Сюзанна стояла немного прямее, когда он склонился над ней. Он наклонился ближе, его глаза-бусинки были всего в нескольких дюймах от лица Сюзанны. — Правда? Боишься? Сюзанна глубоко вздохнула. Она не собиралась заглатывать наживку. — Хотя мне и хотелось бы, чтобы все было по-вашему,— медленно, с расстановкой, сказала Сюзанна, — мы не имеем права отдавать ее вам. — Хватит мне врать. Дай мне поговорить с кем-нибудь, кто действительно может что-то сделать, — потребовал он, шагая к Сюзанне. Теперь ее спина уткнулась в стену приемной, что делало невозможным уйти от него. Мужчина поймал ее в ловушку. Она бросила взгляд на секретаршу, которая взяла трубку. — Фиолетовый код, — прошептала женщина в трубку. Взгляд мужчины был сосредоточен на Сюзанне, которая отважно смотрела ему в глаза. — У нее нет медицинского разрешения на выписку. С этими словами мужчина замахнулся кулаком в воздух, невероятно близко к лицу Сюзанны. Потом замер. Все в комнате напряглись. Ни Сюзанна, ни мужчина долго не двигались ни на дюйм. Потом он медленно раскрыл ладонь и нежно погладил Сюзанну по щеке. Сюзанна вздрогнула, но не шевельнулась в тот момент, когда грубая рука мужчины скользнула по ее лицу. Она едва могла дышать. —Ты просто испуганный ягненочек, не так ли? — насмехался он. — Доктор Матис! В вестибюль быстро вошел охранник. Его появление заставило высокого человека отойти от Сюзанны, разрушив заклинание, которое будто заставляло всю комнату застыть. — Простите, я помогал Миссис Энгл добраться до машины племянника, — объяснил здоровенный охранник. — Что здесь происходит? — Все в порядке, Джерри, — сказала Сюзанна, затягивая белый халат на поясе и восстанавливая самообладание. — У нас какие-то проблемы? — спросил Джерри у мужчины. — Нет, мы просто узнаем друг друга, — сказал мужчина, криво улыбаясь. Джерри был не так высок, как человек в ковбойской шляпе, но у него был пистолет, плотно заткнутый за пояс. — Почему бы нам не выйти наружу, сэр? — Джерри явно не просто спрашивал. Внезапно появились два копа. — Это фиолетовый код? — спросил один из них, потянувшись за пистолетом. Высокий посетитель поднял руки в знак того, что сдается. — Попридержи коней, я ухожу, — прорычал он. Он шагнул к дверям вестибюля, затем повернулся и посмотрел на Сюзанну темными глазами. — Я вернусь за девочкой. Ты не сможешь держать ее вечно. Глава 7 ПОКА Я ДУМАЛА, КАК ВСТАНУ НА НОГИ в отделе газеты, Себастьян думал обо мне — как я напишу новую колонку с фотографиями! Но обо мне тут же снова забыли. Мама не приехала за мной в школу, и из-за волейбольной тренировки я уже опоздала на автобус. Я писала ей и даже звонила, но она не отвечала, что было странно, потому что мама обычно отвечала, даже если была слишком занята, она всегда писала смс. Я написала и папе, но знала, что это бесполезно. Он был ужасен во всем, что касалось телефона, и я была уверена, что папа все равно работает. Мне пришлось ехать домой со Стейси Пикман, которая жила по соседству и играла со мной в волейбольной команде, ее жалобы не прекращались. С тех пор, как несколько лет назад на моем лице было написано, что я думаю, по поводу ее слишком узких джинс, она пыталась игнорировать меня в школе. Но правда заключалась в том, что у Стейси было еще меньше друзей, чем у меня, то есть ноль, поэтому она не могла быть слишком разборчивой. И она никогда не отказывалась от возможности пожаловаться, едва найдя невольных слушателей. Она жаловалась на то, что Wi-Fi в кафетерии не работает, что занятия в спортзале должны быть короче, и на то, как она расстроена, что уже похолодало. Мне казалось бессмысленным жаловаться на вещи, с которыми ты ничего не можешь поделать, но для Стейси ни одна тема не была под запретом. Чтобы не слушать все это, я начала считать церкви, которые попадались нам по дороге. Двадцать четыре. Когда мы, наконец, добрались до дома, я чуть не выбежала из машины в отчаянной попытке свалить как можно быстрее. — Пока, Стейс! – крикнула я, хлопнув дверью старого седана ее родителей. Я знала — она ненавидит, когда ее так называют, но не смогла устоять. Она только что жаловалась на деревья. На деревья! Я направилась по каменной дорожке к дому. Он был похож на другие дома в нашем квартале, на двухэтажные семейные дома в непритязательных тонах. Американские флаги развевались на крыльце. Типичный пригород. За рядами резиденций был лес. В котором мы играли, когда были маленькими, но я больше никогда не видела там местных детей. Я удивилась, увидев мамину машину, припаркованную перед гаражом. Если она уже дома, почему не ответила на мое сообщение? Или не перезвонила? Может, у нее телефон разрядился. Но она всегда носила с собой запасную батарею, на случай непредвиденных обстоятельств. Дойдя до входной двери, я заметила, что она приоткрыта. Это было жутковато, в духе «Окна во двор» (прим.: детективный фильм Альфреда Хичкока, 1954г.). Сквозь окно было видно какое-то движение. — Мам?— прокричала я, распахнула дверь и вошла в прихожую. — Ты дома? Мой голос эхом отдавался от деревянной лестницы. Я вошла в гостиную. Пусто. Я не понимала, что происходит. Она все еще на работе? Но тогда почему ее машина здесь? — Джулс! – мама с криком влетела через скрипящую кухонную дверь в гостиную, напугав меня. У нее было обеспокоенное лицо. О-о. — Я так рада, что ты дома! – выпалила она, но ее слова прозвучали быстрее, чем обычно. — Ты оставила дверь открытой. Я бросила сумку с книгами на диван. — И почему ты не ответила на мое сообщение? — Какое сообщение? — спросила она, подходя к вазе и нервно выбрасывая увядшие цветы. — Я отправила сообщение, что меня нужно забрать. Стейси пришлось отвезти меня, — объяснила я, делая акцент на Стейси. Мама тоже не была от нее в восторге и считала, что ее родители должны лучше работать над ее ожиданиями. — Прости, милая. Работа была... — она замолчала. Она выглядела так, будто на нее слишком много свалилось, поэтому я отстала. — Не переживай, — сказала я, доставая пульт от телевизора. — Дэни дома? — Она только что вернулась с прослушивания и поедания замороженного йогурта с Тэрин. Видимо, все прошло хорошо! – ответила она, забрав пульт из моей руки. — Хелен вернется позже. Я уставилась на пульт в ее руке. — Мне нельзя сейчас смотреть телевизор? Она сделала глубокий вдох. — Я хочу поговорить с тобой. Мамины “разговоры” никогда не приносили ничего хорошего. Они всегда были о неловких вещах: был случай, когда мы "говорили” о смерти моей бабушки; тот раз, когда мама и папа сказали мне, что они превращают нашу игровую комнату в офис для папы; и хуже всего, разговор S-E-X, который был фестивалем неловкости. Тактика моей мамы в решении неловких ситуаций заключалась в том, чтобы двигаться сквозь них как можно медленнее. В этом конкретном выступлении она подробно рассказала о различных формах контрацептивов и всех известных человечеству болезнях, передаваемых половым путем, и все это заставило меня не думать о сексе в течение очень долгого времени. Или просто стать монахиней. Но здесь было что-то другое. Мама казалась рассеянной. Почти испуганной. Что-то определенно было не так. — Ты в порядке? – Ну конечно! — сказала она слишком уверенно.