Убийство лучшего друга Артуру Кармазову сошло с рук, но на душе у него скребли кошки. При расправе с семьей Самородовых он был хладнокровен, потому что выполнял приказ сильных мира сего. Такие люди знают, что делать, и при необходимости отмажут. Так и случилось. А сейчас, распоров вилкой горло закадычному дружку, Камаз пребывал в трансе. Какого лешего они поссорились? Зачем он схватился за вилку? Что за дьявол вселился в него в роковую минуту? Он помнил, как внутри него вибрировала злость, а потом вдруг отпустило. И он увидел Медведя в луже крови. Камаз топил горе в водке и три дня беспробудно пил. Дирижер слушал процесс деградации со стороны и надеялся, что его участие не понадобится. Убийца допьется до чертиков и выпадет с балкона или свалится под машину. Но пил Камаз в подсобке в подвале, а если и падал, то с кушетки на пол, где его и заставала официантка Ломакина после смены. На четвертый день у Ланы выпал выходной, и девушка решила вытащить приятеля на вечернюю морскую прогулку, чтобы тот протрезвел. Дирижер наблюдал, как пара зашла на прогулочный кораблик «Турист». Лана придерживала пошатывающегося Артура. Когда кораблик отчалил, Дирижер в обличие рокера тоже был на борту. Отдыхающие расположились на сиденьях под навесом на корме судна. Артура Лана усадила около бортика, где дул встречный ветер. Дирижер поднялся наверх к рубке капитана. Включили музыку, турбина в трюме зарокотала на полную мощность, корабль разрезал черную гладь, оставляя за кормой бурлящий след. Пассажиры смотрели на вечерние огни курортного города, растянувшиеся на многие километры. Камаз принес с собой плоскую бутылочку коньяка и время от времени прикладывался к ней под недовольным взглядом Ланы. «Турист» прошел по привычному маршруту и заложил вираж для разворота на обратный путь. Сзади него двигался почти такой же кораблик с названием «Волна». В ночной темноте габаритные огни причудливо отражались от морских волн, искажая положение судна в пространстве. Но капитаны знали маршрут, по которому проходили по нескольку раз в день, действовали автоматически и не следили друг за другом. Зато Дирижер на слух контролировал траекторию движения двух суден и в нужный момент зашел в капитанскую рубку. Тонким сверлящим мозг писком он отключил капитана так же как в юности расправлялся с хулиганами. Капитан без чувств осел на пол. К этому моменту «Турист» уже завершил полный разворот, но, потеряв управление, продолжал двигаться по кругу. Когда капитан «Волны» заметил судно, пересекающее его курс, было уже поздно. Он дал «полный назад», но «Волна» по инерции двигалась вперед и ударила носовой частью в борт «Туриста». «Турист» тряхнуло и развернуло. «Волна» скользнула вдоль его борта, оставив на пострадавшем судне пробоину чуть выше ватерлинии. Дирижер в это время уже во всю мощь инфразвука нагонял страх на пассажиров. В момент столкновения люди попадали, а облокотившийся на поручень Камаз и двое других бедолаг свалились за борт. Кто-то закричал: «Нам хана! Тонем!», и гремучая смесь паники и испуга охватила всех. Кроме капитана на судне имелось только двое матросов. Один разбил колено об угол скамьи, матерился и не мог встать. Другой после минутного замешательства поспешил наверх к капитану. Ему навстречу спускался Дирижер. Его открытый рот выталкивал невидимые, но осязаемые нутром волны ужаса. Кораблик накренился в сторону пробоины. Инфразвуковой удар опрокинул матроса. Тот скатился с лестницы, доковылял до борта, сорвал спасательный круг и бросился вместе с ним в море. Паническое поведение члена экипажа подстегнуло пассажиров. Наиболее проворные расхватали немногочисленные круги и прыгнули за борт. Дирижер направил свою силу непосредственно на Лану. Девушка в ужасе цеплялась в накренившийся борт. Снизу о помощи взывал Камаз и колошматил руками по воде неловкими пьяными движениями. Дирижер усилил давление на грузного мужчину, метавшегося в панике рядом с Ланой. Тот шарахнулся и вытолкнул девушку за борт. Лана свалилась на голову Камаза. Борец ушел под воду, вынырнул, кашляя и отплевываясь, выпученными глазами увидел знакомое лицо и вцепился в девушку, как в спасительницу. Она попыталась отбиться, но впавший в ступор борец крепкими объятиями сковывал ее движения. Они ушли под воду вместе. В последнюю секунду своей жизни Светлана Ломакина закричала и посмотрела вверх. На корабле она увидела лицо рокера, которому недавно приносила портвейн. Ее глаза округлились от страха и удивления. Кажется, она узнала Саната, но так это или нет, проверить было невозможно, потому что ее утянул под воду окаменевший борец. Дирижер перестал вопить. Его месть настигла еще двоих, причастных к убийству и клевете. Он прислушался, чтобы понять состояние судна. В машинное отделение поступала вода, однако течь была небольшой. К противоположному борту уже швартуется «Волна», чтобы забрать пассажиров. На помощь идет еще одно прогулочное судно. Они успеют. Теперь требовалось остановить панику. Обезумевшая мамочка сгребла в охапку двух детей и готова была прыгнуть с ними в воду. Дирижер отхлестал ее по щекам, выдернул спасательные жилеты из-под скамейки и приказал: — Наденьте и ждите. Вас спасут. Всех спасут! — крикнул он остальным. — С другого борта можно перейти на соседнее судно. Изменив голос, Дирижер стал убедительным и внес спокойствие. Пассажиры облачились в спасательные жилеты. Многие еще причитали и хватались за сердце, но паника постепенно улеглась. Потом следствие пришло к выводу, что у капитана прогулочного судна «Турист» случился сердечный приступ. В результате столкновения на воде утонули пятеро пассажиров. Двое из них, по мнению Дирижера, заслуживали смерти. Про остальных он старался не думать. Он размышлял о другом. Из четырех убийц в живых остались двое: Ираклий и Георгий Давиташвили. Погибшие охранники из гостиницы оказались правшами. Кто же нанес смертельный удар Сане левой рукой? Глава 53 Дирижер ждал Лию в условленном месте. Он слышал, как ее красная «семерка» свернула с Курортного проспекта к базарной площади и остановилась у популярного гастронома № 1, примыкавшего к рынку. Лия приехала за свежими продуктами. Отец восстановил подаренный автомобиль, но разрешал ездить только за покупками для семьи. Лия не искала глазами друга, не оглядывалась по сторонам, а сразу пошла на рынок. Она привыкла, что Санат находит ее по голосу во время общения с продавцами, но не предполагала, что ему достаточно стука ее шагов, шороха одежды и даже биения сердца. — Привет, Лия, — услышала она из-за плеча, когда рассчитывалась за молочные продукты. — Я тебе помогу. Девушка вспыхнула от радости, передала тяжелую авоську Санату и направилась к мясным рядам. — Как родители отнеслись к новости? — спросил Дирижер. — Они в шоке от моей беременности. — Что сказала про виновника? — Молчу, как партизан. Отец наделся, что Аркадий Надеин отличился, устроил ему допрос с пристрастием. Аркаша ему и выложил про непотребного гитариста. Папа пьет коньяк, мама сердечные капли. — Считают, что ты покатилась по наклонной? — Не то слово. Сначала ресторанный музыкант, потом уличный. Я уже думаю, если тебя им сейчас представить, они обрадуются. — Можем рискнуть, — предложил Дирижер. Лия покачала головой и с грустью посмотрела ему в глаза: — Отец считает тебя беглым преступником. Я слышала, как он возмущался по телефону, что тебя до сих пор не поймали. Разговор ненадолго прервался пока Лия выбирала мясо. На рынке она покупала самое лучшее, не торгуясь. Санат помог отнести тяжелые сетки к машине. — Садись, — указала она на пассажирское кресло. Дирижер сел, провел руками по обивке, вдохнул запахи, послушал, как завелся двигатель. Не смотря на качественный ремонт, автомобиль, побывавший в море, уже не производил впечатление нового. Внешне всё похоже, но не то, что раньше. Так и их жизнь, омраченная испытанием, изменилась и потускнела. — Я узнала, где твоя племянница, — сообщила Лия. Санат не мог наводить справки о судьбе спасенной малышки, не выдав себя, поэтому попросил подругу. — Две недели девочка провела в больнице, — рассказывала Лия. — Ничего страшного с ней не случилось, патологий не обнаружили. Затем ее отправили в Дом ребенка № 2. Записали Анной Самородовой. — Я просил назвать Тана по имени бабушки, — вспомнил Санат. — Наверное, не расслышали. — Анна, Анечка, Анюта — тоже хорошо. — Хочешь, поедем навестим ее? Прямо сейчас, — предложила Лия. — А можно? — Попробуем. Я знаю адрес. Лия включила первую передачу, выжала педали, «жигули» плавно тронулись с места. В Доме ребенка они представились знакомыми погибших родителей Ани Самородовой. — Вы женаты? — сразу же спросила заведующая. — Нет. Пока нет, — замялась Лия. — Усыновление разрешается только полноценным семьям. И справки надо собрать. О жилищных условиях, работе, зарплате, отсутствии судимости. — Можно увидеть ее, — попросил Санат. Заведующая посмотрела на часы. — Сейчас малютки спят, но я покажу вам девочку. Только не шумите. Она провела в комнату с несколькими детскими кроватками и указала на одну из них. Санат наклонился, чтобы рассмотреть малютку и невольно выдохнул: — Аня. Девочка открыла глаза, увидела его лицо и не испугалась. Он узнал глаза Саны, улыбнулся племяннице и смахнул непрошенную слезу. — Мы еще встретимся, — пообещал он. В автомобиле Лии лежали ноты песен группы “ABBA”. Санат вырвал страницу с песней, которую в ресторане исполнила Сана, и написал сверху: «Твоя мама была настоящей Вокалисткой. Когда ты вырастешь, я расскажу тебе о ней. Дирижер». Нижнюю часть листа он оторвал и оставил себе. А верхнюю, с надписью, уговорил заведующую вложить в папку с делом девочки. Глава 54