— О, Тасманский Дьявол во плоти. А сделай этот его «АРБЛРАБЛРР»? Гарм только рычит и бросается к очередному противнику. — Не, не похоже! — ору я ему в спину. После чего щёлкаю пальцами и добавляю: — Звонила Метелица, тебя ждут в Санктуарии! Чёрт, лучшие панчи вечно приходят слишком поздно. Пока тело работает, мой взгляд мотается по залу, мимоходом фокусируясь на разрозненных фрагментах боя. Вот Бакари Умба вытягивает руки в сторону ближайшего кселари и произносит слова проклятия. Тот взвывает от боли, когда его тело начинает гнить и распадаться на части. Чёрные черви появляются из разлагающейся плоти, пожирая пришельца заживо. — Твоя душа проклята! — хрипло смеётся чернокожий старик, наблюдая за чужими мучениями. Амара Кимани, словно в трансе, бормочет что-то себе под нос. Возможно, общается с духами. Земля вокруг нескольких врагов внезапно дрожит и разверзается. Один успевает ловко отпрыгнуть, зато второй проваливается в расщелину. Его крик обрывается, когда тьма поглощает его навсегда. Отскочивший кселари каким-то образом отталкивается от воздуха и резко бросает себя в сторону девушки, с размаху ударив её плазменным топором. Лезвие входит глубоко в грудь Шаманки сквозь треснувший щит и, не встретив сопротивления, пластает её на две части. Верхняя половина падает на бетон. Широко распахнутые глаза Амары навсегда застывают в удивлении. Убийца бросается к следующей цели, а в это время Бакари лишь презрительно кривится, перешагивая через тело своей советницы: — Никчёмная слабая девчонка… На лице старика проступает ярость, и беспросветный мрак окутывает пришельца с топором, разрывая его плоть и ввинчиваясь куда-то под кожу. В это время Драгорад — великан в человеческом теле, хватает одного из чужаков и с силой вбивает его в каменный пол. Взметнувшаяся нога Мишутки падает на яйцеголовый затылок и размазывает его в кровавое месиво. Другого пришельца исполин с размахом ударяет своим тяжёлым двуручным молотом. Череп кселари лопается, как перезрелый плод. На другом конце зала один из нападавших взлетает к потолку. Вокруг него кружится тёмная дымка, подобная стае мошкары. Он направляет руку в сторону ближайшей группы людей, и Кирк Томсон вместе со своей охраной оказывается окутан мраком. Оттуда раздаётся хруст костей, тошнотворные хлюпающие звуки и предсмертные вопли. Когда тьма рассеивается, остаются лишь искажённые трупы с вывернутыми конечностями и застывшими в ужасе лицами. Их вены вздулись нездоровым тёмным цветом, а тела разлагаются прямо на наших глазах. Мерзавец, конечно, но смерть плохая. Такой и врагу не пожелаешь. Одиссей отдаёт чёткие команды своим соклановцам. Они действуют слаженно, укрывшись за спешно созданными стационарными энергетическими барьерами. Оттуда засыпают врагов градом пуль. Пришельцы падают, изрешеченные эскадием. — Держать строй, спартанцы! — громыхает Одиссей. — Огонь по главной цели! Он активирует что-то из своих способностей, и фигуру летуна подсвечивает ярко-алый контур. Под сфокусированным огнем тот не может устоять, и вскоре рушится, шмякаясь о пол. Поодаль от них смуглокожий Фарис взмывает в воздух и направляет своё пылающее копье вниз. — Гори в аду, иблис! — выплёвывает он. Огненный штопор обрушивается на дальнего пришельца, сжигая его дотла. Воздух наполняется вонью палёного мяса и предсмертным визгом. Мэй достаёт свой огромный тесак, отражая атаку, направленную на Императрицу. Удары телохранительницы поражают своей точностью и эффективностью. Отсечённые конечности и фонтан зелёной крови взметаются вверх. Ничто не может остановить ярость китаянки. — Держитесь позади, госпожа! — впервые заговаривает она. Пока я выбрасываю молнию в сторону дальней цели, Санта Муэрте поднимает армию мертвецов. Убитые в этом жестоком бою неохотно встают, чтобы броситься на кселари и начать рвать их зубами и когтями. Гнилым телам не страшны повреждения и повторная смерть. — Я повелеваю мёртвыми, а вы скоро присоединитесь к ним! — шепчет Мария. Её спину прикрывает Эль Гато. Он мечется между кселари, нанося молниеносные удары кинжалами. Его лезвия пропитаны чем-то смердящим, наверняка смертельным ядом, и каждое ранение приносит врагам мучительные страдания. — Два в минусе, осталось сотня, — ухмыляется испанец, вспарывая горло очередному кселари. — Нужно прорваться наружу, иначе здесь нас всех и положат! — перекрикивая шум, орёт Одиссей. На короткий миг в зале становится спокойно. Выжившие люди с ошалелым видом переглядываются. Повсюду валяются искромсанные тела, конечности и кишки. Кровь алая и изумрудная покрывает стены и потолок. Со стороны открытых дверей доносится эхо приближающихся шагов. Побеждённый отряд кселари — всего лишь авангард. К залу саммита приближается подкрепление. Мерцание их оружия освещает туннели тревожным светом. — Идут! — кричу я. — Выдвигаемся навстречу! * * * Следующая глава — завтра в 7 утра. [1] Художник — surk3. Глава 26 Мы с друзьями и примкнувшими к нам бойцами устремляемся в темноту переходов. От избытка адреналина дрожат руки. Сердце колотится, перегоняя кровь по жилам. Несмотря на всю тревогу и напряжение, я чувствую себя невероятно живым. Свернув за угол, наш отряд оказывается лицом к лицу с десятком бойцов. Их маски превращают понятные человеческому разуму лица в бездушные личины. И всё же страха нет — одна решимость сражаться до конца. — Бей! Бей! — я стреляю первым, активируя Барабанный каскад и Пригоршню пуль. Кселари рушится с массивной дырой во лбу. Завязывается кровопролитная битва. Воздух сотрясается от взрывов и выстрелов в узком пространстве туннеля. Огненные и ледяные росчерки мечутся туда-сюда. Гудит плазма, вопят раненные. Тай молниеносно разит врагов своим мечом. Гидеон посылает в пришельцев вихри пламени. Девора мечет скрученные в несколько раз пруты арматуры. Шелкопряд утаскивает во тьму, кричащего пришельца. За короткое время мне приходится столько раз перезаряжать оружие, что всё это начинает сливаться в какой-то один сплошной дурной сон. Вместо револьверов я сжимаю автомат — ту самую Швейку и поливаю эскадиевыми иглами толпу врагов. Почти нет необходимости целиться в текущих условиях. Их слишком много. Мы отступаем под их натиском. Один из лучей прошивает моё плечо. Здесь слишком много врагов, чтобы предупреждение от Инстинктивной бдительности позволило адекватно определить источник угрозы и вовремя среагировать на него. Защитный барьер уходит на перезагрузку. Я стискиваю зубы от боли, но продолжаю отстреливаться. Правая рука практически висит плетью. Регенеративный инъектор, благодаря Модулю управления, автоматически вкалывает мне целебную смесь. Гарм отвлекает внимание целой группы бойцов на себя, разрывая их когтями на части. На нём фокусируют огонь и способности, едва не превратив его в облако пыли. Спасает громилу только вспыхнувший вокруг него золотистый полупрозрачный щит, который не только вбирает в себя атаки, но и попутно исцеляет раны Видара. Тот благодарно кивает стоящей позади него Изабелле. Люди на пределе. Они дрожат, готовые запаниковать и броситься прочь в любую секунду. Нужно что-то придумать и придумать прямо сейчас. Вокруг слишком много дружественных целей, чтобы врубить Струны пустоты. Поэтому я выдёргиваю из кольца одну из заначек и швыряю за спины кселари. — Держаться! — ору я. — ДЕРЖАТЬСЯ! Раздаётся оглушительный взрыв. Чьи-то кинетические щиты отводят роковую угрозу, чьи-то лопаются, оставив хозяев один на один со смертью. Вспышка пламени окутывает пришельцев, поджаривая их живьём. Одновременно ледяные осколки вспарывают их плоть тысячами мелких порезов. Молнии пронзают тела неудачников, обугливая их изнутри. А кислота растворяет броню и плоть, превращая чужаков в куски изъеденного мяса. Это настоящая буря стихий. Кселари корчатся и верещат от невыносимой боли, пока их тела распадаются на части под действием смертоносного коктейля. Элементальная граната за сотню штук во всей красе. Заработанная передышка позволяет отряду Спартанцев под командованием Одиссея прикрыть отход тех, кто ещё может бежать. Однако и среди бойцов Никоса растёт число жертв. Один из них, обладатель парных топоров, сталкивается с тремя кселари. Он успевает ранить одного, но двое других расстреливают его в упор. Мы сражаемся с отчаянием обречённых, но шаг за шагом отвоёвываем метр за метром. Туннель заполняется трупами пришельцев и людей. Это битва без чести и жалости, где каждый стремится убить врага до того, как погибнет сам. Вспороть горло, выжечь нутро, расплавить арканой, добить, добить, ДОБИТЬ! — Вперёд, ублюдки, вперёд! — что-то вселяется в меня, подымая изнутри фатализм пополам с яростью. — Или вы собрались жить вечно⁈ Мы пробиваемся сквозь ряды, оставляя после себя только трупы, но яйцеголовых слишком много. К ним постоянно прибывает подкрепление. Они теснят нас, как стадо бешеных быков. Их ненависть к нам не объяснить логикой или фактами. Это отвращение человека при виде таракана, который никак не может ему угрожать. Это абсолютно иррациональная злоба, граничащая с безумием. Четырёхрукие мрази стремятся во что бы то ни стало уничтожить нас всех в этом непроглядном тоннеле. Приходится отступать. — Егерь, резервный выход! — напоминает о себе, появившийся из сумрака Шелкопряд. — Веди! — командую я. — Одиссей! — криком пытаюсь привлечь внимание грека. — За ним! — тыкаю пальцем в китайца. Брошенные впопыхах гранаты, мины и зомби Марии дают слишком короткую передышку. Кселари преследуют нас по пятам. Их выстрелы вспарывают воздух вокруг. Стационарные барьеры, торопливо создаваемые позади нас, частично мешают врагу прицелиться. Чья-то способность вскользь цепляет меня. Гроздь сиреневых сгустков арканы прожигает броню, слизав с костей мясо. Я рычу от боли, на миг потерявшись в исступлении. Когда прихожу в себя, понимаю, что Гидеон тащит меня, перекинув мою руку через собственную шею. Нас прикрывают Тай и Девора.