ВОДЯНОЙ ПАСТУШОК Порой кто-то окрикивает нас из камышей, вопрошая требовательно и строго: кто?! Откуда?! В просветы зарослей видно, как быстро бежит рыжевато-чёрная птица — водяной пастушок. Кого пасёт он в камышовых джунглях? Не клопов ли водомеров? Водомеры целыми стадами отстаиваются где-нибудь в затишке. Увидят надвигающийся нос лодки и разбегаются по воде врассыпную. У водомера на ногах широкие лопаточки-водоступы. Бежит он в них по воде, как по полу: не проваливается. Бежит толчками, вымеряя речку четвертями. Раз толчок — четверть. Два — ещё четверть. Перемерил Битюг и встал под бережком, чтобы течением не сносило. Водяной пастушок тоже не проваливается на воде. Росту невеликого, с цыплёнка, а ноги будто от цапли приставлены — голенастые и длиннопалые. В самый раз такими ногами по водорослям бегать. Вот пастушок и бегает. Как посуху. Добежит до края камышей, а дальше — стоп: чистая вода. Омуток, ни единой травки. Надо лететь. А летун он совсем неважный. Не столько летит, сколько бежит, крыльями лишь помогает, да с таким плеском и шлёпом, будто кто в ладоши хлопает. Одолел чистую воду, сунулся в камыши и исчез, как иголка в стогу сена. Не ищите теперь пастушка. Вряд ли на глаза покажется. Большой мастер в траве прятаться. Теперь до новой встречи с другим пастушком. РЫБАКИ И РЫБКИ Какая речка обходится без рыбаков? Есть они и на Битюге. Я замечаю торчащие из кустов длинные удилища и перестаю грести, чтобы не пугать рыбу. — Ну, как — ловится? Рыбак откликнется не сразу. Ему надо очнуться от сладких мыслей, привязанных к висящему под водой крючку. — Рыбка плавает по дну… Нам поймать хотя б одну… Всё ясно: неудачник этот рыбак. Другой отвечает: — Удить-то удим, только есть навряд ли будем… Тоже понятно. Из той же компании невезучих рыбаков. Третий улыбается, подмигивает с берега: — Кошке да себе немножко. — Это сколько же — «немножко»? — Да вон целое лукошко. Ну а это уже немало. Оттого и весел этот балагур. Четвёртый машет рукой, вздыхает: — Без лодки какая рыбалка… Вот если б на лодке… Этот рыбак из разряда мечтателей-нытиков. Ему дай лодку, он всё равно будет вздыхать: «Что тут за рыбалка? Битюг — речка маленькая… Рыба тут мелкая… Вот, если б на Дону…» Окажись он на широком Дону, мечты и там понесут его дальше: «Вот если б на море… Или на Атлантическом океане — вот где рыба ловится!» Попадались рыбаки и на лодках. Больше на резиновых пухлых надувашках. В одном месте так густо заполонили речку, еле протиснулся между ними. Сидят рыбаки, каждый в своей резиновой «тарелке», и на поплавки соседей поглядывают — как там у них? Встретился старый рыбак на лодке-душегубке, выдолбленной целиком из ствола толстой осины. Сидит на корме, веселком потихоньку отгребается. За ним тянется «дорожка» — длинная леска с латунной рыбкой-блесной на конце. На щуку такая снасть. Поздоровался. — Ж-ждраштвуй, — отвечает. Спросил у него, далеко ли до города Боброва. — Жавтра догребёшь, ешли поштараешша. — Что-то я у тебя, дед, ничего не пойму, — посетовал я. — Жамкаешь что-то, всё «ж» да «ш»… Жужжишь, как шершень. — Видишь? — показал он стиснутые вставные зубы. — Жубами дорожку держу. Жубами шражу почувштвуешь, когда шшука возьмёт. — Ох, дед! Хватанёт большущая щука и вырвет дорожку вместе с зубами! — предостерёг я рыбака. — Нич-чо! — засмеялся рыбак, не выпуская из зубов жилки. — Они у меня жележные. Ишшо поштавлю. Жележа в штране хватает! ЗИМОРОДКИ Но самые усердные рыбаки на Битюге — это зимородки. Часами сидит зимородок над рекой и смотрит в воду. Ждёт. Терпеливо, как кошка, караулящая мышь у норки. Увидит рыбку под собой и камнем врезается в воду. И почти всегда вылетает с уловом. Редко когда промахнётся. Для такой рыбалки нужна прозрачная вода. И поэтому живут зимородки только на чистых речках. Ростом зимородок поменьше воробья, но разодет как франт: голова и крылья зелёные, спина голубая, манишка красноватая, а щёки жёлтые с чёрной каёмочкой. Далеко его видно, когда он быстро летит над самой водой, будто яркий изумрудный фонарик. Я знал, что зимородки роют в берегах глубокие печурки и делают в них гнёзда из мягких рыбьих косточек. И что пахнет из такой печурки рыбой. Нам не раз попадались печурки в обрывистых берегах. Некоторые я даже обнюхал, но запаха рыбы не уловил. Пахло из них землёй и немножко курятником. Однажды я насторожил жерлицу — снасть на щуку, похожую на рогатку. Одним концом леска на рогатку намотана, а на другом — живая рыбка для приманки щуки, «живец». Ночью наживку никто не тронул. А в полдень я обнаружил жерлицу размотанной. Ага, кто-то есть! Но крючок оказался пуст. И леска стянута как-то странно — не в глубину, куда щука обычно пытается уйти, а к берегу. Я снова поставил жерлицу. И опять кто-то снял живца. Кто же ворует наживку? Я решил подкараулить воришку и спрятался в кустах. Не прошло и часа, как «загадка» жерлицы раскрылась. Зимородок! Он сел на палку, к которой крепилась жерлица. Замер, наблюдая за рыбкой. И как только живец подплыл — кинулся в воду. Пришлось мне снять жерлицу. Поймаешь ещё ненароком зимородка! КАБАНЫ И ЧЕРЕПАХИ Говорят, панцирь черепахи выдерживает автомобиль. Не знаю, не проверял. Была черепаха — не было автомобиля. Был автомобиль — не оказывалось под рукой черепахи. А если бы и оказалась, всё равно не следовало бы, наверное, подкладывать под колёса бедную черепаху. Но сам я вставал на панцирь умершей и высохшей черепахи. И даже попрыгал на нём. Хоть бы что! Панцирь этот я когда-то нашёл на болоте. В Битюге тоже живут болотные черепахи. Я причалил под вечер к берегу и пошёл посмотреть, годится ли он для ночёвки. Когда я вернулся к лодке, она чуть-чуть отошла на ослабшем шнуре. Низкое солнце просвечивало под лодкой воду, и в этой солнечной воде плавала вверх ногами черепаха. Небольшая черепашка величиной с пепельницу. Как водолаз-аквалангист, которого спустили осмотреть подводную часть судна, черепашка изучала мягкое резиновое днище. Возможно, оно представлялось ей животом невиданного плавучего чудища. Черепашка тыкалась в днище головой и скребла по резине корявыми узластыми лапами. Короткий тонкий хвостик смешно отвисал в воде, как шнурок от ботинка. Черепашка заметила меня и спряталась под берег. Но её любопытство всё-таки оказалось сильнее страха. Я опустил в воду весло. Черепашка подумала немного и выбралась поглядеть на блестящую алюминиевую лопасть. После ужина я пустил поплавать на верёвочке пустой котелок, и она снова не удержалась, чтобы не посмотреть, что это такое. А в лесах по берегам Битюга живут кабаны. Они проминают в камышах тропы к реке, жуют сочные корни рогоза и распахивают лужки в поисках жучков. Какая связь между кабанами и черепахами? Я считал, что никакой. Кабаны — кабанами, а черепахи — черепахами. Но вот мы с Пыжом забрели в лес и наткнулись на болото. Жаркое лето высушило его. Илистое болотное дно было истыкано кабаньими копытами. В болоте жили черепахи. Мы нашли несколько панцирей, но все они были пусты и разломаны. Что случилось с черепахами? Кто сокрушил черепашью броню, которая, говорят, выдерживает автомобиль? Оказалось, кабаны. Всеядные дикие свиньи ухитрились расколоть, как орехи, панцири и полакомиться беспомощными обсохшими черепахами. Вот вам и несокрушимая броня! Не знаю, как в отношении автомобиля, а против мощных клыков кабанов-секачей черепашьи панцири не устояли. БОБРЫ