«Дура», – повторила Лорен. Она только и делала, что думала дурацкие мысли и совершала дурацкие поступки. Она снова повалилась на кровать, ощущая на себе груз всего произошедшего за последние два дня. По-честному, даже хотя на велосипеде осталась кровь, а во дворе миссис Шнайдер нашли двух мертвых девочек, из этого еще не следовало, что увиденное Лорен – реальная картина происшествия. Может, это и не виде́ние вовсе. А просто странное совпадение. «У них были рюкзаки, – пробормотала Лорен, прикрыв глаза рукой. – Что стало с их рюкзаками?» Она не была уверена, где именно произошло убийство, но если отыскать вещи, то… То что? Тогда, по крайней мере, она будет знать наверняка, что не совсем сошла с ума и что увиденное в приступе мигрени – правда. А еще это послужит уликой – уликой, которая поможет полиции. И неважно, что ты смыла с велосипеда кровь. Она представила, как передаст рюкзаки офицеру Хендриксу, как он улыбнется ей, и морщинки соберутся в уголках его глаз. Но как выбраться в лес для расследования? Если Лорен хорошо знала свою мать (а она хорошо ее знала), то та сейчас на первом этаже разрабатывает план, как вынудить дочь все лето напролет просидеть дома за уборкой и другими делами. Придется просто проскользнуть тайком. Но что, если тебя поймают? Это будет того стоить, если ты отыщешь рюкзаки или другие полезные улики. Ты будешь героиней. Поможешь найти убийцу. Может, даже фото напечатают в газете. Миранда обзавидуется, если все получится. И это, кстати, пойдет ей на пользу. Миранда слишком привыкла быть солнцем, вокруг которого вращаются все планеты. Мама не способна отслеживать каждую секунду жизни дочери. В какой-то момент Лорен представится шанс выскользнуть. И что тогда мама сделает? Посадит ее под домашний арест еще раз? Она же не прикует Лорен к постели и не запрет в комнате. Это насилие над детьми. Все что она может сделать – заявить: «Ты под домашним арестом», – а если Лорен не подчинится, то и смысла в этих словах нет. Странно было осознавать, что мама не была всемогущей. Ее реальная власть основывалась исключительно на вере и подчинении со стороны самой Лорен. Я не обязана делать то, что мне прикажут. Мама может отказаться давать деньги на карманные расходы. Это правда. С этим Лорен особо не могла ничего поделать – разве что украсть немного из ее кошелька. От этой мысли у девочки сжался желудок. Нет, она вряд ли на такое способна. Что ж, в пятнадцать лет ей придется подыскать работу, и тогда мамины жалкие подачки уже не будут иметь значения. И пускай даже ей придется мыть посуду в ресторане или что-то в этом роде. Лорен было все равно: главное иметь возможность выходить из дома и зарабатывать. Лорен перевернулась на живот и заметила на другом конце комнаты на тумбочке начатую книгу. Ей захотелось почитать, но вставать за ней было слишком тяжело. Бешеные гонки на велике, конфликты и эмоции наконец возымели действие. Девочка ощутила, как ее придавливает к постели, будто тело налилось расплавленным свинцом. Ты же ведьма. «Хорошо, бабуля. Тогда докажи», – ухмыльнулась Лорен. Она вытянула руку в сторону книги и сконцентрировала на ней все свои мысли. Брови нахмурились. Мышцы шеи напряглись. Зубы заскрипели, но ничего не произошло. Разве простая книжка не должна сама залететь к ней в руку, если у Лорен есть магические способности? «Естественно, нет. Потому что ведьм не существует. Как и джедаев», – добавила девочка. Она понимала, что, сколько бы она ни бегала или стояла на руках, это не позволит ей передвигать объекты силой мысли. Даже если нарядиться в мантию и взять книгу заклинаний. Это чушь. Лорен решила не вставать. Легче было просто остаться лежать тут, глядеть на потолок и размышлять, как за последние дни все в ее жизни пошло наперекосяк. Солнце ярко светило за окном, но веки девочки медленно опускались. Когда она проснулась, все еще было светло, но по тому, как падали лучи солнца, она догадалась, что уже утро. Лорен почувствовала неприятное ощущение внизу живота: где-то между бедер внутренности крутило от острой боли, – а в белье ощущалась густая липкость. На полсекунды девочке показалось, что она описалась. Но потом Лорен осознала, что у нее начались месячные. Вторым пришло осознание, что книга, которую она хотела взять вчера, парила в воздухе рядом с кроватью. Часть четвертая. Ярмарка 1 Пятница Лорен ожидала, что мама будет в бешенстве из-за вчерашнего, и так, наверное, и случилось бы, если бы девочке не потребовалась ее помощь с прокладками. Той было достаточно бросить один взгляд на пунцовое лицо дочери и чистое белье, которое она сжимала в кулаке, чтобы заключить: «Что ж, это многое объясняет». Тогда мама достала с верхней полки платяного шкафа коробку прокладок «Стэйфри» и вручила Лорен. На упаковке была изображена женщина в белом платье, прогуливающаяся по пляжу. Ее темные волосы развевались на ветру, и выглядела она по мнению девочки неоправданно довольной для человека, у которого, по логике, в этот момент шли месячные. На нижней части коробки было написано «Без пояса». – Тебе помочь? – спросила мама. – Эм, нет. Думаю, разберусь. – Сполосни трусы и оставь в ванной. Я потом чем-нибудь выведу пятна. – Окей, – еле слышно ответила девочка. Когда Лорен вышла из ванной, мама ждала ее с пузырьком обезболивающего «Мидол». Она протянула дочери две таблетки: – Тебе понадобятся. Девочка вернулась к умывальнику, набрала воды в бумажный стаканчик и проглотила пилюли. Когда она опять вышла из ванной, мама заключила дочь в объятия: – Извини меня за вчера. Буквально в последнее мгновение Лорен остановила себя, чтобы не отскочить в сторону от удивления. Она не могла припомнить, когда мама последний раз перед ней извинялась. Но поскольку в хорошем настроении мать решила бы никак не наказывать Лорен за вчерашнее, девочка сказала: – И ты меня извини. – Если бы я только знала… – мама не закончила фразу. – Тяжело держать себя в руках перед месячными. Лорен что-то такое слышала, встречала статьи про ПМС в журналах, которые любила читать Миранда. Получается, это и произошло с ней вчера? Она сорвалась из-за зашкаливающих гормонов, сама того не осознавая? Нет, ты была очень зла на бабушку. А еще гормоны не объясняют парящую книгу. Но об этом Лорен решила никому не рассказывать. Никто все равно никогда не поверит. Только если девочка сможет это повторить – но Лорен не представляла, как у нее получилось управлять предметом в первый раз, так что было неясно, как сделать это снова. В ту ночь ей снились чудны́е вещи: наполовину воспоминания, наполовину фантазии, сновидения про дерево-призрак и девочек в лесу, про рыжую ведьму и ее скорбящего возлюбленного. Но перед самым пробуждением Лорен увидела, как ее поймало призрачное дерево, как ветви затягивали ее внутрь, как со всех сторон ее обхватила шершавая кора. Но рядом находилось что-то еще, сотканное из самой ночи, что-то с острыми зубами, что-то, желающее ее сожрать. Девочка проснулась вся в поту, а тело было налито болью. Осознав, что в воздухе рядом с кроватью парит книга, Лорен тихо вскрикнула – томик упал. Вдруг девочка заметила, что мама выжидательно на нее смотрит, и поняла, что совсем забылась, прокручивая в голове события сегодняшнего утра. – Видимо, да. Я вчера себя не контролировала, – сказала Лорен. – Можешь прилечь, если надо. Первые пару раз особенно тяжело. – Спасибо. Посмотрим, как я буду себя чувствовать. Может, выйду погулять, воздухом подышу. Она как бы между прочим вставила это в диалог, подготовив себе отходной путь, чтобы отправиться в лес на поиски. Лорен не забыла, что собиралась найти рюкзаки девочек. А Миранду с собой не позову. Она станет задавать вопросы, на которые отвечать не хотелось. А если подруги отыщут в лесу какие-то следы убитых девочек, то Миранда обязательно постарается присвоить все заслуги себе. Как и всегда. Лорен поразилась, осознав, что так обычно и происходило, что это не просто какая-то случайная мелкая обида. Миранда постоянно стремилась привлечь к себе всеобщее внимание, а подругу оставляла на задворках.