– Хорошо, сама купишь его. Отправишь Тарси с Рыжей. Шер на плотах выдаст ей средства. Что еще? – Все. Мы можем идти к себе? – Ты иди, а Тарси подождет Рыжую. И смотри, сучка, – сурово произнес Антон, в упор глядя на крестьянку. – Держи свой рот на замке, словно немая, или вырежу язык. Слушайся во всем Рыжую. А ты! – он обратился к Изараэль, – контролируй свою трэлу. С тебя спрошу. В Антоне проснулся сержант-срочник. Появились новобранцы и он приступил к воспитанию покорности и дисциплины. Он внутренне понимал, что обеих вампирш нужно держать в строгости. Мать-королева лишь зыркнула на крестьянку и та мгновенно «сдулась», ссутулилась и опустила глаза. Она промолчала. – Ну, вот и хорошо, – произнес довольный результатом воспитательной беседы Антон. Тарси и Рыжая направились к плотам. Следом, на небольшом расстоянии шла Изараэль. Она использовала слабенькое заклинание из арсенала вампиров «Отвод глаз» поэтому все, кто видел ее, тут же забывали о ее существовании. На плоту стоял широко расставив ноги шер. Рядом суетился Флапий. Шер приложил руку к глазам и смотрел на приближающихся девушек. – Глазам своим не верю, – широко растянув рот, рассмеялся Торвал. – Кого я вижу. Юную обманщицу! И как только, его милость, находит вас? Стоит его оставить одного и он тут же обрастает бабами. Завидую, Рыжая, – ехидно прищурившись, спросил шер. – Она тоже будет оруженосцем или служанкой? – Отдай ей трюфели, – хмуро ответила Рыжая, не желая отвечать на подколки шера. И выдай мне золотой империал медью и серебром. – А где сам, его милость? – из-за спины Торвала вынырнул Флапий? – Отдыхает. – А трюфели зачем? – Она их продаст. – Рыжая небрежно кивнула в сторону скромно стоявшей Тарси. – О, это хорошо! Только, пусть не продешевит, – скупой Флапий кинул неприязненный взгляд на Тарси. Шер расхохотался: – Эта? Эта не продешевит. Есть будете? – обратился он к девушкам стоявшим на берегу. – У нас уха, – и вновь разразился хохотом, увидев как изменились их лица. Довольный произведенным эффектом, покладисто проговорил, – ждите, сейчас отсчитаю монеты. Рыжая заметила, что одного плота с досками уже нет. – А где плот? – спросила она. – Шер не оглядываясь, ответил, – продали… Имперцам. Так и доложи милорду. Рыжая получила корзину и передала ее Тарси. – Иди, продавай свои грибы и деньги отдашь своей госпоже, – тихо прошипела она. Тарси молча, взяла корзину и пошла прочь. Рыжая немного задержалась. – А она что, сама будет продавать? – забеспокоился Флапий, – а вдруг сбежит? Присмотр нужен… – Не сбежит, – хмуро ответила Рыжая и пошла следом. На ее поясе висел потяжелевший кошель. Шер покачал головой. – Ну и хват, наш сэр Антей. Самых красивых баб к себе подгребает. – Оно такое, дело молодое… – отозвался Флапий. – Вот помню, его батюшка в империи… – Но тут же под взглядом шера замолчал, засуетился и отступил к шалашу. Тарси быстро продала грибы и отдала пол-золотого серебром госпоже. Рыжая протянула ей кошель и пошла, как приказал милорд в порт, искать рассветных. Изараэль, больше не обращая внимания на обеих девушек, направилась на невольничий рынок. Покупать и продавать рабов ей было не в новинку. Она прошла к нужному ей загону. По ее мнению, тут были собраны ни к чему не годные отбросы, если только как пищу их использовать. В ее мире выбор рабов был куда лучше. Она скривила капризно губки и решила разыграть из себя служанку, отправленную купить раба. Зазывала сразу заметил ее приценивающийся взгляд и стал кружить вокруг нее. – Что угодно госпоже? – льстиво заговорил он. – У нас отменный товар. Самые лучшие рабы… Обойди весь рынок, госпожа, лучше не найдете… – А если найду? – спросила Изараэль, тогда что? – Тогда, – нашелся зазывала, – мы продадим рабов дешевле. – Вот с этого и начинал бы, – усмехнулась Изараэль. – Мне нужен дешевый раб, покажи таких. – Молодых, старых? – заюлил зазывала. – Тех, что дешевле. – Дешевле только старые, госпожа. – Ну, покажи всех старых. Зазывала бросился к надсмотрщику и стал что-то горячо объяснять. Крепкий, бородатый горец встал из-под тента и лениво направился к клетке, где изнывали под солнцем рабы. Кнутовищем он тыкал в людей и заставлял их вставать. – Сколько стоит этот? – спросила Изараэль. Ткнув в в крепкого, но немолодого мастерового. – Три золотых госпожа, – быстро ответил зазывала. – Нет. Это дорого. За три золотых я куплю вот этого и она показала на высокого и стройного жителя пустыни. Молодой парень был хорошо сложен и красив. А этого лишь за золотой. – Этот раб стоит десять золотых госпожа, а за золотой вы можете купить… э-э-э… хотя бы этого, – и он ткнул пальцем в знахаря. – Ты смеешься? – деланно возмутилась Изараэль. – Зачем мне этот дохляк? Он по дороге помрет. Что я господину скажу? Давай этого, – она показала на еще не совсем старого имперца, – и тогда я за золотой возьму этого дохляка в придачу. – Два этих могучих раба стоят три золотых, госпожа. – Но я могу уступить один серебряк за этого, – и он указал на знахаря. – Что-то он мне не нравится. Больной какой-то… – Что вы! – воскликнул зазывала, – он умеет лечить травами… – Не ври. Если он знахарь, почему себя не вылечил. Скинь до ползолотого и я его так и быть возьму, и только из уважения к твоему хозяину. Он добр, раз таскает за собой эту гнилую шкуру и кормит его. – О, вы не пожалеете, госпожа. Я скину еще один серебряк и знахарь ваш. – Три – ответила Изараэль. Зазывала сделал вид что очень огорчен, но потом махнул рукой. – Договорились, госпожа. И то, только потому, что вы посчитали моего хозяина добрым человеком. Они ударили по рукам и надсмотрщик вывел раба. Тот понуро и покорно шел следом за Изараэль, но она видела, как бушевала, пытаясь вырваться на свободу его аура. Она провела его в свою комнату, закрыла дверь и быстро наложила на ничего не подозревающего колдуна, заклинание оцепенения. Оно было сложным и отрезая его от источника силы, блокировало магию мага. Колдун вздрогнул и с испугом уставился на вампиршу. Попытался разорвать оковы заклинания, но почувствовал, что не может добраться до источника силы. Он напрягся и пот крупными каплями покатился по его лбу. – Не пытайся разорвать мое заклятие, колдун, – небрежно бросила Изараэль. – Тебе повезло. Теперь, ты будешь служить мне. Она обошла замершего столбом колдуна и присосалась к его горлу. Лицо служителя Матери ночи разгладилось и на нем появилось выражение блаженства. Для повышения силы новообращенного, нужно было соитие с вампиршей, но мать-королева, получив обратно свое сердце, побрезговала им. «Придет Тарси и сделает все, что нужно» – решила она. Между тем, новообращенный колдун, пришел в себя и с обожанием уставился на Изараэль. – Садись у двери! – приказала она, – и жди. Корабль рассветных прибыл в порт Херсонеса за день до прибытия плотов. Гиозо сидел на носу корабля и лениво смотрел на реку. Мимо порта по реке медленно проплывали плоты. Они их уже видели у предпоследней имперской крепости, но не останавливаясь проследовали дальше. Гиозо был не занят, а Писта корпел над пиктограммой, отслеживая в астрале возмущения, вызванные применением магии запретных артефактов. Но как понимал Писта, у того пока ничего не получалось. Между этими двумя служителями рассвета было негласное соперничество. Писта, худой и злой на весь мир был прямолинеен и выбирал простые пути решения задач. Гиозо считал себя гроссмейстером хитрых комбинаций. Пусть, они давали результат не сразу, но и провалов у него было меньше. Зато, Писта, если у него получалось, тот же результат получал гораздо быстрее и менее затратно… В душе они ненавидели друг друга, но их истинные хозяева не давали им возможности ссориться до драк или предательства. Все они были частью улья или одной колонии. Наличие у них инородных существ они воспринимали как большое благо и готовы были им служить без страха и малейших сомнений. Они были озаренными, просвещенными и посвященными в великое таинство. Они обладали недостижимым ранее, могуществом и очень этим гордились. «Какой идиот. Спускается на плотах», – лениво перебирая мысли, подумал Гиозо. Ему было скучно. Заняться было нечем. Он встал и пошел к себе в каюту там заперся и напился вина. Проснулся он оттого, что его бесцеремонно расталкивал Гиозо. – Вставай, пьянь подзаборная, – тряс за плечо, озаряющий, своего напарника. В каюте стоял удушливый запах спертого воздуха и перегара. – Вставай, он здесь. Писта открыл глаза и не понимая, что происходит, не до конца осознав где он, спросил: – Кто? Где? – Да, здесь! Здесь тот, кто применил артефакт. Писта сел на смятой постели. Его мучила жажда. Он сильно потел. Вытерев лоб наволочкой подушки, он затуманенным взглядом оглядел помещение. Увидел кувшин на тумбочке и потянулся к нему. Гиозо перехватив взгляд озаряющего, живо убрал кувшин. – Вставай и приходи ко мне, там я дам тебе опохмелиться. – пробубнил он и вышел. Потом, Писта, целый день ходил по базару и городу с амулетом поиска. Но так и не встретил того, кто стал обладателем столь ценного артефакта. Вернулся он вечером злой и недовольный, как черт. С собой притащил портовую проститутку. Закрылся с ней в каюте и оттуда всю ночь доносились крики и мольбы женщины. Поздно утром следующего дня он вышел и как ни в чем ни бывало, отправился вновь на базар. Уходя, он приказал капитану. – Приберитесь там у меня.