Император тем временем продолжает вещать: — Третье, мы должны сотрудничать со всеми держателями арканы, вне зависимости от их происхождения. Только объединив их потенциал, мы сможем восстановить стабильность. Четвёртое, мы должны противодействовать радикальным группировкам, разжигающим хаос и анархию. Их действия стоят жизней простых людей. Пятое, необходимо наладить постоянный диалог с представителями разумных инопланетных видов, оказавшихся на Земле. Мы не имеем права прятать голову в песок. Хотим мы того или нет, они уже здесь. Их опыт и возможности могут помочь нам в преодолении общих угроз. Однако потребуется время на построение доверия и взаимопонимания. Оратор смачивает горло и завершает: — Приоритетом для всех нас станет восстановление сельского хозяйства, энергоснабжения, силовых структур и медицины. Нам понадобятся экстренные программы помощи наименее защищённым слоям населения. Это будет нелегко. Нам придётся жертвовать многим, но это наш долг перед теми, кто отдал жизни в эти чёрные дни. Мы обязаны победить зло, что обрушилось на нас. Мы обязаны поднять из пепла нашу великую планету! Я призываю вас к единению ради победы света над тьмой. Вместе мы справимся! Публика реагирует куда живее, аплодисменты не выглядят столь жалко. Меня и самого слегка пробрало. В первую очередь, потому что я чувствую благодаря своим способностям, Романов не врёт и не лукавит. Он произнёс ровно то, что думает, и не имеет скрытых мотивов. Его конечная цель — действительно помочь людям и выкопать Землю из руин. Другое дело, что не все его предложения помогут нам добиться этой цели. — Ну что, красиво говорит, правда? — Мэтт толкает меня локтем. — Жаль только, речи — это одно, а что на деле будет — большой вопрос. — Император явно искренен в своих словах, — задумчиво констатирует Ребекка. — Однако реализовать такую обширную программу на практике будет непросто, если не сказать невозможно. Гидеон возражает: — Да нет, почему? Главное проследить, чтобы все эти Советы, доктрины и программы работали на благо простых людей, а не превращались в новый инструмент угнетения. Не удержавшись, хмыкаю и говорю: — Поживём — увидим, что из этих грандиозных планов выйдет на деле… Фокусирую свой слух до предела, чтобы уловить еле слышный шёпот со всех сторон. — Идея с Международным Советом звучит неплохо, — отрешённо тянет Одиссей. — Хотя, конечно, многое будет зависеть от того, кто в него войдёт. Гладко было на бумаге… — Этот пустозвон явно хочет взять всех нас под свой контроль! — сердито бросает Бакари. — Львы никому не позволят себя укротить! — Какая прелесть, опять нам сулят мировое правительство, — шепчет себе под нос Юйлань. — Уверена, женское присутствие сможет его облагородить. — Спасибо за эту пламенную речь, — хлопает, выходя на сцену, модератор. — Голосование по всем озвученным инициативам пройдёт после того, как выскажутся все желающие. Мы не хотим, чтобы чьё-либо выступление было воспринято, как давление и попытка навязать свою повестку. Быть может, остальные уважаемые дамы и господа пожелают дополнить или прокомментировать вашу позицию, — трёт вспотевшие руки швейцарец. — Итак, прошу поприветствовать следующего спикера. Им оказывается Испанский Император Родриго Альварес, а за ним выходит Наполеон IX, а потом Артур Виндзор и под конец сама Юйлань Цин. Чем дольше я их слушаю, тем больше убеждаюсь… этой планете пиздец. Не могу сказать, что в их словах звучит что-то настолько ужасающее. Никто не предлагает делать из людей питательную пасту или пойти в сексуальное рабство к пришельцам. Нет, ими руководит всего лишь обыкновенное стремление удержаться на престоле. Они предлагают создать новые организации, которые будут контролировать и регулировать деятельность носителей арканы. Кому будут подчиняться эти организации? Можно угадать с одной попытки. «Только государство может побороть анархию и потому должно возглавить процесс возрождения Земли», — так говорит Испанский Император. «Аркана — слишком важный инструмент, чтобы позволить случайным людям бездумно использовать его», — вторит ему британский коллега. «Так называемые „Кланы“ — это незаконные формирования, которые обязаны встроиться в официальную структуру, независимо от того, будет эта структура международной или локальной», — мягко роняет слова Императрица. «Только государственный контроль способен прекратить склоки между кланами и установить стабильность на нашей планете», — увещевает президент Томсон. Нет, безусловно инопланетные угрозы никто со счетов не сбрасывает. Все ораторы так или иначе касаются этой темы, и во многом их слова перекликаются с тем, что говорил Романов. Нужно договариваться с теми, с кем можно договориться. Нужно драться со всеми остальными и драться сообща. Важно координировать собственные действия. Важно консолидировать информацию обо всём, что касается Сопряжения и арканы. Однако больше всего их беспокоит то, что какой-то Джон, Жан или Хуан теперь может послать на хер своего государя, чем то, что по Земле носятся твари, способные откусить башку человеку одним махом, или, что соседи по галактике уже мысленно поделили наш мир на удобные кусочки во благо высоких рейтингов. Я слушаю всю эту ахинею и раздражённо тру переносицу, отчего Девора сочувственно похлопывает меня по плечу. В какой-то момент замечаю, что место очередного политикана на трибуне занял Гарм. — Я не собираюсь точить лясы, как эти «умники», — он обводит рукой первый ряд. — Буду говорить просто. Иначе не умею, академиев не кончал. Рыжебородый великан щерится во всю пасть и гремит: — Видите, как они цепляются за власть, эти бесполезные куски говна? Пережитки прошлого, чьё время безвозвратно ушло. Мусор, думающий, что может решать, кому нам подчиняться. Кому служить и чьи приказы выполнять. Эти убогие старики наивно полагают, что можно повернуть всё вспять. Что их слова по праву рождения имеют какой-то особый вес. Хер вам всем! — орёт на весь зал Видар. Его грудь сотрясается от хриплого смеха. Подобная речь ошеломляет и приводит в ступор всех представителей Империй. — Их эпоха кончилась в тот день, когда пришло Сопряжение и освободило всех нас. Что такое свобода? Это сила! Сила не оглядываться назад. Сила не считаться с чужим мнением. Сила идти вперёд, наплевав на чужие страхи и сомнения. Теперь важна только эта сила, и мы — единственные, кто ей обладает. Пора отринуть оковы прошлого и избавиться от паразитов на теле нашей планеты. Отныне сильные и свободные люди будут сами творить свою судьбу. Не чиновники, не короли, не бюрократы, а мы! В задницу старый мир! В пекло его! Наступила эра сильных, и в ней нет места ничтожествам! Я кошусь на Изабеллу, но она не выглядит застигнутой врасплох. Значит, была в курсе того, что скажет Видар. Почему глава клана, сотрудничавший с государствами для созыва этого саммита, теперь включил режим «мама — анархия, папа — стакан портвейна»? Всё просто. Гарм использовал их, чтобы собрать здесь тех, для кого авторитет империй всё ещё оставался не пустым звуком. Да, он использовал их, и теперь равняет их с землёй. После того, как Гарм умолкает, в зале стоит звенящая тишина. Её нарушают не разгневанные крики участников, а взрывы. Целая цепочка взрывов, сопровождающихся гудением плазмы и рокотом пулемётов. Глава 25 Люди вскакивают на ноги. Тревога на их лицах видна невооружённым взглядом. Я напрягаю слух, пытаясь понять, что происходит, и жестом подзываю к себе своих товарищей. — Начинается веселье, не зевайте. Раздаётся ещё один взрыв, на этот раз ближе. Потолок над нами дрожит, вниз сыплется бетонная крошка. Чуть в стороне отрывисто кричит какая-то женщина. Теперь я отчётливо слышу приближающийся треск плазменных винтовок. — На нас напали! — объявляет какой-то Капитан Очевидность. Толпа приходит в ужас. Люди бросаются врассыпную. Я вижу, как охрана пытается собрать и прикрыть своих подопечных — правителей империй. Однако те теряют весь свой лоск и величие, превратившись в напуганных стариков. — Всем оставаться на местах! — рявкаю я, усиливая голос Манком. — Не паниковать! Конечно, меня никто не слушает. Со вздохом я активирую Симфонию битвы, повышая параметры и прочность щитов у окружающих меня союзников. — Кто в курсе, что там творится? — обращаюсь я к своим. — Если бы я знала… — напряженно отвечает Девора. — Да-да, мы не знаем что это такое, если бы мы знали что это такое… — с мрачной усмешкой скалюсь я. Двери в зал слетают с петель. На пороге появляются фигуры, так похожие на одного из пришельцев, виденных мной на Конклаве. Существа ростом под два с половиной метра с массивными вытянутыми яйцеобразными головами. У всех нижнюю часть лица до самых глаз скрывают металлические маски. Все сплошь Квазары. Сучьи кселари. Изо рта рвётся мат вперемешку с проклятьями. Эти четырёхрукие ублюдки выбрали самое неподходящее время для визита. По нам тут же открывают огонь из плазменного оружия. Я едва успеваю уклониться от белоснежного луча, прожигающего дыру в стене позади меня. — Прикрывайте друг друга! — командую я своим людям и бросаюсь наперерез первой группе захватчиков. Револьверы будто сами собой прыгают ко мне в руки, и начинается потеха. Разогнав себя Спуртом до предела, я высаживаю первый Барабанный каскад. Чужой кинетический щит вспыхивает и тут же исчезает, а его обладатель в удивлении опускает взгляд на кучу сквозных дыр у себя в груди. Мгновение, и последняя пуля вышибает его мозги. Чем больше башка, тем крупнее мишень. Насколько бы угрожающе кселари не выглядели, умирают они вполне обыденно. В этом время Тай рубится на мечах с Квазарами, вооружёнными одновременно парными кинжалами и короткими мечами. Удобно, наверное, иметь четыре руки. Высоченные ублюдки кружатся подобно мельницам, но и наш любитель Балтики не отстаёт. Выбив опорную ногу из-под одного оппонента Водяным хлыстом, Николай мгновенное отсекает ему голову в падении. Гидеон метает огненные сгустки, Девора подхватывает Телекинезом с пола несколько единиц чужого холодного оружия и превращает их в безжалостные винты, устроившие врагам весёлую жизнь. Шелкопряд же делает то, что умеет лучше всего — прячется и наносит смертельные удары, появляясь и тут же исчезая в тенях. В бой тут же включаются и остальные люди, но превосходство чужих в силе и технологиях очевидно. Наши защитные барьеры тухнут после одного-двух попаданий, их оказываются гораздо крепче. Гранаты и атакующие способности выбивают землян с пугающей лёгкостью. Мы сдерживаем натиск кселари, пока остальные участники саммита пытаются эвакуировать гражданских через вторую дверь, но и с той стороны наседают враги. Нас зажали в помещении. Остаётся драться. На помощь нам приходит отряд Евроальянса во главе с Изабеллой, но кселари безжалостно косят их ряды. Один из бойцов пытается прикрыть Медичи от вражеского выстрела. Плазменный луч пронзает его насквозь, оставляя обугленную дыру на месте правого бока. Он падает к её ногам, цепляясь пальцами за чужую броню. Краем глаза я замечаю, как Гарм выходит вперёд. Его грудь вздымается от яростного рыка, зарождающегося в глотке. Глаза бородача сверкают красным, зрачки превращаются в узкие щели. Он разжимает кулаки, и его когти удлиняются, прорезая перчатки. Алая чешуя стремительно покрывает его руки, как броня. С хрустом выворачиваются в обратную сторону ноги, превращаясь в массивные лапы. Морда трансформируется в нечто потустороннее и абсолютно чуждое[1]. Из спины выстреливают щупальца, а из поясницы — хвост с изогнутым лезвием. Первому подскочившему кселари громила разрывает горло в клочья одним мимолётным движением. Зелёная кровь брызгает на лицо Видара, но он этого и не замечает, поглощённый азартом битвы. Следующего противника Гарм схватывает выступившими монструозными челюстями. Его клыки удлиняются, покрытые плёнкой слюны. Он вгрызается в плечо кселари и вырывает плоть вместе с рукой. Пришелец визжит от боли и моментально умолкает, когда мелькнувшая лапа стёсывает его лицо, как будто срывает маску. Третий пришелец пытается атаковать Гарма плазменным клинком, но тот ловко избегает удара и разрезает живот пришельца своим хвостом. Кишки бедолаги выпадают наружу, истекая слизью. Ничто не может остановить превращённого Видара — лучи плазмы выжигают его мясо, но оно регенерирует быстрее, чем его уничтожают. Громила кромсает врага за врагом, пока вокруг не остаётся лишь груда изувеченных тел, истекающих изумрудной кровью. Больше пяти убитых за короткий срок. Мой взгляд замечает, как другой человек, почти подросток, пытается укрыться за перевёрнутым столом. Однако плазменный выстрел разносит его «убежище» вдребезги вместе с ним. В самый разгар боя, уклоняясь Глайдом от чужой способности, я оказываюсь спиной к спине с Гармом. Мы обмениваемся выразительными взглядами. — Не мешайся под ногами, сопляк, — раздражённо бросает Видар.