Рольф кивнул. София задрала голову. – Наверное, теперь только облака остались на другой стороне. Облака наплывали одно за другим и очень быстро накрывали гору. Они были серые, но без дождя. Фермеру Рольфу пришлось поехать за добавкой морса. Он привез три бутылки. Морс был такого же густо-красного цвета, что и стена сарая. – Странно, – сказала Дениса, увидев пакет, с которым приехал Рольф. – А что не так? – спросил Франк. – Он купил морс не в магазине, а на заправке. – Это же вдвое дальше! – удивился Франк. – И вдвое дороже, – кивнула Дениса. Они прихлебывали морс цвета сарая и смотрели на четыре поля для мини-гольфа. Получилась целая спортивная площадка, да к тому же самая большая в поселке. Ручной работы, с разномастным покрытием. Красное принесла Дениса. Еще одно, темное с большими белыми снежинками, – остатки от ремонта ванной у Йёргена. Это поле получилось как бы зимним. Третье было в желто-белую клетку. А четвертое притащил мальчик с кошками. Оно голубое, потому что его мама часто грустила и хотела, чтобы небесно-голубой пол поднимал ей настроение. – Теперь я чуть больше знаю о домах, где вы живете, – сказал Рольф. – Сейчас, когда у меня в саду кусочки ваших полов, ваши дома как будто пришли ко мне в гости! Домой все расходились с опилками на штанах, краской на лице и пластырями на пальцах. Пока Франк ел, мама рассказывала новости. Она поговорила с одной женщиной из Ирака. Ирак находится в Азии. Они договорились, что женщина будет приходить по четвергам в двенадцать часов, когда Франка и мамы нет дома, пылесосить весь дом, мыть пол в гостиной и на кухне и развешивать стирку. Франк ее не увидит. Он просто будет приходить из школы и обнаруживать, что дома стало чисто и витает легкий запах нашатыря. Франк не возражал. Ему нечего было возразить против нашатыря – говорят, это даже для здоровья полезно. По крайней мере, в обморок не упадешь. – Она будет отправлять деньги домой? – спросил Франк. – Нет. Ее дом здесь. – То есть деньги не помогут Азии? – Нет, Франк. Вся ее семья живет в Норвегии. На следующий день было воскресенье – в школе выходной. Те, кто спал, подложив ладошки под щеку, почуяли слабый аромат лимона – и сразу вспомнили, что у фермера их ждет мини-гольф. Чтобы поиграть, пришлось стоять в очереди. Подсчет очков вели черным маркером на большой картонной коробке. Франк прошел все четыре поля за 22 хода. Лучший результат был 17 ходов. Обладательница этого рекорда – девочка из шестого класса – забралась на дерево и оттуда смеялась над остальными. К списку правил добавилось еще одно, важное: кто-то должен все время гладить кота – иначе он погонится за мячиком! К обеду Франк снова опоздал, а мама снова не рассердилась. Она заметила у него на пальце порез, из которого вытекла капелька крови. Она стерла ее поцелуем, прежде чем налепить пластырь. Немного погодя, когда они ели вафли с крыжовенным вареньем, они заметили какое-то движение за окном. Это оказалась приставная лестница. Когда она коснулась стены дома, раздался глухой стук. Франк и мама с недоумением посмотрели друг на друга. Тем временем кто-то начал подниматься по лестнице. Это был совершенно незнакомый мужчина с ведром и лопатой. Он поднимался все выше и выше, так что вскоре Франк и мама видели из окна только его брюки и ботинки. Мама вскочила и выбежала на веранду. Франк за ней. – Вы кто? – спросила мама. – А! Здравствуйте! – ответил мужчина. – Я насчет водосточного желоба. – Зачем это? – не поняла мама. – Да не волнуйтесь, я только почищу. Видите, один конец засорился. Это потому, что он покосился, и вода течет не в том направлении. Обычное дело. Мужчина пошуровал лопатой в водосточном желобе и вытащил большой мокрый комок земли с зеленым ростком наверху. – Вы от управляющей компании? – спросила мама. – Нет, – ответил он. – Тогда откуда? Впервые слышу о прочистке водосточных желобов. – Так я один такой, – ответил незнакомец. – В третий раз спрашиваю, откуда вы взялись? – спросила мама, повысив голос. – Не из управляющей компании, – повторил он. – Это не ответ, – настаивала мама. – Ну почему же, – сказал он. – Вот что, – сказала мама, – спускайтесь! – Но… – начал он. – Немедленно! – крикнула мама. – Денег я не прошу, – оправдывался мужчина. – Да мне плевать! – ответила мама. Спускаясь по лестнице, незнакомец бормотал себе под нос: – Вот уж не сомневаюсь. Он сказал еще что-то, чего Франк не расслышал, но, должно быть, расслышала мама, потому что попросила его фильтровать свою речь. А потом и вправду плюнула ему вслед. Франк первый раз видел, как мама плюется, – если не считать зубной пасты во время чистки зубов. Непонятно, что хуже, подумал он, – ругаться или плеваться. Утро понедельника выдалось сухим. Пол остался без лужи, так что вместо этого он устроился на козырьке над крыльцом – под этим козырьком ученики обычно прятались от дождя. Другого входа в школу не было. Завидев Пола наверху, школьники останавливались в нерешительности. Они боялись, что он плюнет им на голову или еще чего похуже. Но когда первая ласточка – девочка по имени Ингрид Лив – наконец решилась подойти, он всего лишь прокричал: – Ингрид Лив – фотоштатив! Неприятно, конечно, но бывало и хуже, гораздо хуже. Ингрид Лив – презерватив, например. Потом он кричал Рита-бита, Мари-сафари, Франк-обезьянк и Вибеке-в-аптеке. Школьники с недоумением поглядывали друг на друга. Что это стряслось с Полом? На первом уроке Пол чинно сидел за своей партой. Писал слова целиком, не отрывая карандаша от бумаги. Замечательно, сказал учитель. «Замечательно», – написал Пол. Во время перекуса, когда все достали принесенные из дома фрукты, Пол заявил, что не голоден, и отдал свой апельсин Иде. И тогда до всех дошло. Пол-в-жопе-кол решил выиграть миллион. – По ночам по поселку шляется какой-то мужик, – поведала Дениса на первой перемене. – Я сегодня ночью встала попить молока. На улице было светло, и я увидела на дороге человека. – Да неужто? – сказал Франк. – Он вынимал из пакета какие-то предметы и бросал их в канаву. – Да неужто? – терпеливо повторил Франк. – И было так светло, что я его даже узнала. Франк не ответил. Не мог же он в третий раз сказать «да неужто?». – Это оказался Чурбан. Я пила молоко и думала: вот ненормальный! Но он ведь старый, а старики не всегда понимают, что делают. Я даже подумала, что он ходит во сне. А потом пошла дальше спать. – И что?