2-2. Летящий на огонь Гости прибывали, Ле Биль лучился довольством, смотря, как мотыльки разлетаются по клубу, очаровывая клиентов. Пако старался не попадаться ему лишний раз на глаза; лишь один раз, призвав всё свое актерское мастерство, невозмутимо подтвердил, что готов к встрече с особым гостем и пока просто развеется в зале и развлечет посетителей, после чего — неторопливо ушел в противоположную часть клуба. Здесь, чуть в стороне от танцпола и бара, где всегда было очень людно, Пако приветливо улыбался незнакомым ему людям, с интересом рассматривая новые лица. Невзирая на весь план, он не собирался уходить из «Экзидиса», а значит, нужно было вести себя как обычно и, конечно, поискать среди гостей клиентов на будущее. Мотыльки клуба получали доступ к базе клиентов: таким образом каждый из них знал, вип-гость перед ними, новый это посетитель или старый. Кроме того, каждый мотылек оставлял свой цифровой след, взаимодействуя с тем или иным гостем. Имена мотылькам были недоступны, ведь выдача личной информации могла нанести серьезный ущерб клубу, но вот соответствующий набор меток появлялся в вирт-пространстве сразу же, как только гость пересекал порог клуба, и потому сочетание «Мужчина», «Новый» и «Vip», без каких либо «отпечатков» коллег, никак не могло остаться без внимания Кагэма. Отмахнувшись от всех остальных висящих перед глазами меток, мотылек сосредоточился на вип-госте. Поправив свободную майку с глубоким вырезом на плечах и нарочито небрежно растрепав рыжие волосы, Кагэма направился к своей цели и через пару минут увидел сидящего на диване мужчину. «Хм! Не ''пиджак'', это точно. При оружии, но я бы его даже не заметил, если б он не решил прикурить. Не могу опознать бренд одежды, но это явно что-то весьма дорогое, хотя закатывать рукава — это фу... Но ладно, ему идет и, видимо, привычка. Седой или покрасился? Без лица толком не понять возраст, но фигура очень даже ничего... Еще и в жилетке, м-м-м. Ну, посмотрим, повезет, не повезет?» Пако продолжил движение и, обойдя диван, на котором сидел привлекший его внимание незнакомец, непринужденно опустился на свободную половину. «Ага, все-таки седой, хотя лицо выглядит не настолько старым... Интересное лицо, кстати! И взгляд...» — мысли Пако замерли на миг, когда он встретился с холодным, чуть насмешливым взглядом серо-голубых глаз. Незнакомец, повернувшись, смотрел на него вроде бы доброжелательно, но мотыльку показалось, что его просветили насквозь, и знают про него больше, чем ему самому хотелось бы. Это ощущение было весьма неприятным и чуть сбило его с толку, но, в конце концов, он — опытный мотылек и так просто не отступит! — Доброго вечера, сэр. Не видел вас здесь раньше. Вы тут впервые? — Стоически выдерживая взгляд гостя, произносит Кагэма. — Да, — отвечает, выпустив дым из носа, незнакомец. У него чуть хрипловатый баритон, достаточно приятный... Был бы, если б не был таким равнодушным. «Он во мне явно не заинтересован. Не нравится мой типаж? Или только по девочкам?» — И как вам первое впечатление? — мотылек чуть расслабляется, когда гость отводит взгляд и ведет им по танцполу. Там, среди неоновых всплесков, достаточно привлекательных людей — и гостей, и работников клуба. Кагэма даже замечает Марию: в черном латексном боди и серебристых шортах она танцует, подняв лицо и не смотря на окружающих, похожая на супер-героиню из комикса. Не знай он, кто она и какой она может быть, Кагэма бы сам был не прочь с ней познакомиться... Но взгляд гостя равнодушно скользит дальше. «Он явно недоволен тем, что видит. Пьет неразбавленный джин — редкий выбор, хоть и нестареющая классика. Курит медленно, с удовольствием пропуская через себя дым. Кажется, единственное, что ему тут нравится — это напитки и сигареты. Но что он тут тогда забыл?» — Неплохо, — отвечает гость Кагэма все тем же равнодушным голосом и вдруг чуть подается вперед, привлеченный внезапным движением на сцене. Мотылек переводит взгляд туда же и удивленно вскидывает брови: весьма габаритный мужчина в красной кожанке оттолкнул диджея от пульта, что-то потыкал там и повесил взятую со сцены гитару себе на пузо. «Хороший момент, чтобы уйти от неудобного разговора. Кажется, гость заинтересован в происходящем» — Вы немногословны. Пришли сюда по делу? — Кагэма произносит это и сразу видит, как на губах собеседника появляется слабая улыбка. Кажется, гость и сам доволен, что мотылек пришел к правильному выводу. — Да. — О, тогда прошу прощения. Приятного отдыха! — Мотылек буквально вспорхнул с дивана, вежливо улыбаясь на прощание, и направился через первый этаж, мимо сцены, в сторону бара. Он уже видел, что к сцене начинает стекаться охрана, и в этой ситуации возможно ровно три исхода: первый, самый вероятный — рокера спустят со сцены и угостят «фирменным» коктейлем, от которого тот станет дружелюбен и весьма щедр; второй — рокера спустят со сцены не до конца целым, а может и вовсе мертвым, но тут он сам дурак, ведь «Экзидис» официально является частной территорией, и сопротивление охране дает той право стрелять на поражение; третий, самый маловероятный вариант — толстяк зажжет, заведет толпу и тогда его оставят выступать. При всех этих вариантах Кагэма собирался быть как можно ближе к бару, ибо у него изрядно пересохло в горле, но, для начала, хотел досмотреть «концерт» до конца. Ведь если случится первый вариант, то он не только промочит горло, но и разведет музыканта на кое-какую сумму денег. Опершись на колонну, мотылек, продолжая рассыпать улыбки идущим мимо гостям, наблюдал за происходящим на сцене и даже с некоторым разочарованием отметил, что все идет по первому варианту. «Ну, хоть бы раз кто-то реально зажег, всяко было бы интереснее... Так, ладно. Считаем до сотни и идем к толстячку, строить глазки и разводить на бабки. Главное, чтоб не перехватили!» Досчитав до ста, Кагэма отправился к бару и, о чудо, на его жертву никто не покушался, а сам рокер (вблизи оказавшимся на самом деле не только толстым, но и попросту здоровым мужиком) находился где-то между «я вас всех люблю» и «никто не может понять душу непризнанного таланта». Бармен, подмигнув подошедшему мотыльку, словно невзначай покрутил в руках бутылку с фальш-этикеткой несуществующего напитка «Поцелуй феи». Кагэма едва заметно улыбнулся в ответ и, облокотившись на бар рядом с рассказывающим всем и никому о тяготах простого музыканта мужиком, начал поддакивать. Через пару минут рокер, представившийся Файдзом, разговаривал уже лично с ним. Музыкант немного картавил, что было в какой-то степени даже интересно и придавало его речи определенную харизму. Да и в целом оказался достаточно приятным. Ну, не то что бы во вкусе Кагэма, но бывало и хуже. А этот, судя по всему, им в принципе интересовался только как собеседником, что мотылька всецело устраивало. — ...Пр’осто пальцы сорвались! Ну пер’енервничал, с кем не бывает! А они сразу «сойдите со сцены», «не стоит пор’тить людям отдых». Ну хоть напоили за бесплатно, — Файдз вздохнул и вдруг вперился в Кагэма на редкость острым взглядом, которого просто не могло быть у человека, выпившего четыре дозы «поцелуя». — А есть че? — А? В каком смысле? — чуть опешивший мотылек захлопал глазами, и Файдз, усмехнувшись, вдруг оттянул себе правое веко и нажал на глазное яблоко. То, вместо того, чтобы вдавиться, разделилось на две половины, и из глаза медленно выехал... — Мама дорогая, а ну спрячь! — прошипел Кагэма, разворачиваясь так, чтобы бармен не увидел. — Быстро спрячь! Файдз послушно спрятал выехавший из глаза дротик с полой колбой в центре обратно и с невинным видом уставился на мотылька. — Так че? Есть? — Чем дротик наполнить? Ну есть... Но ты же понимаешь, что такое обычно только для випов и то не за бесплатно. Рокер очевидно погрустнел, а Кагэма, изобразив на лице мучительные раздумья, наконец потянул здоровяка за рукав куртки. — Ладно, моя подруга работает тут с випами и имеет доступ к каталогу дизайнерских штучек. Я вас сейчас познакомлю, только... Бабки-то есть? — Мотылек строго глянул на воспрявшего духом музыканта, и тот полез за пазуху, извлекая на свет видавший виды, но не совсем тощий кошелек. — Ого, еще и с наличкой. Ладно, погоди чуть-чуть. На самом деле дизайнерская наркота была доступна любому посетителю клуба: специально обученные сотрудники «Экзидиса», обычно из тех же мотыльков, занимались её продажей и инструктажем гостей. Но если к продавцу клиента приводил другой мотылек, то ему полагался процент от покупки, и Кагэма не собирался упускать ни цента. Быстренько написав сообщение в чат «продажников», он получил ответ от Доры, что она сейчас в курилке за сценой и с радостью поможет клиенту с выбором, только просила подождать еще минуток пять. Обернувшись на Файдза, буквально гипнотизирующего его взглядом, Кагэма махнул рукой и повел свой кошелек на ножках в курилку. Обмен с Дорой оказался быстрым. Рокер на диво хорошо соображал и точно знал, что ему нужно, потому в полый дротик перекочевало три миллилитра «Грез» — расслабляющий и вызывающий легкое состояние эйфории состав, а Кагэма получил свои лишние 25 баксов на счет, стоило им с музыкантом только покинуть курилку. Коммуникатор в кармане завибрировал совсем невовремя, напоминая мотыльку, что он сегодня не просто один из работников клуба, он сегодня — «главное блюдо» у одного из вип-гостей. — Всё в пор’ядке, др’ужище? — Мотылек убрал коммуникатор обратно в карман шорт и кивнул, натягивая на лицо привычную безмятежную улыбку. Вот только почему-то ему показалось, что видавший всякое рокер на это не особо купился, хоть и кивнул ему в ответ. — У меня на вечер запланированы дела, так что мне придется уйти. Хорошо тебе провести время, Файдз! Приятно было познакомиться, — Кагэма стерпел дружеские похлопывания по плечу, устояв на месте лишь благодаря тому, что оперся ладонью о стену рядом, и, мысленно сжав кулаки и набравшись смелости, отправился на второй этаж, туда, где располагались комнаты для «встреч с гостями». Дверь, возле которой мягко светился номер «12», мигала зеленым огоньком, и Кагэма замер перед ней, чувствуя, как на плечи мягкими, но тяжелыми лапами снова давит страх. «А если Хестон ничего не сделал? Нет, ему совершенно не за чем меня обманывать, но... А вдруг что-то пошло не так? А если я не услышу его сигнал?.. Так, нет, так дело не пойдет. Мне надо собраться! Собраться! Я захожу, очаровываю, тяну время, а потом все идет по плану, иначе и быть не может. Ну все, пошел!» Коснувшись сенсорного замка, мотылек открывает дверь и с легкой полуулыбкой входит в номер. Он уже видел этого мужчину на фото, что сейчас чуть нервно дернул головой в его сторону, и внешне он ему не понравился ни тогда, ни сейчас. Здоровый, даже огромный, с коротко стриженными светлыми волосами, сквозь которые просвечивают хромовые линии установленного нейролинка, с тяжелым взглядом и массивной челюстью... Георгий выглядел, как человек, с которым Кагэма постарался бы никогда не встретиться в иной ситуации. — Привет, — мотылек легким движением прикрыл за собой дверь, специально не блокируя ее, как нужно было по плану Хестона, и снова посмотрел на своего клиента. — Не видел тебя раньше в клубе, ты здесь первый раз? «Как с ним общаться-то? Черт побери, да я уже забыл, как это делать самому!» Георгий, сев на край кровати, задумчиво почесал шею и кивнул. — Можно считать, что да. «Еще один не особо разговорчивый тип. Ну, тут это было ожидаемо. Хотя лучше бы поменять их местами... Тот хотя бы выглядел породистым, а это — бритоголовая машина убийств без всякого шарма.» Мотылек подошел ближе, сел на расстоянии вытянутой руки от своего заказчика и принялся его рассматривать, в то время как сам клиент старательно избегал прямого взгляда, что наводило на определенные мысли. «А что это такое? Неужели кто-то стесняется? И что ж ты, стесняшка ебаная, не постеснялся заказать меня без модуля? А может спросить? Контрактом это не запрещено... А если он вдруг разозлится?» — мысль о том, что модуль не спасет его ни от каких воспоминаний, включая избиение, удержала Кагэма от вопроса. Он вздохнул, запихивая ненависть ко всему происходящему глубоко внутрь себя, и протянул ладонь к лицу своего клиента. Георгий не мог не заметить этот жест и потому сразу перевел взгляд со стены на мотылька, но лица не отвел, подставляясь под ласковые пальцы. «Может это будет не так уж и плохо...» — успел подумать Кагэма до того, как жесткие, грубые ладони коснулись его кожи. Ощущение, что он не принадлежит сам себе и ничего не может с этим сделать, вызвало нервную дрожь. Георгий куда-то дел всю свою стеснительность, и мотылек понимал — будут синяки, засосы, все тело будет болеть и хорошо, если этот клиент не окажется любителем причинять боль. За требовательными касаниями сухих губ пришло отвращение. К себе, своему образу жизни, этому человеку и, конечно, к Ле Билю. К нему Кагэма испытывал сейчас такую ненависть, какую не ощущал уже много лет. Ненависть и зависть. «Как он получил право решать чужую судьбу? Что сделал, кого продал, по чьим головам прошел? Как мне добраться до хотя бы такого же высокого места?» Георгий что-то сказал, но в ушах шумело так, что мотылек только недоуменно похлопал глазами, пытаясь сосредоточиться. Клиент нахмурился и щелкнул пальцем по пряжке ремня на своих брюках. «А, ну да...» Изобразив лукавую усмешку, мотылек вывернулся из объятий, толкнул мужчину на кровать и, вместо того, чтобы взяться за ремень, принялся расстегивать на нем рубашку, водя пальцами по мускулистому животу. «Не хочу, не хочу... Ну где же сигнал, ну когда! По плану его ждать было недолго, уже сколько времени прошло? Минут пять? Десять? Кажется, что так много...» Расслабившийся от прикосновений клиент не сопротивлялся, потому пуговицы на рубашке позволили выиграть немного времени. Вот только ласковые прикосновения вызвали и другую реакцию, изрядно натянувшую ткань классических брюк. «Ну где же сигнал!» Кагэма щелкнул пряжкой ремня, расстегнул молнию... — Долго, — вдруг хриплым голосом сообщает клиент, и через миг мотылек оказывается лежащим на животе, а требовательные пальцы сдергивают с него шорты. «Да плевать на сигнал!» Мотылек опускает руку под кровать, тут же нащупывая колечко гранаты, и, задержав дыхание, дергает его одновременно с тем, как висящая в углу камера вдруг начинает крутиться из стороны в сторону, издавая громкое жужжание. Тихий, едва слышный хлопок и небольшую комнату моментально заволакивает едким, мутно-белым дымом, от которого спирает дыхание и начинают слезиться глаза. Гость тут же отпускает мотылька, надсадно закашлявшись, а Кагэма, взвизгнув «на камеру» и подтянув шорты к поясу, скатывается с кровати. «Это должно выглядеть естественно!» Мотылек с паническими криками бросается в одну сторону, потом в другую, взмахивает руками, словно пытаясь разогнать дым. Глаза режет неимоверно, а чистый воздух, набранный в легкие, моментально заканчивается. И Кагэма, и его клиент, надсадно кашляя, бросаются к двери, но она не открывается. Желтый огонек на панели сообщает об ошибке, бегущая строка там, где обычно мерцало «не беспокоить», сейчас показывала набор цифр. Георгий взяв небольшой разбег, ударил в дверь плечом, но она выстояла. — Резервный, кха-кха... — легкие обожгло, и Кагэма не смог удержаться от вздоха, тут же зайдясь новой порцией кашля. — Код! Дай к двери... Он не успел договорить, как гость буквально за шкирку переместил мотылька вплотную к замку, а сам снова попытался выбить дверь. За спиной от кровати что-то хлопнуло еще раз, к дыму примешался запах гари, и Кагэма, еще не набрав код, вдруг понял, что он не сработает. Хестон его подставил. Пальцы все же набрали восемь цифр. Еще раз и еще, но все без толку. Дверь пищала и не открывалась. «Неужели я умру так глупо?» — сползая по стене рядом с замком подумал мотылек, смотря, как Георгий остервенело, но с каждым разом все слабее бьет плечом в дверь. Чадящий огонь выбрался из-под кровати, лизнув синтетическое постельное и превращая его в кипящий вонючий комок. Кагэма ощутил как вдруг накатывает слабость, мир вокруг чуть покачнулся... Или это качнулся сам Георгий, надышавшись дыма и угарного газа? Мотылек смотрит, как клиент опускается возле противоположного края двери на пол, и вдруг думает, что во всем этом виноват именно этот человек. Не пожелай он использовать его без модуля, Кагэма не пошел бы к Хестону, а тот... «Наверное, нашел бы другой способ. Интересно, получилось ли у него? Много шума мы наделали? Кажется, что никто не спешит нас...» Дверной замок вдруг пискнул еще раз и потух, а через миг дверь комнаты начала медленно открываться. Насыщенный кислородом воздух ворвался в помещение, а следом за ним — несколько человек из охраны, один из которых тут же подхватил пытающегося встать Кагэма под руки и мощным рывком выволок в коридор. Глотая чистый воздух, мотылек смотрел, как хлопочет над гостем штатный медик, пока обзор не перекрыла опустившаяся рядом с ним на одно колено молодая женщина. Кагэма даже не сразу узнал ее, настолько редко Ариса Хасаши спускалась до «простых» обитателей клуба. Личный секретарь господина Сиртаки, и то ли дочь, то ли внучка Хизео Хасаши, изучала Кагэма нечитаемым взглядом темно-карих, почти черных глаз. — Пако? — мотылек вздрогнул, когда она обратилась к нему, называя настоящим именем, что звучало в этих стенах достаточно редко. Мелодичный, но какой-то безэмоциональный голос вкупе с пронизывающим взглядом создавал дурное ощущение: будто с ним говорит не живая, молодая и очень красивая японка, а один из этих жутких искусственных интеллектов, про которые в последнее время столько слухов, только-только получивший себе тело. — Пако, ты меня слышишь? — женщина повторила вопрос, чуть склонив голову, и мотылек, поняв, что молча пялится ей в лицо уже несколько секунд, торопливо опустил взгляд.