— Нана, всё меняется. — Только не в нашей стране! Хозяйка поднялась из-за стола и стала сносить грязную посуду в раковину. Она усиленно драила тарелки и гремела столовыми приборами. Беридзе вновь посмотрел на дочь и сказал: — Вам решать. Лия обменялась с Санатом взглядом, полным скрытого смысла, и ответила: — Мы уедем, папа. Только нам обязательно нужно взять с собой инструменты. — Корабль большой. Договорюсь, — заверил отец. — Давай, жених, обнови графинчик. Дирижер направился в подвал за вином с опустевшим графином. Лия мечтательно улыбалась. И в этот момент в дом позвонили и потребовали немедленно открыть дверь. Глава 63 Следователь Хижняк не смог дозвониться до оперативников и вечером сам заехал к ним в управление. Там сотрудники во всю отмечали профессиональный праздник — День советской милиции. Оперуполномоченного Крепыша Хижняк застал изрядно навеселе в прокуренном кабинете с бутылками на рабочем столе, расчищенном от бумаг. — Что узнали? — потребовал следователь. — Второй день твой Трифонов у дома Беридзе околачивается. Он следит за домом, а мы за ним — смешно! — рассказал оперативник. — И что там в доме? — Вчера тишина, а сегодня живая музыка в честь нашего праздника, — осклабился оперативник. — Скрипачка играет? — Звучит солидно. Ей кто-то подыгрывает. — Кто? — Мамаша или подружка какая пришла. — Вы не проследили, кто приходил в дом? — выразил недовольство следователь. — Хижняк, у нас дел по горло, а сегодня праздник. Или присоединяйся, или отвали! Крепыш поддержал очередной тост коллег, Хижняк вышел из душной комнаты на воздух. После интереса Трифонова к делу Шаманова следователь решил, что бывший полковник КГБ что-то знает о беглеце и может вывести на него. Тогда он и попросил оперативников понаблюдать за похождениями московского отдыхающего. Трифонов вместо парков и набережных дежурил около дома Беридзе, что уже крайне подозрительно. А сегодня в доме звучала музыка, причем не только скрипка. Кто пришел к беременной Лие? Наверняка она ждет ребенка от Шаманова. А если беглый преступник сейчас там? Хижняк посмотрел на освещенные окна, в которых мелькали тени подвыпивших оперативников. Сегодня милиционеры не помощники, но ждать нельзя, надо рискнуть. Взять опасного преступника в одиночку — прекрасный шанс избавиться от позора. Он восстановит репутацию и вновь будет претендовать на повышение по службе. К дому Беридзе следователь приехал на личном «москвиче» вооруженный табельным пистолетом. С порога заявил, что действует, как представитель следствия. Семью Беридзе он застал за ужином. За столом сидели трое: папа, мама и дочь. Взрослые с опаской поглядывал на следователя, девушка была по-настоящему испугана. Хижняк осмотрелся и нашел подтверждение своей версии. Место рядом с Лией кто-то спешно покинул. Около лестницы приоткрыта дверь в подвал, оттуда виден свет. — Зачем пожаловали? — хмуро спросил Отар Гурамович. Следователь для убедительности достал пистолет и произнес казенным голосом: — По оперативным данным в вашем доме скрывается преступник Шаманов. Где он? От Хижняка не ускользнул умоляющий взгляд Лии в сторону отца. Женщины молчали, хозяин дома ответил: — В моем доме находится только моя семья. — А чей же это бокал и недоеденный ужин? — Мой помощник ужинал. Я его отпустил. Хижняк, не скрывая презрения, посмотрел на Беридзе. Как же ему противны дельцы, у которых везде есть связи. Сначала Беридзе рассыпался в любезностях и обещал зеленую дорожку в своем автосервисе. А после бегства Шаманова отказался чинить помятый «москвич» следователя. Да еще бросил, как барин холопу: я с растяпами не общаюсь. Хижняк подошел к открытой двери в подвал и крикнул: — Шаманов выходи! Внизу что-то звякнуло. Следователь победно улыбнулся. Нана Ревазовна торопливо оправдалась: — Это кошка. Санат, задевший бутыли на стеллаже, проклинал себя, что выпил вино и растерял свои способности. Он мог бы изобразить кошку да так, чтобы не осталось сомнений. Он бы вообще не допустил этой ситуации, а заранее услышал приближение следователя к дому и скрылся. Но он выпил и теперь ему конец. Из подвала только один выход. Второй раз уязвленный следователь не допустит его бегства. — Сейчас проверим, что там за кошка, — ухмыльнулся Хижняк и демонстративно клацнул затвором пистолета. От судьбы не уйдешь, смерился Санат и сделал шаг на первую ступеньку. Сверху послышался громкий голос Беридзе: — Подождите, товарищ следователь! Я хочу сделать признание. — Какое еще признание? — О том, что это я заказал убийство семьи Самородовых. Шаманов не виновен. Он правильно сказал во время следствия. Убийство совершили мои племянники Давиташвили, а также работники гостиницы «Жемчуг» Кармазов и Фомин. Женщины онемели. Хижняк был заинтригован таким поворотом событий. Одно дело привлечь к суду ресторанного музыканта и совсем другое — посадить местного царька, почти Бога. Шуму будет много, а где шум, там и слава. И как же приятно будет припомнить во время допросов личную обиду и унижение. Следователь потребовал: — Слов мало, гражданин Беридзе. Мне нужны письменные показания. — Я готов. Можем подняться в кабинет, и я напишу. — Нет, вы напишите здесь! — Хижняк хотел контролировать выход из подвала. — Пусть жена принесет бумаги и ручку. — Нана, принеси, — согласился Беридзе. — Папа! — вырвалось у Лии. Отар Гурамович посмотрел на дочь спокойно и ласково: — Ты должна выступать на сцене, Лия. А я… Мне всю жизнь платили. Настало время расплачиваться. Нана принесла бумагу. Отар Гурамович исписал два листа быстро и не задумываясь. Хижняк в это время заглядывал ему через плечо, контролировал написанное и задал лишь пару уточняющих вопросов о месте и времени. Текст признания его устроил. Он представил, как запихнет Беридзе в мятый «москвич», который тот отказался ремонтировать. А потом привезет важную шишку в следственный изолятор и сдаст конвоирам. Да еще намекнет, чтобы приняли без поблажек, как обычного уголовника. Завтра новость разлетится по городу, и все узнают о крутом следователе Хижняке. Валерий Юрьевич бросил взгляд на дверь в подвал. У него и раньше были сомнения в виновности Шаманова, теперь ясно, что парень не при делах. Хижняк забрал бумаги с признанием и приказал Беридзе: — Встать! Руки за спину! Отар Гурамович подчинился. Уходя, он сказал дочери: — Лия, обещай, что сделаешь, как мы договорились. — Никаких разговоров! — прикрикнул Хижняк. Заплаканная девушка кивнула. Глава 64