— Спрашиваю: нашел что-нибудь? — Да так, кое-что! — Верно. Если ходить, так всегда кое-что найдется. И я нашел кое-что. — Поглядеть можно? — Что? — Можно ли поглядеть, спрашиваю? — Отчего же не поглядеть? Ведь я кое-что нашел. Если ходить, всегда кое-что найдется, — повторяет он еще раз. В деревне у нас дядюшка Елеменский один из самых завзятых грибников. Всегда, отправляясь по грибы, берет он рюкзак и, пока не наполнит его доверху, из лесу ни за что на свете не уйдет. Я подхожу к дядюшке Елеменскому, заглядываю в рюкзак, и у меня от зависти дух захватывает. — Здо́рово! — невольно восклицаю я. — Да ведь у вас почти полно. — Полно, как же! — смеется он мне прямо в лицо. — Туда их войдет еще во-он сколько — половина твоей корзинки, — говорит он, показав на мою плетушку. — А я думал, что грибов-то вовсе еще нет! — Нет? Если с толком ходить, всегда кое-что найдется, — повторяет он уже, наверное, в третий раз. И вдруг он, вскрикнув словно ужаленный, подскакивает ко мне, нагибается и прямо у меня из-под ног выхватывает белый гриб. — Ты, кажись, ослеп! — Что? — Иди-ка ты теперь куда-нибудь отсюда подальше! — Почему? — Теперь ты, парень, здесь мне не нужен… Оставь его! — закричал он, когда я тут же заметил еще один белый гриб. Я выпрямился, обчищая гриб. Дядюшка Елеменский мигом очутился около меня. — Отдай! — приказал он и протянул ко мне руку. Я глаза вытаращил. — Отдай же! Не понимаешь? А тот гриб кто нашел? Ты или я? Уж очень ты ловок — дружка из-под носа выхватить! Ты вообще-то знаешь, что такое дружок у грибов? — Что же? — Ну знаешь, я не виноват, что у тебя понятия никакого нет о таких важных вещах. Грибник найдет какой-нибудь гриб, и все остальные, что поблизости растут, принадлежат тому, кто нашел первый. Грибы, что в одном месте растут, вроде бы как одна семья. Все они братья или друзья. Друзья! Так ведь и говорится: грибную семейку в один кузовок кладут. Он выхватил у меня белый гриб и сунул его в свой рюкзак. — А теперь чеши отсюда! — приказал он мне, показывая на дорогу. Я ни с места, в себя никак прийти не могу. — Не слышишь, что ль? Я ушел в конце концов. Хоть и злился я, но и весело было мне. Все-таки мне повезло. Пока я добрался до дороги, еще четыре больших гриба мне попалось. Все четыре росли на одном месте. Ну, а что, если и пятый там же еще остался? Дядюшка Елеменский пойдет за мной и, может, найдет его. Гм… А грибную семейку, мол, в один кузовок кладут! ВСТРЕЧА С ДЯДЮШКОЙ РАФАЭЛЕМ Когда я вышел из лесу, первым делом встретился мне дядюшка Томашович. Тот самый, что в духовом оркестре на корнете играет. Дядюшка Томашович играет первый голос, дядюшка Белай — второй. Оба они люди хорошие, и оба, с тех пор как начал я учиться на геликоне играть, со мной подружились. Иной раз остановят меня на улице, а ребята глаза таращат: о чем это я со взрослыми говорю? — Сколько диезов в c-dur? — всякий раз пристает ко мне дядюшка Рафаэль. — У c-dur нет диезов. — У c-dur нет диезов? — глядя на меня, щурится дядюшка Рафаэль. При этих словах он как-то так чудно́ горбится, и все ребята, которые это видят, покатываются со смеху. — У c-dur ничего нет. — В самую точку попал! — восклицает дядюшка Рафаэль. После этого он расправляет плечи и накидывается на мальчишек: — Вы-то чему смеетесь? — А мы не смеемся. — Ну и сыпьте отсюда! Он топает ногой, и им приходится отступить. Сейчас он на мое приветствие ответил и тут же меня проверять принялся. — На какой счет вальс играют? — спросил он. — Вальс играют на счет три. — На какой счет польку играют? — продолжает он свой допрос. — Польку — на два. — А марш? — Тоже на два. — Вижу, ты вперед подвигаешься, — похвалил он меня. — В мою книжку заглядывал? — Заглядывал. — Хорошая книжка… По ней мальчуган вроде тебя многому научиться может. Не врешь, в самом деле заглядывал? — В самом деле… Он улыбнулся мне и дальше было пошел, но вдруг вспомнил о чем-то. — Послушай-ка! А тебе не хочется подработать? — спросил он. — Подработать? А где? Сперва я подумал, что, видно, он по грибы собрался, а сейчас, когда меня встретил, передумал и предпочитает у меня грибы купить. — По-моему, подработать ты был бы не прочь. — Подработать? А где? — Вместе со мной. — С вами? — Ну да. — Но ведь вы коров пасете? — Да, коров пасу. Ну так что? Плохая разве работа пастухом быть? — Работа ничего. — Тебе, кажись, не больно по вкусу такое дело. Ты доктор, что ли? — Не-ет. — Я о тебе подумал вот почему. Знаешь, сколько у меня коров в стаде? Сто двадцать.