— А мне — двадцать пять! Идеальный, кстати, возраст. У меня мама на два года старше папы. И брат моложе своей жены. Ого, мы уже говорим о совместной жизни! Явно рано. Но идти об руку с ним мне нравится. Шаг у него легкий, осанка шикарная — я изо всех сил стараюсь тоже распрямить плечи. На бульваре легко и шумно. Озоруют подростки, старушечки прогуливают пуделей. Я мельком посматриваю на прохожих. Почти у всех в глазах отражаются весна и солнце. Все с нетерпением ждут отпусков, пляжей, дач. Кажется, только я думаю о том, что летом у нас на фирме постоянный аврал. Дети ездят на каникулы по всему миру, а я разрываюсь, чтобы за всем уследить. — Нравится… тебе, — Владик поколебался, отказываясь от «выканья», — твоя работа? Ты заграничным образованием занимаешься? Ездишь, наверно, много? — Сейчас уже не езжу. Некогда. Менеджеров отправляю, — честно признаюсь я. В его глазах сверкает удивление: — Есть возможность развеяться — и ты не едешь? — Я буду шляться по заграницам — здесь на фирме бардак устроят. Да и потом какое там развлечение в этих разъездах. Не на экскурсии же! Школы посмотреть надо. С директорами пообщаться. С детьми поговорить. Больше ни на что времени не остается. — А я люблю ездить, — честно говорит он. — С кем ты ездишь? И куда? — не очень вежливо спрашиваю я. Интересно, признается, что за границу его вывозят богатые дамочки? Владик немного смущается: — Я езжу… на стажировки от института. Во всей Европе уже был. И в Штатах. Так я и поверила тому, что в наших институтах еще остались заграничные стажировки! Владик явно врет. Спросить, что ли, его впрямую? Нет, зачем расстраивать. И самой расстраиваться. Ведь с ним легко и молодо. Когда в кино он берет меня за руку, я чувствую себя юной и глупой студенткой. Мне даже удается — на весь сеанс! — забыть о том, что в понедельник у нас налоговая проверка, а со вторника мы начинаем оформлять документы на летние каникулы. А когда мы выходим из киношки, я даже начинаю завидовать тем, у кого нет ни собственной фирмы, ни денег… Но я, конечно, никогда не променяю свое дело на симпатягу Владика. И не буду тратить на него деньги, которые можно вложить в развитие бизнеса. Или в собственную новую машину. Он, кажется, это понимает. Мы скомканно прощаемся. В машине удушающе пахнет его розами. Я спешно возвращаюсь домой. На автоответчике сообщение Джайлса: «Настя, дорогая. Через неделю, в пятницу, я буду в Лондоне. Мне очень надо с тобой поговорить. Ты не могла бы прилететь? Я заказал тебе номер в «Рице». * * * Рабочая неделя завертела и закрутила. Я напрочь забыла о встрече с Джайлсом. Опомнилась только в четверг — пришлось переплатить за билет вдвое. А вот про Владика иногда вспоминала. Особенно когда напротив меня в кабинете восседал очередной богатый папик. Папики были все на одно лицо: важный вид, шелковый галстук и руки в старческих пятнах. Я им кивала и улыбалась, а в глазах мелькал Владик. Его стройные ноги в джинсах. Юное беззащитное лицо. Глаза. Вечерами, возвращаясь домой, включала автоответчик. Он не звонил. «Понял, что со мной ничего не светит. Что халява не пройдет», — утешала себя я. И расстраивалась. Тянуло на философские мысли: «Зачем мне все это? Бесконечная работа, встречи, тусовки? Что будет дальше — когда мне исполнится сорок, пятьдесят, шестьдесят?» В четверг ночным рейсом я улетела в Лондон. Номер в «Рице» оказался двухкомнатным — с цветами, картинами и шоколадкой на подушке. Я добросовестно расшвыряла одежду по всему пространству, плюхнулась в кресло и задумалась: «Что это с Джайлсом? Зачем он меня позвал? Почему заказал номер люкс? Неужели начинается тот новый виток в бизнесе, о котором он говорил? Или же мне самой придется платить за это великолепие? Но тогда это свинство. Выкладывать по две штуки за ночь в отеле я еще не привыкла». Спать не хотелось, глушить в одиночку джин с тоником тоже. Я натянула джинсы с футболкой и выбралась из рицевского великолепия в лондонскую ночь. Портье в лобби проводили меня недоуменными взглядами. Пожалуй, я первый жилец люкса, который одет не в вечернее платье. В захудалом барчике я познакомилась с девчонками из России. Студентки, живут в общаге, в Лондон приехали тусоваться. — А ты сюда зачем? — Да тоже тусоваться, — решительно ответила я. Мы всю ночь проторчали на дискотеке. Оказалось, что я еще неплохо танцую. По крайней мере, молодежь на меня косилась. Предлагала прогуляться на чашечку кофе. На медленных танцах я падала в крепкие объятия молодых лондонцев и чувствовала себя юной и глупой. В гостиницу вернулась поздно. Занималась заря. У стойки портье стоял Джайлс — он только что прилетел. Меня он не узнал — привык, что я всегда рассекаю в юбках ниже колена. Ну и отлично. Я поднялась в свой номер, приняла душ и бросилась в четырехместную кровать. На душе было легко и молодо. Телефон я отключила. С Джайлсом ничего не случится, если он подождет, пока я высплюсь. * * * За обедом Джайлс меня огорошил: — Давай сегодня не будем о бизнесе, ладно? Я глупо спросила: — Но зачем ты меня сюда позвал? Он простодушно ответил: — Решил, что тебе надо отдохнуть. Погуляем вместе по Лондону. Развеемся. Какие они все заботливые! Что Вик, что тренер Владик. Теперь и Джайлс туда же. Все пекутся о моем отдыхе. Я грустно вздохнула. Честно говоря, были мысли, что мистер Седдонс предложит мне что-нибудь новенькое. Например, инвестировать капитал в мою фирму. Или, на крайний случай, бесплатную стажировку в Гарварде. А он — погуляем, развеемся… Фу. Джайлс продолжал: — Я запланировал большую программу. Сегодня вечером — балет. Завтра — едем на побережье. В воскресенье — финал Уимблдонского турнира. Я забронировал ложу. Я капризно — как и полагается девушке, которую привезли развлекать, — проныла: — Теннис? Скучища. — Но ведь это финал! Как ты не понимаешь? Будут королева, министры! — обиделся Джайлс. Все как всегда. Элитарный отдых в обществе элитарных бизнесменов. С языка просилось: «А спать мне с тобой придется?» Но я промолчала. Джайлс ответил на мой вопрос в тот же день, за ужином. Когда принесли десерт, Джайлс полез в карман пиджака. — Только не сигару, умоляю! — воскликнула я. Он вытянул коричневую «Гавану» и желтую коробочку. Перекинул ее через стол: — Открой! На черном бархате мне улыбался бриллиант. В оправе из белого золота. Я подняла глаза. Джайлс раскуривал вонючую сигару. Он выдохнул дым и вкрадчиво спросил: — Ты ведь выйдешь за меня замуж? * * * Выходные летели в легком лондонском тумане. Я улыбалась Джайлсу, внимала его планам: — Жить будем на два дома. В Нью-Йорке и в Москве. Только не в твоей халупке, ладно? Купим коттедж. Твою фирму придется расширить — с таким штатом ты с потоком не справишься. Будешь отправлять в Штаты по пятьдесят человек в месяц. Вау! Вот это размах! Деньжищ будет — туча! Джайлс продолжал: — Впрочем, если не хочешь — не работай. Я подготовил брачный контракт. Тебе полагается сто тысяч в год — на личные расходы. Надеюсь, этого хватит… Фантастика! А еще говорят, что американцы — жлобы! Но я привыкла играть. И ни на что сразу не соглашаться. Ласково потрепала Джайлса по имплантированным волосенкам. Провела пальцем по его крашеным бровям: — Милый! Я пока ничего не обещала… * * *