Я шагаю по дороге, словно глухой. — Винцо! — Ну? — Ты, видно, оглох! — Нет. — А куда ты идешь? — Никуда. — И тебе не хочется поиграть с нами? — Нет. — А что у тебя? — Где? — В карманах. — Не́шточки. — Не́шточки? — Ага. — Что это такое? — Вон какие вы любопытные! — Покажи нам! — Не покажу. — А вправду это нешточки? — Вправду. — Зачем они тебе? — Я выращиваю дома молодые аэропланы. — Голубей? — Аэропланы. — Самолеты? — Ага. — При чем же тут нешточки? — Вот при том! Чем мне самолеты кормить? — Гру-гру! — Вот я вас и разыграл! — Это мы тебя разыграли! — Как бы не так! — Винцек, почему ты меня не подождешь? — кричит мне кто-то сзади. Я оглядываюсь. — Винцек, а какой ты, оказывается, выдумщик, — говорит, догоняя меня, дядюшка Алексин, кларнетист. — Они надо мной смеются, — отвечаю я. — Смеются над тобой? Так ведь ты им врешь! — Нет, не вру. — Слышал я. — Я вру им так, чтоб они об этом догадались. — Винцек, ты лгун… Послушай! Почему же ты не пошел с нами в винцентов день? — Никто меня не звал. — Винцек, золотой мой, не говори так! Я знаю, что за тобой дядюшка Загрушка лично заходил. — Меня звали, но Рудо Кемёнеш взял у меня геликон. — Вот видишь. Ты и меня хотел обмануть. Зачем же обманывать? Всегда правду говорить надо. Если Рудо взял у тебя геликон, ты должен был прийти ко мне или к дядюшке Загрушке, и ты давно уже получил бы другой. — Какой другой? — Так ведь у нас два геликона. — Правда? — Или ты думаешь, что я попусту болтаю? Раз я говорю, значит, так оно и есть. — Где же второй? — До сих пор геликон у меня был, а сейчас у дядюшки Загрушки. — У вас? Так ведь вы на кларнете играете? — Есть время — играю и на геликоне, нет — не играю. Мне бы твои-то годы, милый Винцек, я бы показал, что с этой трубой можно сделать! — А где он сейчас? — Геликон? Я ведь тебе сказал где. Винцек, ты сам виноват! Вместо того чтобы упражняться, ты с мальчишками зубоскалишь. — Я не зубоскалю. — Ну конечно! Слышал я, как вы все смеялись. Беги что есть духу! — К дядюшке Загрушке? — Беги знай! И ОПОМНИТЬСЯ НЕ УСПЕЕШЬ… И опомниться не успеешь, как весна уже пришла. В один прекрасный день выходишь во двор и видишь своих соседей на деревьях. Сначала можно подумать, что с ними что-то странное приключилось, можно подумать, что все они в детство впали. Один сосед пилой сучья режет, другой вовсю ножницами щелкает. А-а, теперь все ясно: деревья расчистить нужно, обрезать старые ветки. В центре сада куча сухих листьев, бумаг и всякого мусора. Непременно сжигать все это придется. — Дядя Яно, а что вы с листом делаете? — спрашиваю я через забор у соседа слева. — Что-о? — откликается сосед справа. Его тоже зовут Яно, и он слышит лучше первого. А тот на ухо туговат. Я перехожу через двор и завожу разговор с соседом справа.