— Вижу цель, — сообщает вернувшаяся к поиску фулл-имплантированного женщина, и я, испытывая внезапный стыд, возвращаюсь на позицию рядом с ней. Нашел, когда поговорить. — Прикрываю. Майкл, вы сможете подойти еще ближе? — Попробуем, — отвечает вместо парня Раттана, и я вижу, как импровизированная баррикада движется вперед. У меня остается еще где-то четверть ленты, и я перестаю стрелять, изображаю паузу «перезарядки». Четыре, три,.. Из-за укрытия высовывается голова, противник видит ползущий к ним металлический стол, чуть приподнимается, задирая руки с винтовкой, и падает, зажимая шею. Мда, не лучший выстрел, но он однозначно труп. В ленте... Еще около двадцати. Я прикидываю количество патронов на глаз и недовольно обвожу взглядом место, где засел противник. — Майкл, я их не вижу, но там еще минимум трое, один точно за первой баррикадой и двое возле лестницы. — Понял, — стол продолжает ползти вперед, и так как они уже практически боком ко мне, я вижу, что толкает его латинос, уперевшись в него ладонями и идя на четвереньках, а Раттана крадется за ним в присед. — Смотри, вот он, — вдруг слышу я тихий голос Лары и, следя глазами за тем, куда направлено дуло снайперки, вижу ее цель. Темный силуэт за сценой метнулся из стороны в сторону, протащив за собой тело кого-то из охранников... То, что от него осталось. — Он уже скорее машина, чем человек. — Снимешь? — С этой малышки – легко. Нужно только поймать удачный момент, эта тварь очень быстрая. И прыгучая. Не хочу привлекать ее внимание к нам. Да, такую нам точно тут не нужно, надеюсь, что она тут одна... Я замечаю какое-то нездоровое оживление на лестнице и успеваю заметить, как притаившимся уродам перекидывают легкий пулемет и ленту, и понимаю, что сейчас будут стрелять и по нам, и по ползущим за столом. — Бросайте стол и живо под баррикаду, у вас четыре! Три!.. — ставлю на то, что первым сообразил Майкл, потому что Раттану словно выкинуло из-за стола. Она, чудом не потеряв равновесие, удержалась на ногах, и, оттолкнувшись рукой от пола и сделав два длинных прыжка, кувыркнулась под перегородку. За ней следом с небольшим отставанием то же самое, только чуть более устойчиво, проделал Майкл, и как раз вовремя, потому как высунувшийся из-за дальней баррикады стрелок не успел буквально на мгновение и превратил металлический стол в решето. Я, в свою очередь, попытался зацепить его, но все испортили двое его подельников — все-таки их там трое — открывшие огонь по мне и снайперу. Майкл и Раттана почему-то замешкались, оставшись за баррикадой; я почувствовал, как мимо моего плеча пролетела пуля, вторая шваркнула по шлему, отдавшись неприятным ощущением в шею, третья... Снайпер рядом со мной издала тихий стон, но не изменила позиции, и через миг я услышал злое рявканье ее винтовки. — Готов, тварь, — она ловким движением откатилась в сторону, за мою спину, оставляя на мраморном полу дорожку из крови. — Черт... — Кагэма, займись снайпером! — Я чувствую, как женщина опирается на меня спиной и понимаю, что использовать меня как живой щит для себя и медика – самое разумное решение, какое может быть в этой ситуации. — Майкл, вы уснули? Десять патронов до перезарядки! Прижму задних, а вы снимите того, что сразу перед вами, а потом прикройте меня! Три пули, вдох, выдох, дождаться шевеления, еще три пули... Одновременно с этим парочка выкатывается из-за баррикады с разных сторон, сидевший за ней стрелок поворачивается на Раттану, но не успевает ударить ее прикладом, получив очередь из «Узи» Майкла впритык к спине. Щелчок короба, откинуть крышку... Мне на плечо ложится дуло снайперки, и я, замерев, продолжаю перезаряжать пулемет, стараясь не менять высоту плеча. — Выдох на три, два, один... Я замираю и выдыхаю, вместе с держащей на прицеле баррикаду Ларой. Короткое затишье на третьем этаже, позволяющее как следует расслышать вой, пальбу, стрекот лопастей ави над клубом... — или ‘‘соловцы’’ или журналисты... — я не успеваю даже осознать, что из-за баррикады кто-то показался, как оружие на моем плече выплевывает два смертельных заряда. Спасибо демпферу шлема, что не оставил меня без слуха. Майкл и Раттана, не дожидаясь «пинка», влетают за вторую баррикаду и вполне сработано устраняют последнего противника на этаже. — Держим лестницу, — отчитывается мне Майкл. — Но на первом и втором... О, Dios mío! — Что это за хренотень?! — вторит ему бормотание Раттаны. Я бросаю взгляд вниз и вижу, как на первом этаже Хизео, залитый кровью, то ли своей, то ли чужой, то ли все вместе, на какой-то миг превращается в смазанное пятно, проскальзывая между двух противников, и мощным ударом руки переламывает одному из них позвоночник. Вижу (и слышу, причем без «рации», ибо его канал молчит) Файдза, который, поминая черта, чью-то мать и разные половые извращения, отстреливается из-за перевернутого дивана, того самого, на котором я сидел в начале этого томного вечера. И в этот момент мы слышим странный, мощный удар откуда-то с нижнего этажа. Потом еще один, и еще. Не сговариваясь, и я, и снайпер срываемся с места. Я успеваю заметить что за нами, с небольшим отставанием, прижав к груди мед.укладку, несется мотылек-врач, но после этого все мое внимание занимают два... Две... — Я, блять, не знаю, что это такое, но это надо убить! Ощущение, что кто-то пересмотрел старые фильмы ужасов и сумел воплотить одно из чудовищ в реальность. Огромные, гипертрофированные тела, с несоразмерно большими руками, бугрящимися от мышц и покрытыми красными полосами свежих шрамов и воспалениями от грубой имплантации: в их руки вживлены импланты, превращающие кулаки в пневмо-кувалду. Маленькие головы, сидящие на мощных шеях, бликуют металлом. Два чудовища, мерно вздымая руки, обрушивали их на бронированное стекло vip-ложи, за которым можно было видеть человека в белом, стоящего у дальней стены. У меня осталась последняя лента... — Н-н-на конфетку! — голос Файдза с первого этажа заглушается взрывом. Здоровяк хохочет, и я вижу, как он весьма ловко для своих габаритов поднимается на второй этаж, оттягивая внимание прячущихся там за баррикадами противников, что, судя по всему, собирались подниматься на третий этаж. — Я помогу с вип-ложей, — вдруг врывается в наш «чат» голос Ариса Хасаши. И прежде, чем я успеваю спросить, как именно, бело-черная молния пролетает через первый этаж, взвивается в воздух, выбрасывая перед собой изогнутые клинки и приземляясь на перила, вбивает их в плечи одного из чудовищ, резко дергая назад. Стероидная тварь, которая в этот момент заносила руки для удара, покачивается и тут же получает очередь из моего пулемета по ногам. Ариса отталкивается от перил, взмывая в воздух и, видимо, намереваясь воткнуть свои клинки отродью в грудь, но почему-то мешкает, и существо с нечленораздельным воплем отмахивается, сбивая девушку в полете и отбрасывая к лестнице. — У него там какое-то устройство в груди! — Ариса вскакивает, словно не ее спина только что оставила небольшую вмятину в стене, и снова бросается в бой. — Тут цифры! Они стоят! Нет, меняются. Час от часу не легче... — Я наношу удар и они меняются! — проявляя нечеловеческую ловкость, девушка проскальзывает между ног у существа, перепрыгивает на перила, пробегает по ним за спину второго, бьет того клинком в шею и снова улетает в стену, на этот раз в другую. Судя по тому, как она медленно, потряхивая головой, встает, этот удар нанес ей ощутимый урон. Мы с Ларой переглядываемся в нерешительности. — Таймер уменьшается от ударов. В них биомонитор? — Они взорвутся, когда один из них умрет, — спустя секунду отвечает снайпер. — Я видела похожие устройства. Но не таких... Людей. Я перевожу взгляд на бронированное стекло. Внешний слой покрыт сеткой трещин, и я не могу так с ходу понять, насколько глубоки эти повреждения. Нельзя, чтобы они проникли внутрь, тогда Сиртаки будет точно мертв... — Майкл, Раттана — на второй этаж! Перед лестницей с вашей стороны баррикада, скатывайтесь сразу за нее и помогите Файдзу. Там пять человек, две винтовки и ПэПэ-хи, из-за укрытия не выходить! Лара, давай по правому. «Сцепились с 7-ми» — вижу я на экране вытащенного коммуникатора сообщение, пришедшее пару минут назад, и, смахнув его, звоню на линк Сиртаки, который висит в виртуальном пространстве. С рьяно выполняющими приказы продажного (в чем я уже не сомневался) комиссара «коллегами» пусть они сами как-нибудь уж разбираются. — Мэтью, укройтесь за чем-нибудь. Их надо взорвать! — Вы меня спасти собираетесь или убить?! — голос владельца клуба звенит на грани истерики, и я, набрав воздуха в грудь, рявкаю в коммуникатор: — Делай, что я сказал, живо! После чего роняю устройство рядом с собой и открываю огонь по правому существу. — Ари, не лезь! — недовольно вскрикивает снайпер, и девушка-лезвия отскакивает от нашего противника, крутит головой и длинными прыжками несется прочь через правый коридор, скрываясь из нашего поля зрения. Пулемет и снайперка вырывают из твари куски мяса. Я машинально считаю секунды, прикидывая, сколько осталось в ленте из ста патронов зарядов. И на девятой секунде, спустя короткий миг после очередного двойного лязга снайперки чудо, наконец, случается. Двойной взрыв сотрясает здание. Импланты глаз срабатывают в аварийном режиме, вырубаясь и частично спасая меня от слепоты, и я почти на ощупь бросаюсь назад, к дальней стене, прижимая к полу и закрывая нашего врача и снайпера, что оказалась там чуть раньше меня. Осколки выбивают дробь по моей спине и голове, Кагэма что-то пищит, но в этот раз демпфер не спасает от всего и ушах звенит так, что я не могу разобрать ни слова. Наконец, все стихает. Тишина. — Отпусти, — слышу я словно издалека голос снайпера и, отодвигаясь, сажусь на пол, сдергивая шлем с головы. Бросаю взгляд на Лару, на Кагэма... Вроде все целы, только мотылек какого-то нездорового серого цвета, но это пройдет. Нахожу взглядом коммуникатор и вздыхаю — разбило долетевшими до нас осколками стены. Ладно, не чья-то голова... Кстати, о головах. Глазные импланты активируются как раз вовремя, чтобы я мог, встав, осмотреться и увидеть, что остатки моей команды тоже пережили взрыв и сейчас слегка контужено копошатся за укрытиями. Сиртаки... Ну нет, не говори мне, что ты сдох! Заметив торчащие из-за дивана ноги в белых брюках, я оборачиваюсь, вздергиваю Кагэма с пола и, чуть встряхнув, показываю пальцем на развороченный вход в ложу. — Я туда, ты за мной, бегом! Он чуть заторможено кивает, и я, не подбирая уже бесполезный пулемет, устало бегу к лестнице на второй этаж. Внизу меня встречают Майкл и Раттана, оба, на первый взгляд, без каких-либо серьезных повреждений, и я, схватив чуть не навернувшегося с лестницы Кагэма, перекидываю его через неустойчивый, местами обвалившийся до первого этажа, пол. — Сиртаки у окна! Жив? Мотылек, словно вспомнив, ради чего это все затевалось, шустро зашевелил конечностями и склонился за диваном. — Жив, — Кагэма чем-то агрессивно шуршит и бормочет себе под нос. Мимо меня, взлетев по обвалившемуся первому этажу, проносится Хизео, и мотылек тут же сбивчиво объясняет ему, как надо приподнять Сиртаки, чтобы он мог поместить его в крио-мешок... А я осматриваю со второго этажа первый, отмечая, что все трупы, которые попадаются мне на глаза, принадлежат либо охране клуба, либо нападавшим, одетым, как братья-близнецы, в одинакового цвета костюмы. Где-то кто-то тихо плачет, но в общем и целом люди, невольно оказавшиеся свидетелями этого побоища, выбрали самую правильную тактику — забились под столы, за диваны, прижались к стенам и напрочь позабыли, что у них вообще-то есть... Ах, да. Пломбы. Ну, в общем-то, оно и к лучшему. У нападавших была конкретная цель, но они бы не стали церемониться с каким-то особо дерзким корпоратом... Я прочищаю горло и, жалея, что нет рупора под рукой, стараюсь говорить как можно громче и увереннее. — Прошу всех оставаться на своих местах, сюда уже едет отряд полиции и службы скорой помощи. Если рядом с вами есть те, кто нуждается... Стрекот лопастей над крышей усиливается, я поднимаю голову и вижу сквозь стеклянную крышу два ави, подлетающих с разных сторон. Один со знакомой всему миру эмблемой на брюхе, красный крест в белом круге, второй... Абсолютно черный ави, без опознавательных знаков с нижней стороны, открывает огонь по транспорту парамедиков! Да какого черта?! Яростный стрекот тяжелого пулемета, вой теряющего высоту ави, грохот, с которым он падает где-то неподалеку... Я вдруг чувствую странное головокружение. Вирт-пространство успевает высветить десяток ошибок, которые посылают мои импланты, и исчезает, как только вся встроенная в меня техника резко отключаются. Одновременно с этим в клубе гаснет свет. Осев на пол от резкой боли, вызванной полностью отключившимся нейроинтерфейсом, я слышу звон бьющегося стекла и, усилием воли подняв голову, вижу на фоне никогда не темнеющего до конца ночного неба Детройта скользящие вниз по сброшенным через крышу тросам силуэты. Люди на первом этаже испугано замолкают, только откуда-то издалека слышится несмолкающий, истерический плач. Что-то происходит внизу, но человеческий глаз способен лишь рассмотреть сливающиеся с темнотой силуэты... И вдруг вспышка, сопровождающаяся щелчком камеры коммуникатора, высвечивает семь человек в обмундировании, похожем на то, что использует наш «SWAT», и одного мужчину в нешироких черных очках, чье лицо я уже видел раньше!