— Но… Она тряхнула головой: — Пойми, это просто чей-то глупый розыгрыш, и нечего раздувать слона из мухи. Все, я еду на работу. Что и сделала. Я же вернулась в "Светлую память", но на пороге обернулась. Барби задним ходом вырулила со стоянки, развернулась и укатила прочь. Без тени страха. На мой взгляд, тому могло быть лишь два объяснения: или Барби не хватало ума, дабы испугаться, или же она наверняка знала, что бояться нечего. У меня скрутило желудок. Ужасно не хотелось думать о том, что неизбежно лезло в голову. Ведь в тот злосчастный день Барби вернулась в офис много позже ухода Труди, точнее, она пришла вскоре после меня. И кроме того, записка Труди была написана частично печатными буквами, частично — обычным почерком. Сама я тоже оставляла сослуживцам записки, но редко когда надписывала имя адресата. Просто оставляла ее на столе того, кому она предназначалась. Обращение казалось ненужным — и так понятно. И коллеги поступали так же — сколько раз я находила записки без обращения. Но это значит, что если, допустим, записка Труди предназначалась не мне, а, к примеру, Барби, то запросто можно было нацарапать сверху печатными буквами "С. Р." и подложить ее мне. Более того, я вдруг вспомнила, что сверху от листка был оторван кусок. Так что не исключено, что оторвали имя настоящего адресата. Я поежилась. Невероятно, но я всерьез рассматривала гипотезу, в которой Барби выступала в роли душительницы. Барби, которую я считала своей подругой, пока она не вышла на Большую Охоту за Мужчинами. Конечно, Барби значительно превосходила в весе миниатюрную Труди и справилась бы с ней без труда, но ведь из того, что у человека была возможность совершить некий поступок, не обязательно следует, что он его совершил. К примеру, я могла бы сбросить десять килограммов. Логика ясна? И потом, прежде чем обвинять бывшую подругу, стоило учесть и другие возможности. Расправив плечи, я переступила порог "Светлой памяти". И первым делом наткнулась взглядом на Дерека. Это было нетрудно. Он вновь стоял в окружении публики, желавшей выразить соболезнования. И что любопытно, в основном это были женщины. Натана с Энни я тоже сразу заметила и двинулась было к ним, но тут сообразила, что они меня не видят, так что изменила курс и нырнула за большое растение в кадке. Отсюда я могла беспрепятственно наблюдать за Энни. И что же? Наблюдения показали, что Энни то и дело стреляет глазами в сторону Дерека. Как странно… А вскоре я заметила и кое-что еще более странное. Дерек ни разу не взглянул на Энни. Ведь согласитесь, вполне естественно, если б старина Дерек хоть изредка поглядывал на бывшую золовку. Хотя бы затем, чтобы проверить, как она держится. Я наблюдала за ними, и на душе становилось все муторнее. Может, конечно, я ошибаюсь, но сдается мне, что моего сыночка попросту используют для камуфляжа. Тогда понятно, почему эта женщина, которая гораздо старше и гораздо образованнее Натана, вдруг воспылала к нему страстью. Если, конечно, ее не пленили его красивые ноги. Энни, кажется, поняла, что является объектом пристального внимания, поскольку придвинулась поближе к Натану и, взяв его под руку, обвела глазами зал. Я поспешно забилась поглубже в угол и задумалась. Энни ведь знает, что я осталась переговорить с Барби… Собравшись с духом, словно перед прыжком в воду, я вышла на середину зала, чтобы Энни без труда заметила меня, если повернет голову, и решительно направилась к ним с Натаном, проталкиваясь сквозь толпу. Узрев меня, Энни заметно встревожилась, а Натан, разумеется, тотчас вошел в образ Брюса Уиллиса. Я сразу Перешла в атаку. По-матерински коснулась руки Энни и проворковала: — Бедняжечка, должно быть, для тебя это страшное испытание. Энни прикусила губу. Натан подмигнул мне поверх ее головы, — видимо, одобрял мое поведение. — И надо же, будто мало тебе горестей, еще эта история с твоим зятем и Барби Ландерган. — Я сочувственно поцокала языком. Натан изумленно вздернул брови. Следует заметить, цокаю языком я не часто. Вот моя матушка языком цокает мастерски. Энни встрепенулась и покосилась на Дерека. — Что ты имеешь в виду? Я доверительно заглянула ей в глаза: — Только что на стоянке поболтала с Барби. — Я осуждающе покачала головой. — Твой зять совсем не возражает против заигрываний Барби. Лицо Энни окаменело. Будто его вдруг залили гипсом. — О чем ты? — Голос ее вдруг сделался резким и визгливым. Я отвела взгляд и смущенно поведала, словно делясь пикантным слушком: — Ну… Барби сказала, что они с Дереком договорились вместе поужинать. Времени даром он не теряет, верно? На миг в глазах Энни промелькнула искра ярости, но тут же погасла. Или мне все это мерещится? Но когда она заговорила, голос ее дрожал — это уж точно. — Не могу поверить… Неужели Труди так мало значила для Дерека, что он начал флиртовать, еще даже не похоронив ее?.. — Вот вам мужчины! — развела я руками и снова сочувственно цокнула. Тут к нам подошли очередные соболезнующие, и я, воспользовавшись случаем, кинулась обратно в свое укрытие. Прошло не меньше получаса, прежде чем произошло то, чего я так упорно дожидалась. Энни быстро подошла к Дереку и что-то шепнула ему. Дерек встрепенулся. Энни круто развернулась и, не оглядываясь, вышла из зала в боковую дверь. Дерек же не спешил. Кивнул кому-то, подошел к гробу Труди и, склонив голову, постоял минуту-другую, а затем, воровато оглядевшись по сторонам, выскользнул в ту же дверь, что и Энни. Даже не потрудившись сделать это незаметно, я со всей прытью поскакала следом. Дверь, за которой он скрылся, выходила в коридор, где имелась еще одна дверь, слева. Я подкралась к ней, приложила ухо и, ничего не услышав, медленно приоткрыла, стараясь производить как можно меньше глума. Как выяснилось, могла бы не стараться, ибо с самого начала стало ясно, что Энни и Дерек слышат только друг друга. — Идиотка! — воскликнул Дерек. — Сам идиот, если думаешь, что можешь наставлять мне рога. Да еще прямо у меня под носом! Я остолбенела. Энни обвиняет Дерека в том, что он наставляет рога ей?! Глава 15 — Говори тише, кретинка, — прорычал Дерек. — Вдруг кто-то войдет и тебя услышит? Ничего не скажешь, вдовец зрил в корень проблемы. К тому времени я пошире открыла дверь. От сладкой парочки меня отделяла лишь разлапистая вешалка, стоявшая у стены. К счастью, вешалка не пустовала. По случаю капризной мартовской погоды на ней красовалось приличное количество пальто и плащей. Затаив дыхание, я проскользнула в дверь, на цыпочках прокралась по толстому бежевому ковру и скрючилась за темно-синим дождевиком. — Бога ради, Дерек, не выдумывай! — фыркнула Энни. — Никто сюда не придет. Определенно, Энни не хватало смекалки бывшего зятя. Она принимала желаемое за действительное. — Я не выдумываю, — возразил Дерек, судорожно озираясь. Я оцепенела. По-моему, даже перестала дышать. — Просто я осторожен. Не обнаружив соглядатаев, Дерек снова повернулся к Энни. Она нетерпеливо постукивала ножкой. — Ей-богу, Энни, что тебе взбрело в голову? По-моему, мы все обсудили. И договорились, как должны себя вести. Ты что, решила все испортить? Энни старательно откашлялась. — Но, Дерек, я должна была выяснить… — со слезами в голосе начала она. — "Должна была выяснить"? — перебил Дерек. — Выяснить что? — Он понизил голос до шепота, я же подалась вперед, теснее прижавшись к плащу. Еще чуть-чуть, и я бы свалилась вместе с вешалкой. Завидная перспективка. — Что же такое тебе так не терпелось узнать? — Что происходит между тобой и этой Барби? — с вызовом осведомилась Энни. — Между мной и Барби? — недоуменно переспросил Дерек. Это имя он произнес с явным отвращением. Барби наверняка бы обиделась. — Ты что, издеваешься? Между мной и Барби ничего не происходит. С чего ты взяла? Было видно, что Энни очень хочет поверить Дереку. Более того, имя Барби, которое он почти что выплюнул, несомненно, усладило ее слух. Голос Энни потеплел. — Не с чего, а от кого, — пояснила она. — От Скайлер. А ей Барби сказала, что вы с ней собираетесь вместе… Тут Дерек забыл об осторожности. — Что-о-о? — возопил он, едва не задохнувшись от возмущения. Энни энергично закивала: — Так сказала Скайлер. Что вы с Барби договорились вместе поужинать и что… Она охотно повторила бы мою речь слово в слово, но я решила избавить ее от этого труда. И вышла из-за вешалки. Головы Энни и Дерека дружно повернулись в мою сторону. Никто из них не произнес ни звука, но на лицах застыло одинаковое выражение — как у оленя, попавшего в свет фар приближающегося автомобиля.