Я всегда сердился, что никто для этого ручейка никакого названия не придумал. И по этой причине его ни на какой географической карте не обозначили, как и Грушковца на обыкновенной карте вы тоже не найдете. — Дядя Рафаэль! — окликнул я дядюшку Томашовича. — Ну? — А как вы назвали бы эту речку? — спросил я. — Речку? А для чего эту речонку называть? — Попробуйте дать ей название! — Грушковец. — Грушковец — это деревня. — Тогда Грушковица. — Грушковица? — Да. — Почему так? — Где деревня Грушковец, пусть речка будет Грушковица. Это мне понравилось. С этих пор я так и буду называть эту речку. Я взял камушек и кинул его на другой берег. Дядюшка Рафаэль, чистивший свой корнет, поглядел на меня. — Как по-твоему, который час? — спросил он. — Шесть. — Шесть часов? А по-моему, уже больше. — А мне кажется, что шесть. — Сбегай-ка в избушку! Я мчусь вдоль ручейка, срываю по пути лиловый цветок чертополоха и бросаю его в воду. Грушковица уносит цветок. Будь в речке воды побольше, понесла бы она и меня. Да плавать-то я не умею! Если бы Грушковица была настоящей рекой! Быстро возвращаюсь к дядюшке Рафаэлю. — Так который же час? — спрашивает он. — Половина седьмого. — В самом деле? Вот видишь, я был прав. Я сажусь подальше, чтобы послушать кукушку, которая кукует не умолкая… Если бы была Грушковица рекой! Да о чем я все время думаю? Дядюшка Рафаэль продолжает чистить свой корнет. — Дядя Рафаэль! — Ну? — Почему кукушки кукуют? — Что-о? — Почему кукушки кукуют? — Кукуют, потому что сейчас лето. — Но почему все-таки они кукуют? Он ничего не ответил. Положил корнет на траву, поискал сигареты в карманах. — Дело в том, — сказал он, помолчав, — что все, кажется, ясно, а как подумаешь — непонятно. Ты знаешь, почему растет трава? — Нет, не знаю. — И я не знаю. Скорее всего, потому, что не может она в земле выдержать. Солнышко ее слегка приголубит — и покоя у травки как не бывало. Так, должно быть, и с кукушками получается. Кукуют, потому что сил нет удержаться. Снова тихо! Дядюшка Рафаэль курит, я бросаю камушки через ручеек. — А вам не хочется кукушкой стать? — спрашиваю я. — Нет, не хочется. — А почему вы не хотите стать кукушкой? — допытываюсь я. — Не хочу, вот и весь сказ. — А почему все-таки? — Тогда куковать бы пришлось! — И удержаться вы не смогли бы? — Зачем же мне куковать, когда я трубить могу? — сказал дядюшка Рафаэль и громко рассмеялся. Мы встали и принялись загонять коров за деревянную изгородь. Быстро наступил вечер. Мы поели хлеба с салом, напились воды из ручейка. — Хорошая вода! — похвалили мы. Если бы была Грушковица рекой! Мы улеглись, когда уже совсем стемнело. Дядюшка Рафаэль лег на кровать, я растянулся на скамейке и накрылся толстым одеялом, еще раз обдумывая все наши разговоры. Кукушка не может вытерпеть и кукует… Дядюшка Рафаэль не может вытерпеть и играет на корнете… НАШИ РАЗГОВОРЫ — Что ты сделаешь с деньгами? — спросил меня дядюшка Рафаэль на другой день. — С какими деньгами? — С теми, что ты здесь заработаешь. — Куплю себе транзистор. — Ну вот еще!