— Ну папулечка, ну какие два часа, мне тут всего минут сорок осталось, и это даже без превышения скоростного режима, как ты и просил! Я быстренько, вжух, фоточку и обратно! Если разрешишь, обратно поеду побыстрее! И вообще, я не одна, а с друзьями, они меня защитят, если что. Она едет осторожно, с куда более низкой скоростью, чем привыкла. Она доедет туда, что-то очень быстро сделает и поедет обратно, и обратно поедет намного быстрее. Она едет с кем-то, кого я знаю. — Ладно. Но не задерживайся, дома тебя ждет серьезный разговор, — я завершаю звонок и смотрю на притихшую команду. После чего открываю профиль машины еще раз и смотрю не текущее местоположение, а маршрутную карту за сегодняшний день. «Интересно, а если просто пристрелить Беса, это уменьшит количество проблем?» — Когда я вижу вот это твое выражение лица, мне потом приходится выковыривать из тебя пули, — недовольно скрипит Вик сбоку от меня, прилаживая маску к броне. — Так я потому тебя и позвал, — эхом отзываюсь я и поднимаю глаза на прислушивающуюся к нашему разговору остальную часть команды. Маршрут Раттаны был прост и понятен. Наш небоскреб, бар «Акапулько», где она провела сорок две минуты, и теперь — «Врата». Опасное место, к которому она едет с грузом в чьей-то компании, и она не собирается там задерживаться. В общем, звучало неприятно, но Раттана — девочка осторожная, а роль у нее простая. Работа с курьерами была негласно регламентирована: хочешь, чтобы возили твой груз — изволь нормально его упаковать, так, чтоб вопросов не было ни к тебе, ни к курьеру. Курьер не отвечает за внутреннее наполнение упакованного груза. Он должен довести его целым в неповрежденной упаковке. Казалось бы — идеальные условия. Если бы не тот факт, что услугами курьеров пользовались только для нелегальных перевозок: курьеры уходили от погонь, курьеры везли грузы через зоны военных конфликтов, через радиоактивные пустоши... Вздохнув, я обвел взглядом готовых к погрузке в машины людей, натянул на лицо полумаску, закрепляя ремни на затылке, и активировал шифратор. — Мы едем на территорию банды «Кристальный разум». На их территории соблюдаем режим сетевой тишины. Без моей команды не разделяемся, переговоры ведем как можно меньше. Кто-нибудь знает русский язык? — Блиать, вотка, писдец! — продемонстрировал богатое знание языка Файдз. Стоящие за ним Сивуха и Дробина тихо гыгыкнули. — Пойдет. Используй только первое и последнее, наливать тебе точно там не будут, — хмыкнул я. — Еще знатоки? Остальные отрицательно мотнули головой. — Грузите в нейролинк пак русского языка. Говорить не сможете, но сможете понимать меня, — я дождался, пока моя команда сверкнет огоньками глаз, загружая необходимое, и, перейдя на русский язык, продолжил: — Мы ищем специфический нейростимулятор HAP13-ЕV25.1, баллоны выглядят вот так, фасован вот в такие алюминиевые ящики по пятьдесят штук, — я сбрасываю им взятые с Черного рынка фотографии. — Огонь ведем только по вооруженным целям. Сидящих в сети не трогаем. В случае случайного обнаружения пленников — выпускаем, но в контакт не вступаем. При обнаружении искомого объекта — забираем и тут же покидаем территорию банды. При необходимости забираем машины с парковки у здания, если наши пострадают критическим образом. Уезжаем по М-24, сдаемся встречающему нас полицейскому отряду. Вопросы? Пако? Я увидел, что Пако что-то яростно шепчет Файдзу, а тот недовольно от него отмахивается. На мой оклик мотылек-доктор отреагировал неприязненным взглядом и поджиманием губ. Вопросов никто не задал. — Проверьте, всё ли вы взяли, пятиминутная готовность. Файдз, Пако, задержитесь. Народ гурьбой вываливается из магазинчика на его закрытый внутренний двор, где Джим и Логан сделали тир для покупателей; мы остаемся в магазинчике втроем. — В чем проблема? — На мой вопрос Файдз морщится, словно хлебнул испорченного пива, и недовольно кивает головой на демонстративно скрестившего руки на груди Пако. — Он собирается линять. Какие-то претензии к тебе, но по-моему он просто обосрался. — Обосрался тут только ты! — Шипит это потерявшее инстинкт самосохранения создание. Файдз нехорошо прищуривается, но мотылька несет. — Мы договаривались на тебя и Лару. Без этой лицемерной полицейской морды! Первым моим желанием было просто, без изысков, дать ему в челюсть и пинком выкинуть из магазина, но останавливало то, что он знал слишком много. Бросив взгляд на рокера, я вижу на его лице мыслительный процесс: очевидно, что он думает о том же самом. А потом тянется ладонью к обрезу. — Нет, это лишнее, — тут же останавливаю его я. — Напоминаю, стреляем только в вооруженных. Иди к остальным, я разберусь. Музыкант чуть недовольно косится на меня: то ли ему не нравится то, что я не дал ему пристрелить хамоватого мальчишку, то ли то, что он всё еще на подчиненных ролях, но выходит. — Итак, почему я лицемерный? — А то ты не знаешь! — фыркает это недоразумение и косится на закрытую дверь магазина. Ага, так просто ты не сбежишь. — Представь себе. Меня много как называли, но лицемерным? Что-то новенькое. Так что будь так добр, просвети меня, — включенный шифратор голоса делает мой голос безинтонационным, механическим, но стоящий напротив меня и не требует каких-то особо проникновенных речей. — Думаешь, я не понял, что ты тоже решил заработать на моей заднице? Что, план горит, премия летит? Работа мотыльков защищена законодательно, и весь вот этот пиздеж с «обратись ко мне». Думал, я в это поверю? — он презрительно смотрит на меня и всем видом показывает, что раскусил мой коварный план. — Обычно я не повторяю два раза, но для тебя, ввиду особой ситуации, сделаю исключение и даже пояснение добавлю, для тупых. Я детектив третьего ранга, это высший детективный уровень в полиции. Мы не занимаемся трудовыми правонарушениями, а то, что с тобой делали, это именно оно. Причем нарушение банальное, на решение этого вопроса хватит мозгов даже у вчерашнего выпускника Академии. — Что это значит? — он чуть сбавляет тон, но гонор всё равно прет из него во все стороны, и я, сделав себе мысленную пометку спросить с Файдза, чем он думал, беря эту истеричную бабочку с собой, поясняю еще проще. — То, что мне надо, чтобы кто-то разрубил тебя на куски и раскидал по улице, чтобы раскрытие этого дела хоть как-то принесло мне, как ты выразился, заработок. Так достаточно понятно? — я жду, пока до него дойдет, но процесс на мой взгляд идет достаточно медленно. Хорошо, что идет вообще. — И зачем тогда? — он уже бормочет себе под нос, пока я поглядываю на экран коммуникатора, проверяя, где едет Раттана. — Потому что счел это правильным. Хоть профиль и не мой, но проблема решалась за пару дней. Всё, время на болтовню вышло, так что слушай внимательно. У тебя сейчас есть два варианта. Первый — ты берешь себя в руки, едешь с нами и оказываешь посильную медицинскую помощь под руководством Вика. Второй — снимаешь снаряжение, которое тебе подобрали Джим и Логан, и они запирают тебя в подвале под магазином до своего возвращения. Без коммуникатора. Воду, еду и ведро выдадим. Что в том, что в другом случае, ты после молчишь обо всём, что тут слышал. Твоё решение? — Я еду, — спустя секунду отвечает он, прижимая пересобранную Виком укладку к груди. Да неужели... Мы выходим во внутренний двор, я нахожу взглядом Файдза, стоящего возле их с мужиками фургона, и киваю, после чего жестом отправляю туда Пако. — На пятой миле между Макоб и Рей всем подтвердить готовность и отключить сеть до выхода с территории банды. Про имена забываем до возвращения в город, ваши позывные: Лара — Первая, я — Второй, Файдз — Третий, Сивуха и Дробина — Четвертый и Пятый, Монах и Колдун — Шестой и Седьмой, Вик и Пако — Восьмой и Девятый. Четвертый и Шестой уходят, чтобы подогнать фургоны с парковки к выходу из стрелковой зоны. Седьмой включает сигнализацию, отчего двери и окна их магазина тут же перекрывают решетки, и мы, споро загрузившись в транспорт, выезжаем. Половину дороги мы преодолеваем под непрекращающиеся шуточки, несущиеся через эфир между машинами. Мне это нравится, так как я слышу, что это не попытка снять нервозность, а просто легкий предбоевой мандраж, когда в предвкушении действия адреналин уже идет в кровь и очень хочется его куда-то сбросить. Одно только меня беспокоило: машина Раттаны, около двадцати минут исчезнувшая с карты, как только преодолела указатель «1 миля» до Рэй, до сих пор не появилась. — Не появилась? — сидящая рядом Первая глянула в дисплей. — Неприятно. Я молча кивнул, испытывая глухое раздражение и беспокойство. Мне казалось, что девочка все поняла и больше не сунется к Бесу, так какого черта? Ладно, этот вопрос я задам ей лично, но что происходит там, на базе «Кристаллов»? — С ней наверняка всё в порядке, — я с некоторым недоверием кошусь на внезапно говорливую Первую. Это на неё встреча с друзьями так повлияла? Она же, видимо, не так поняв мой взгляд, продолжает. — Заболтает там кого-нибудь до отупения, и её с почестями сопроводят наружу, умоляя, чтоб больше не приходила. Я хмыкаю, но комм не убираю, продолжая то и дело посматривать в экран, потому вызов с неизвестного номера принимаю почти сразу. — Слушаю. — Hola, Señor, — звучит чуть неуверенно знакомый мне голос. Пару мгновений уходит на то, чтобы опознать Майкла Шмидта, «бандитос», который был вместе с Раттаной в клубе, после чего я, чертыхнувшись, отключаю шифратор голоса. — Здравствуй, что ты хотел? — Курьера забрали вместе с грузом в здание банды и от них нет новостей уже около получаса. Что нам делать? — Оставайтесь там и, — я на миг задумываюсь. Фрэнсис говорил, что любая попытка связи с территории «Кристала» отслеживается. Майкл не называет Раттану по имени, обезличенно называя «курьером», и здоровается со мной по-испански. — В конфликт с местными не вступайте, в случае агрессии отвечайте соответственно. И ждите. Я не знаю, как намекнуть ему на то, чего именно они должны ждать. Но надеюсь, что парень окажется не дурак. — Sí, Señor. Мы будем ждать, — после небольшой паузы отвечает мне «бандитос». Я отключаюсь и, врываясь в общий канал после очередного «Почему?», предваряющего начало шутки, сообщаю: — Цель слегка меняется. Раттана там. Она везла нужный нам груз, подробности неважны. Её и груз забрали куда-то внутрь здания, около получаса назад. На территории нас ждут двое её сопровождающих, дружественные. Девчонку нужно вытащить. — Ясное дело, шеф! — Третий реагирует на эту новость достаточно бурно, потом добавляет вроде бы в сторону, что девчонку явно мало пороли в детстве. Все на пару мгновений затихают, переосмысляя ситуацию, всё же вытащить груз и спасти человека — несколько разные задачи, после чего Пятый вздыхает. — Ну, так чего я... А! Почему азиаты узкоглазые? — звучит секундная пауза. — Потому что вспышки ядерных взрывов довольно яркие! Мужики ржут. Сквозь их хохот пробивается тихое «А мне не смешно» от Девятого, и они начинают ржать еще громче. — Пятая миля, — оповещает спустя пару минут Четвертый. — Сбрасывайте скорость, ждите пять минут и за нами. Мы поедем вперед, чтобы успеть выгрузить Первую, потом развернемся и заедем к ним следом за вами. Раттана в здании, так что едем прямо во вход, так далеко, как сможем. Выходите из сети. Шифраторы включите! Последнее, что я слышу — голос Третьего. — Вжарим рок в этой дыре! Я включаю шифратор голоса. Машина перед нами замедляется, сбрасывая скорость до нуля, и съезжает на обочину, пропуская нас вперед. Шестой добавляет скорости, «Врата» приближаются, нависая над нами, и, пронесшись мимо въезда на территорию «Кристального разума», мы берем правее, подъезжая к территории космодрома. Первая, плотнее застегнув маску-респиратор, подтягивает ремни кофра, надетого чуть наискось поперек спины, и, стоит только Шестому чуть сбросить скорость, а мне — дернуть ручку двери, смазанным пятном вырывается наружу, сразу скрываясь за полуразрушенным забором. Шестой разворачивает натужно зарычавший мотором фургон, выезжает на дорогу, с которой мы только что приехали, аккуратно описывает полукруг и, глядя в боковое зеркало, где с каждой секундой всё ближе фургон Третьего, вжимает педаль в пол, как только они равняются с нами. — Как она выглядит? — Седьмой подсаживается чуть ближе, защелкивает маску и включает шифратор голоса, после чего проверяет затвор винтовки. — Маленький рост, розовые волосы, серо-зеленые глаза, метис, — сразу понимая, о ком речь, описываю я нашу новую проблему. Он кивает, некоторое время пристально изучая меня взглядом. — Это же ты тот детектив из новостей про клуб? — Мгм. — Девчонка — твоя дочь? — Вроде того. Подняв глаза, я вижу, что на меня с удивлением смотрит сидевший напротив и молчавший все это время Восьмой. Гаитянец, вздохнув, сочувствующее хлопает меня по плечу; одновременно с этим впереди раздается недружный хор винтовочных выстрелов, визг тормозов и звон разлетающегося на осколки огромного стекла. Шестой рявкает — «Держитесь!» — и фургон встряхивает. Пригнувшись и схватившись за поручни, идущие вдоль салона, я слышу знакомый звук, с каким средний калибр грызет боковую панель машины. Шестой сгибается чуть ли не под руль, крутанув его вправо; нас разворачивает и ударом о несущую конструкцию входа останавливает. Шестой глушит мотор, погружая салон в темноту; пинком открывает дверь со стороны водителя, вываливаясь внутрь здания и прижимая к себе дробовик, а я распахиваю дверь фургона с левой стороны и бросаю взгляд на происходящее внутри трехэтажного атриума, которым на деле оказывается здание «Кристаллов». «А на снимках крыша не была стеклянной...» Третий, Четвертый и Пятый, используя свой фургон и колонны, поддерживающие весь второй этаж атриума, благополучно стянули на себя всё внимание тех немногих боевиков, которых я заметил внутри здания. Девятый, прижавшись к машине, растерянно оглядывается, держа на весу композитный щит, который ему выдали в качестве «успокаивающего» элемента. Я смотрю на нашего парамедика, и Восьмой, понимающе кивнув, закидывает армированную укладку на спину и перебежками отправляется в сторону ошеломленного «младшего коллеги».