отменить сделку. И это был бы удар по репутации его семьи и положению внутри всей банды. Представь, что ваши кланы долго и упорно добиваются заключения какого-то контракта с Торговой Гильдией, а потом из-за кого-то одного он срывается безвозвратно. Раттана убрала коммуникатор, посмотрев на фото напоследок, вздохнула и кивнула. — Поняла. — Что ты поняла? — мой вопрос явно застал Раттану врасплох. — Эм-м-м... Всё? Ну, почему Майкл сделал всё, что мог. И что надо было предупредить тебя, — она почесала кончик носа о коленку, покосилась на всё еще недовольную Лару. — Почему надо было предупредить меня? Она задумалась, потом неуверенно пожала плечами. — Потому что мы могли не успеть! Раттана, у нас нет ави, как бы мы могли появиться там так быстро после звонка Майкла? Только если мы уже туда ехали. А мы ехали, за твоим грузом. Мы не знали, кто его везет, и то, что это ты, я понял только тогда, когда мы были уже в пути на базу «Кристаллов». Это совпадение возможно спасло тебе жизнь. Кочевница очень глубоко задумалась. Лара, видимо, довольная воспитательной беседой, чуть успокоилась, перестав так недовольно на меня зыркать. Встав, я прошел через квартиру, вытащил из убранного в стол блока новую пачку сигарет и вернулся в кресло. — У «ХромоЛегиона» есть танк. Потянувшаяся за водой Лара и почти закуривший я недоуменно перевели взгляд на кочевницу. Она посмотрела на Лару, на меня, снова на Лару и продолжила. — Ну, я всё поняла, мне надо обязательно вас предупреждать о своих планах. Вы за меня беспокоитесь, спасаете меня из всякой жопы. Вы как клан, только очень маленький. Ну так вот. У «ХромоЛегиона» есть танк. И я хочу его у них угнать. — Юрис. Я. Её. Сейчас. Убью. — Лара очень аккуратно, медленно ставит стакан с водой на стол. Раттана улыбается, ни капли не веря словам наемницы. — Да, точно как в клане. На экране моего коммуникатора, переведенного в беззвучный режим, высветился входящий звонок от Ма Тонга. Утро обещало быть сложным... [1] Твою мать (румын.) [2] После Коллапса экосистема так и не смогла оправиться полностью, все неглубоководные обители океана вымерли. Впоследствии человечество активно использовало водное пространство в военных конфликтах, начинив его таким количеством различных мин, самоуправляемых крейсеров-ракетоносцев и пр., что гражданское водное сообщение было полностью прекращено. *** Файдз пришел в себя. Резко, рывком, словно кто-то вдруг включил свет. Над ним висело шесть больших белых ярких ламп, подобные которым он уже видел не один раз. Повернуть голову не получалось, и потому он скосил глаза сначала в одну сторону, потом в другую. На одной стороне были плакаты футбольной команды «Детройт Лайонс», на второй – обеспокоенная морда Кагэма. «Пако. Юрис называл его Пако... — всплыла вверх медленная, как обдолбавшаяся релаксантами шлюха, мысль. — Что со мной случилось? Где я?» Пока он пытался фокусироваться постоянно съезжающимися к переносице глазами на лице мотылька, тот куда-то исчез. «Сука-а-а... Да что со мной происходит?» Руки и ноги не слушались. В голове всё путалось, словно он употреблял что-то нереально жесткое. Уши закладывало, а в рот как будто кто-то насрал. Еще и лампы слепили так, что глаза аж плакали... «Я не плачу! Я ссу глазами!» — старая тупая шутка вдруг заиграла какими-то новыми, доселе невиданными красками. Файдз хрюкнул, развеселился от этого звука еще больше и захихикал. — О нет. Он еще не отошел. Сам только через часов пять... — чей-то незнакомый голос на заднем фоне привлек его внимание. Рокер попытался посмотреть туда, откуда он шёл, но как ни крутил глазами, никого не увидел. — Пкж-ж-ж-ж-ж...Ж-ж-ж! Я пчла нхй... — он снова захихикал. Мелькнула тень над головой. Что-то кольнуло его в шею. Звуки слились в один неясный гул, голова закружилась, а потом мир вдруг обрел четкость. Голоса ворвались в мозг, причиняя дискомфорт своей яркостью и живостью. — ... Кубика. Больше – будет блевать, меньше - потратишь зря препарат. Ясно? — Да. «О, я ведь знаю, кто это. Это тот мужик-парамедик, который был с Юрисом... Где? Где был с Юрисом? Что вообще вчера... Или не вчера?» — Какое число? — он вдруг почувствовал, что ужасно хочет пить. Язык почти не ощущался, как и губы. — Уже тринадцатое июня, две тысячи восемьдесят второго года. Местное время – восемь часов и две минуты до полудня, — отвечает всё тот же парамедик, имя которого Файдз никак не может вспомнить. — Где я? — На операционном столе, — хмыкает он. — И должен мне восемьсот баксов за все расходники, включая полторы киберруки. Операцию в чек не вношу. — У меня ж одна была, док... — Была, а потом сплыла, — резко, без всякого намека на веселье отвечает врач и все таки входит в «кадр», заодно отводя чуть в сторону яркие лампы. — Что ты помнишь последним? «Что я помню последним?» — Файдз морщит лоб, напрягая память, которая внезапно очень плохо отзывается. — Помню, мы с мужиками сидим и пьем. — Дальше? — Врач оборачивается и отходит, на миг пропадая из поля видимости, что-то подкатывает и снова оказывается рядом, только уже сидя. — Дальше... Детектив звонил. Сказал, что надо дать кому-то по ебалу. — Дальше. Файдз морщит лоб еще старательнее, и вдруг чувствует, что голова начинает невыносимо болеть. — Хватит, — тут же останавливает его неизвестно как узнавший о его боли док. — Я помню, что видел тебя раньше. С Юрисом где-то. Но не помню где, — выдавливает из себя рокер.