— Да, как только тут закончу. — Хорошо. Ты знаешь, что делать. — Конечно, знаю. Ну, хорошего патрулирования, и чтобы никаких преступников! — И тебе решения всех проблем! — Пока! Связь прервалась. И Ян стал лихорадочно думать. Между ними был, — по совету Алана, который сразу понял, какие отношения у этих двоих, — согласован код на случай, если разговор могли прослушивать. Сам факт телефонного звонка девушки своему «официальному» другу подозрений вызвать не мог. Упоминание о саламандре означало, что Лаура узнала о наблюдении за Яном. Ответная реплика давала понять, что сигнал принят и понят. Под большим другом понимался всё тот же Алан. Связаться с ним означало, что он даст Яну доступ к месту, где можно скрыться от наблюдения, скорее всего, тому самому, где жил Док. В свою очередь, он намекнул, что занимается исследованием компьютерных сетей города, — с рабочего компьютера, а не с собственного, так, вероятно, было сложнее отследить его активность, — чтобы определить местонахождение того самого «мозга», суперкомпьютера с функцией искусственного интеллекта, который, по словам Гертруды Тауненберг, находился где-то в городе. И вот… Сигнал «саламандра» означал, что Лауре стало известно: Ян под плотным наблюдением. Позднее она, так или иначе, найдёт способ с ним встретиться, и объяснит подробности. Но пока нужно было учитывать эту вероятность. Наблюдение могло вестись не только на улице, — кстати, за велосипедистом незаметно проследить не так просто, — но и кто-то мог следить за тем, чем занимается Ян в виртуальном мире. А значит, быть в курсе его «путешествия» и поисков, хотя сторонний компьютерный наблюдатель, — даже если бы таковой существовал, и выделил из всего, происходящего в тепличном комплексе, именно действия Яна, — вряд ли понял бы, что именно он ищет. А теперь следовало пойти на ещё больший риск. С того же рабочего компьютера Ян зашёл, с помощью известного ему адреса и кода, в секретную сеть, созданную когда-то для организации Дока. Вот это заметить стороннему наблюдателю было бы очень трудно, а выяснить, о чём именно идёт речь, — тем более. Ян сообщил Алану, что ему понадобится убежище. Тот был на связи, и передал инструкции, как действовать. Через час он, уже через официальную компьютерную систему компании, которой принадлежал тепличный комплекс, подал заявление о том, что нуждается в отпуске в связи с переутомлением, продолжительностью в десять дней. Работники имели право на такой отпуск, — гуманный закон о труде ставил основной целью не то, чтобы работа человека была эффективной и полезной, а чтобы не было перенапряжения, а тем более — ущерба здоровью. Яну всегда казались странными такие приоритеты, и сейчас он воспользуется таким отпуском впервые. Задача, с точки зрения Яна, состояла в том, чтобы, с одной стороны, избежать наблюдения, а с другой — прямо сейчас не оказываться на нелегальном положении, как Док. Если всё это окажется не столь опасным, как показалось Лауре, он просто вернётся через десять дней на рабочее место. А сегодня передаст смену и уедет, как обычно, — сотрудники ничего не заметят. Только направится не домой. Антуану Гаму начали поступать первые доклады. Впрочем, ничего необычного. Объект на работе, занимается обычными делами. Вместе с подчинёнными провёл проверку нескольких систем тепличного комплекса. Затем находился у себя в кабинете. Зачем-то исследовал городские сети, но каких-либо следов подозрительной деятельности специалист по компьютерному наблюдению не выявил. Вообще, объект производил впечатление человека, работающего без охоты (Антуан ухмыльнулся про себя), занимающегося на работе посторонними делами. Лишь бы время убить… Потом ему позвонила подруга, был какой-то ничего не значащий разговор, как бывает между близкими людьми, которые просто хотят пообщаться. Антуан не требовал сообщать ему дословно, о чём говорили, в противном случае, вероятнее всего, понял бы, что в разговоре содержатся кодовые фразы. А те, кто прослушивал, о собеседниках знали не так много, и потому ничего не поняли. А потом, по пути с работы, проклятый Ян Хенриксон просто исчез, как будто его и не было! Ни его компьютера, ни его смартфона, ни его велосипеда нигде не было, и даже перемещения его идентификатора нигде не фиксировались! Чёрт побери! Он что-то заподозрил, и решил поступить, как когда-то Конради? Или опять что-то замышляет, какую-то подрывную акцию? Антуан Гам никак не мог решить, какой вариант хуже. Но докладывать начальнику придётся в любом случае. Нужно подумать, как представить новости, чтобы во всём этом не обвинили его самого. Велосипед Ян бросать не собирался, но для того, чтобы опустить его под землю, пришлось снимать переднее колесо. Вот и всё, подумал он, теперь меня нет для наблюдателей из этого мира. Пребывание под землёй формально было не совсем законным, но жёсткого наказания за это не было. И то, это если поймают. А кто поймает? В условленном месте его встретил Алан. Поворчал немного: — Зачем тебе было тащить велик с собой? — А я не Док. Я думаю … вернуться к нормальной жизни. Тем более, всё равно никто ничего не докажет. — Ну, ладно. Пошли. Давай помогу… Через некоторое время они оказались в помещении, по размеру напоминавшем квартиру Яна. Да это и была квартира, только без окон. — Обитель Дока? — Именно. — Алан покачал головой. — Ничего другого, пригодного для того, чтобы жить и скрываться, у нас нет. Но… Где гарантия, что убийца не узнал..? — Сюда он вряд ли сунется, — возразил Ян. — Да и пистолет у меня при себе. — А что, собственно, произошло? — Гарриет предупредила меня. Она каким-то образом узнала о слежке. Ещё и поэтому я … не обрываю все концы. Возможно, всё это не так опасно. Она свяжется с тобой, проведёшь её сюда. Должна же она лично объяснить нам, в чём дело, и что она узнала… — А потом вы попросите меня уйти, — усмехнулся Алан. — Ясное дело… В любом случае, я — не Док. — В каком смысле? — Я не собираюсь сидеть двадцать лет в изгнании в моём городе. Это он никуда не торопился, — и не увидел своей победы. А я … думаю иначе. Как говорили когда-то революционеры, «победа или смерть». — Не знаю, много ли найдётся тех, кто думает так, — скептически покачал головой Алан. — Тебе придётся их найти. Я, в любом случае готовлю операцию… Уже какое-то время готовлю. Они своей слежкой просто вынудили действовать быстрее. — На что направлена операция? — спросил шеф службы безопасности организации. Ян подумал, что ему можно рассказать. Не потому, что так уж Алану доверял, а потому, что, если доверять ему нельзя, всему в любом случае конец. — Ты знаешь, кто принимает решения, как нам жить? Ты знаешь, что мэрия — только фикция, там принимают решение, разве что, какие цветы сажать на клумбах? Да и эти люди, — откуда они берутся, кто их назначает? — Никогда не задавался этим вопросом, — признался Алан. — Хотя, если задуматься… Их точно никто не выбирает. И законы… Их устанавливает дьявол? Странно слышать такое предположение, подумал Ян, и ответил: — Хуже если только это возможно. Вот, смотри. — Он вывел на экран нужный фрагмент интервью Гертруды. В этой квартире оказался портативный компьютер, выйти с которого в сеть можно было через то самое нелегальное подключение, отследить которое было практически невозможно. — Я даже подумать о таком не мог… — сказал Алан несколькими минутами спустя. — Так что же ты хочешь делать? Насколько я понимаю, независимо от того, чем там закончится история с наблюдением. — Да. — И Ян впервые объяснил кому-нибудь свой замысел. Объяснил человеку, без поддержки которого это вряд ли возможно осуществить. И, наконец, Алан кивнул. 26 26. Лауре Мартинес нужно было вернуться домой. Её смена закончилась, и что было делать? С Яном они, во-первых, встречались, но не жили вместе. Во-вторых же… После её сообщения тот должен был исчезнуть. Ей, в свою очередь, нужно было вести себя так, чтобы не вызвать подозрений. Как бы ни хотелось быть с ним вместе, но… Из того, что рассказал капитан Дэвис, Лаура сделала вывод, что претензии есть только к Яну, но не к ней. И то — пока не претензии, а лишь повод для наблюдения. Исчезнуть на время — означало лишь одно: не давать новых поводов для подозрений. Ну, и перестраховка, конечно… В другой ситуации Ян, может быть, так и не поступил бы. Но сейчас — он был занят слишком важным делом. Его операцию, связанному с «мозгом» города, нельзя было ставить под угрозу. А значит, решение временно исчезнуть из поля зрения всех, кто мог им интересоваться, — было сейчас единственно верным. А что делать ей? — думала Лаура, направляясь домой. Оставаться на месте. Жить, как прежде. Работать, как прежде. И собирать информацию. Для всех это будет выглядеть так, как будто она послушалась совета капитана Дэвиса, и пока с Яном не встречаться, хотя официально отношений и не разрывала. В конце концов, то, что в базе данных их отношения были отмечены, как действующие на данный момент, вовсе не означало, что они обязаны проводить каждую свободную минуту вместе… Не так ли? А возможность, когда будет время, встретиться с Яном в его новой обители (надо надеяться, временной) она найдёт. С помощью Алана, разумеется. А пока что нужно просто посидеть дома. Да и Оскара выпустить, чтобы полетал. Клетка была устроена так, что кормушка наполнялась через выверенные для попугая этой породы интервалы, покрытие пола тоже менялось само, так что хлопоты хозяйки сводились к минимуму. Но она знала, что жако — птица не просто умная, а требующая общения. Ей говорили, что одиночество может приводить у попугая к стрессу и даже болезни. А с кем Оскару общаться, кроме неё? Кстати, не то хитрая, не то пугливая птичка в присутствии Яна так ни разу и не разговорилась, и он даже иронизировал насчёт того, не придумывают ли владельцы попугаев сверхспособности своих питомцев. При этих воспоминаниях Лаура улыбнулась. Надо будет их попробовать «подружить». Если, конечно, представится возможность… Когда Ян, фактически возглавивший организацию после смерти Дока (она до сих пор удивлялась, как же это у него так получилось), дал указание, чтобы те, кого можно было назвать главными по направлениям её деятельности, стали носить оружие, — у Лауры тоже появился пистолет. Она понимала, почему Ян так поступил, — им требовалась защита от убийцы. Но сама пистолет не носила, — он лежал дома, в одном из ящиков. В конце концов, убийца оружия не имел. Он нападал на жертв с голыми руками, в крайнем случае, использовал нож (как-то же вырезал идентификатор у Алекса Легри!). Лаура, с её опытом занятий джиу-джитсу, считала, что сумеет постоять за себя. Она поднялась на лифте на свой этаж, открыла дверь в квартиру… Свет ещё не зажёгся, когда она скорее почувствовала, чем увидела, какое-то движение сзади. А потом потеряла сознание, даже не поняв, отчего. Только мысль пронеслась: среагировать не успею, и пистолет бы тут не помог… — А я думал, что этот компьютер должен стоять в мэрии, — удивился Алан. — Нет. Мэрия — это то место, где решают, какие цветы высадить на клумбах, и всё такое прочее, — покачал головой Ян. — И назначает всех этих людей туда — всё тот же искусственный интеллект. Отбирая по своим параметрам, заданным ему всё теми же разработчиками. Которых уже давно нет в живых… Причём сами эти люди даже не знают, кто их назначил, и почему. — Никогда даже об этом не задумывался… А если они откажутся? — Вот, смотри. Алгоритм предусматривает, что для отказа должны быть веские причины. Это что-то вроде призыва на службу, но, с другой стороны, компьютер выбирает тех, кто сам хотел бы оказаться на этом месте, так что отказы бывают редко. Короче говоря, мэрия — это ширма. Но ширма публичная, там бывает много людей. Держать там «мозг» нельзя, тогда кто-то его обязательно обнаружит. А это не входило в планы его создателей. — А чего они хотели? — Алан — не технарь, подумал Ян, он просто не понимает всего замысла. И решил объяснить: — Они создали искусственный интеллект, который работает … ну, скажем, подобно человеческому мозгу. Продуцируя законы, как при абсолютной монархии. Только монарх этот не живой, а электронный. И притом тайный. О его существовании никто не знает, а откуда берутся те правила, по которым мы все живём, — не интересуются. Им достаточно, что эти правила установили основатели города, — и других подобных городов. Как сказала Гертруда, в них переселилось большинство «золотого миллиарда», значит, по разным тёплым местам Земли должна была быть построена тысяча городов, по миллиону населения в каждом… Все — по одному образцу, и с едиными правилами, которые и определяет «мозг». Но, в то же время, они сделали этого «монарха» таким же фанатиком, какими были сами, заложив принципы, которыми руководствовались. Чтобы человек не мог сам изменить их. Чтобы даже после их смерти — ничего не поменялось. Они понимали, что, если власть принадлежит людям, то … следующие поколения могут не быть такими твёрдыми в своих убеждениях. Ты знаком с историей коммунистических стран, начиная с Советского Союза? Там обычно происходило именно так. Революцию устраивали фанатичные коммунисты, но через несколько поколений к власти приходили те, кому хотелось хорошо жить. И дальше — либо отход от идеи, либо коррупция, а потом всё равно отход от идеи. Когда власть принадлежит машине, этого не произойдёт. Искусственный интеллект коррупции не подвержен, а в заложенной в него идее усомниться неспособен. — И что ты хочешь сделать? Кажется, ты почти нашёл этот «мозг». А дальше, когда доберёшься до него? — Вот это самое интересное, правда? — ухмыльнулся Ян. — Я не собираюсь разрушать его. Я постараюсь его перевоспитать. Полагаю, что моих знаний хватит для этого… Алан, — кем бы он ни был в реальной жизни (Ян не знал ни его настоящего имени, ни того, работает ли он, и если да, то кем), — молчал какое-то время. Он пытался осознать масштаб замысла, — или, по крайней мере, его последствий. — Ты хочешь … стать законодателем для всех..? — Нет. Законодателем останется «мозг». Я хочу дать ему другие идеи, которыми он будет руководствоваться при издании законов. А как осуществить их эффективнее, — «мозг» будет знать лучше меня. Но мне понадобится твоя помощь… — Конечно. — Больше всего Яна поразило то, что Алан не спросил его, какие именно идеи будут основой новых законов, сгенерированных «мозгом». Алан — не дурак. Интересно, подумал Ян, он настолько мне доверяет? Или ему настолько осточертело то, как живут в городе, что он согласен на что угодно другое? Но, вероятнее всего, даже после того, как посмотрел интервью Гертруды, он так и не понял, какое значение имеют идеи… Может, оно и к лучшему. Долго пришлось бы объяснять… — Так вот, осталось только этот компьютер найти. Создатели решили, что само его существование должно быть секретом, а расположение — тем более. Но есть и хорошая новость: чтобы о нём никто не знал, там не должно быть охраны. Во всяком случае, состоящей из людей. А чтобы созданные им законы доводились до людей, поступали в городскую базу данных, — и в такие же базы в других городах, — он должен быть связан обычными каналами с общими компьютерными сетями. Когда мы поймём, как именно связан, и где находится, — тогда будем знать, как проникнуть в него, и сделать то, что хотим. Но ты сейчас пришёл не поэтому… — Не поэтому. — Казалось, Алан потрясён замыслом, но дело для него было прежде всего. — Ты говорил, что со мной должна связаться Гарриет, чтобы я проводил её к тебе. Так вот, от неё ни одной весточки.