– Откуда ты все это знаешь? – не сдержавшись, воскликнула Дениса. – От папы, – сказал Оскар. Франк огляделся. Кладбище – несколько сотен надгробий – обнесено белым забором. По ту сторону забора – высокое дерево, на котором сидят черные птицы. По эту – небольшой экскаватор, рядом с ним горка земли и прямоугольная яма. – Это для Баклуши? – спросил Франк. – Да. – Оскар отставил лейку. Они подошли к яме. Горка земли состояла из разных оттенков бурого, а еще из сероватого песка и камней. В воздухе пахло весной. – Это ты выкопал? – спросила Дениса. – Я немного начал, – сказал Оскар. – Но остальное копал папа, чтобы края получились красивые и ровные. Франк с Денисой подошли к краю ямы и заглянули в нее. Внизу что-то шевелилось – это были черные маленькие жучки. На дне ямы скопилась грязная вода. Дениса резко вдохнула и забыла выдохнуть. Черные птицы на дереве сидели неподвижно. Наконец Оскар спросил: – Твоя мама начала транжирить? Она что-нибудь купила на юге? – Шляпу, – ответил Франк? – С бриллиантами? – С дырками. Дениса наконец выдохнула. Когда Франк и Дениса наклонились над ямой и посмотрели вниз, они увидели в воде отражение своих лиц. – Плохая идея, – сказал Оскар, стоявший на шаг позади них. – Что именно? – Заглядывать в могилу. – Почему? Оскар отвел глаза. – Не знаю. Просто я так больше не делаю. Франк и Дениса возвращались с кладбища молча. Конечно, им еще нескоро предстояло оказаться в могиле, но Франку теперь мерещилось, что частичка могилы поселилась в нем самом. И с Денисой, похоже, происходило то же самое. Обычно она не была такой тихой. К счастью, вскоре они повстречали Эдель с Гавчиком. Те направлялись на пристань, чтобы выяснить, на какой лодке собаку увезли на островок. Франк с Денисой решили пойти с ними. Им пришлось идти позади Гавчика, потому что, если они шли впереди или рядом, собака начинала лаять. – Какой он нервный, – заметила Дениса. – Бдительный! – поправила Эдель. На пристани они увидели много лодок. Все белые и выглядели вполне невинно. Они были пришвартованы к понтонному причалу и закреплены большими морскими узлами. Причал поскрипывал на волнах. – Сейчас мы пройдем до конца причала и обратно, – сказала Эдель Гавчику. – И когда будем проходить мимо той самой лодки, ты должен залаять и остановиться. – В смысле залаять, а потом перестать? – уточнил Франк. Эдель недоуменно посмотрела на него. – Ну, остановиться лаять, – пояснила Дениса. Эдель пожала плечами. Они спустились по лестнице и вышли на понтон. Собака засеменила впереди. Вдвоем они дошли до конца понтона и повернули назад. На обратном пути Гавчик замер у одной из лодок – небольшого суденышка с навесным мотором – и принялся лаять, как и предсказывала Эдель. Правда, на борту рядом с мотором сидела чайка. Она едва ли сильно испугалась, но все-таки снялась и улетела. Эдель задумалась. Она посмотрела на лодку, потом на собаку, которая лаяла вслед чайке. Потом она еще раз провела Гавчика до конца понтона и обратно. На этот раз собака не обратила на лодку никакого внимания и спокойно пробежала мимо, радуясь хорошей погоде, свежему воздуху, жизни и компании хозяйки. – Может, та лодка сейчас в море, – предположила Эдель. – Или собака уже всё забыла, – сказала Дениса. – Ну уж нет. Ты сама забыла бы трое суток на необитаемом острове? – Я же не собака, – ответила Дениса. – Собаки ничуть не глупее людей, – возразила Эдель. – Поэтому их водят на поводке? Расставшись с Эдель и Гавчиком, они пошли в магазин купить сладостей. Франк огляделся. Пока они с мамой были на юге, две активистки перекрасили все флагштоки глянцевой краской, и теперь они сразу бросались в глаза. Казалось, будто они так и ждут следующего праздника, когда положено поднимать флаги. – Тех женщин прозвали Метла и Бочка, – сообщила Дениса. – Потому что одна тощая, а другая полненькая. Метла и Бочка нарисовали на асфальте перед магазином разметку, чтобы машины могли парковаться аккуратно, по разметке, а не как попало. Потом Метла и Бочка покрасили все заборчики, которые выцвели от солнца или от времени. Благодаря этому цветы за заборчиками выглядели гораздо наряднее. Свежая краска как будто прибавляла света. – Пожалуй, они могли бы выиграть миллион, – сказал Франк. Вот чего хотела мама. Чтобы люди делали что-то хорошее. Поселок выглядел красивым и ухоженным, как коробка с наточенными карандашами, разложенными по цветам. Но мама не подумала о том, что ночью белая краска не светится. Никогда не знаешь, что случится, когда кто-нибудь окажется один в темноте. Если ты затеваешь дурное, кто-то может тебя увидеть, но если ты оделся в темное и умеешь быстро бегать – пусть попробуют поймать! На следующее утро, когда хозяин магазина пришел на работу, он обнаружил, что кто-то написал на асфальте между линиями разметки большими белыми буквами: «болваны», «старперы», «извращенцы», «уроды» и наконец – в самом дальнем от входа конце парковки – «калеки». – Ну как же так! – прошептал владелец магазина. К вечеру народ стал потихоньку парковаться на местах для «болванов», но остальные занимать никто не хотел. – Я теряю клиентов, – сказал торговец. А клиенты – это деньги. Ему пришлось самому смывать надписи с помощью спирта, швабры и поливального шланга. – Это диверсия, – сказал Франк за обедом. – Просто хулиганство! – ответила мама. – Надо выбрать победителя прямо сейчас, и тогда все закончится. Пока чего похуже не случилось. – Я еще не определилась, – сказала мама. Всем школьникам теперь бесплатно выдавали по яблоку каждый день. Это затеяла соседка Оскара. Она залезает на стремянку и собирает мелкие красные яблоки, слушая радио, рассказал Оскар. Потом складывает яблоки в ящики, а ящики отвозит в школу. Яблоки очень сладкие. Это по-настоящему доброе дело. Когда София заглянула в учительскую о чем-то спросить, ей толком никто не ответил, потому что рты у всех учителей были набиты яблочным пирогом. Одна девочка из седьмого класса тоже кое-что придумала. У нее был велосипед с корзинкой на руле. Она стала навещать стариков, которые не выходили из дома, и принимать у них списки покупок и деньги. Она ехала в магазин, покупала всё по списку, складывала в корзину и ехала обратно. Тоже доброе дело. А Пол снова торчал в своей луже. Похоже, он отчаялся бороться за добриллион. Он кричал свои дразнилки и слышал дразнилки в ответ. «Пол-в-жопе-кол!» – кричали ему хором ученики. А он брызгался в них водой, изображая единственный в поселке фонтан. Дениса согласилась взять с собой Франка к одной старушке. Та позвонила и сказала, что ей нужна помощь ловких рук. По пути Дениса размахивала мухобойкой, будто бутылкой лимонада. Когда они наконец пришли, в дом их не пустили, а вместо этого проводили на веранду. Старушка развесила на перилах свои ковры и попросила их выбить. – Я бью мух, а не ковры, – сказала Дениса.