— В смысле? — не понял собеседник. — Что хотите изобразить? В чём идея? — А-а… И он изложил свой замысел. Ян кивнул и сказал, что пришлёт макеты по электронной сети. Разумеется, по её «законспирированной» части. Рисковать не хотелось никому. Собеседники расстались, и он подумал, что это интересная творческая задача. Впрочем, на сей раз рисунок будет отличаться от тех, что появлялись раньше. Он, конечно, не Элизабет, и не сможет проработать изображения с такими деталями. Всё будет куда схематичнее… Итак, это было пару дней назад. А сегодня по дороге на работу Ян, лишь на несколько секунд перестав крутить педали своего велосипеда, чуть снизив скорость, проехал мимо стены, на которой было новое изображение. Примитивное, конечно, по сравнению с тем, что бывало раньше. Но… На чёрно-белом рисунке в левой его части были три человеческих силуэта, как можно было понять по окружающим их деталям, в салоне трамвая. На груди одного из них было написано: БЕЗУСЛОВНЫЙ ДОХОД, на груди второго: ИНЖЕНЕР, на груди третьего: ВЛАДЕЛЕЦ БИЗНЕСА. Имитация таблички, какие были установлены в салонах трамваев, гласила: ОДИН МАРШРУТ. Правее три узнаваемых лица выглядывали из одинаковых окон, — такие были в большинстве домов в городе. И под каждым была надпись: 1 КОМНАТА. А под всем этим, уже знакомым готическим шрифтом, ярко-красной краской, было выведено: А ЗАЧЕМ РАБОТАЕШЬ ТЫ?! «Заказчика» устроила его работа, понял Ян. Впрочем, выбора-то и не было. Дальнейшие шаги в пропаганде тоже нужно было делать, причём так, чтобы донести цеди организации до людей, не раскрывая самого факта, что организация существует. Да, они хорошо придумали с этими рисунками, думал Ян, продолжая путь на работу. Многие задумаются, а попробуй найди, кто это сделал… Впрочем, сейчас у него другие заботы. Ян даже не подозревал, как ошибается… — Я их нашла, — сказала Лаура. Она попросила Яна срочно приехать, и что-то в голосе девушки подсказало, что отказываться не нужно. Звонок раздался, впрочем, когда он после смены выходил из своего тепличного комплекса, так что никаких препятствий не было. Однако, только увидев её, Ян понял: не до удовольствий. Он привык, что подруга — личность цельная, и всегда собранная. Наверное, служба этому учит. А тут, — кажется, совсем расклеилась, хотя слёз в глазах и нет. Но по комнате ходит, пошатываясь. Вот уж что на неё непохоже! И ведь точно не пьяна. Да и говорит не совсем связно… Правда, он понял, что речь шла о трупах. И спросил: — Кого? — Дока… И Берту, его помощницу… И Кранца… — Стоп, давай по порядку, — попросил Ян. И потому, что Лауру нужно было … не столько успокоить, сколько привести в нормальное состояние человека, способного ясно мыслить. И потому, что ему самому нужно было составить полную картину. — Ты хочешь сказать, что … Док погиб, и что какое-то отношение к этому имеет патрульный Кранц из вашего участка? — Ну, да, только он тоже погиб… — Тогда давай по порядку. Ты говоришь, что сама их нашла… — Ну, да… Мне сообщили из участка, что офицер не выходит на связь, и указали, в каком квадрате. Это парк, тот самый… — Где мы встречались с Доком? — Нет. Где мы впервые встретились с тобой. Только дальше вглубь… Я поехала туда. Там всё обустроено так, что скутер пройдёт. Попросила, чтобы мне дали возможные координаты. Но … уже издалека увидела такой же скутер за деревьями. Подъехала и… Они там лежали, все трое. Проверила, живы ли, как нас учили… И узнала всех троих. Я же сначала к Кранцу кинулась… Потом к двум остальным … и увидела, что это Док. Но об этом, конечно, я никому не сказала. По инструкции вызвала помощь, тут же приехали все. И капитан Дэвис с лейтенантом Лекаром, и из городского управления… Это же такое ЧП… Три трупа, один из них — полицейский. — Что с ними произошло? — спросил Ян. — Задушены. — Все трое? — Тут оставалось только удивиться. Берту, помощницу Дока, Ян никогда не встречал. Но сам профессор был довольно высоким, и не производил впечатления физически слабого человека. Тем более не мог таким быть патрульный офицер Кранц. А тут получалось, что убийца справился со всеми троими, причём без оружия. — Руками? — Какой-то проволокой или тонкой верёвкой. Мне так показалось, и … я краем уха слышала, как то же самое говорил врач… Берта была связана… Да, ещё … я слышала, что с её телефона поступил вызов полиции, что в парке на неё, предположительно, напали. Что это значит, я не поняла. Но туда направили Кранца, а когда он перестал выходить на связь, мне приказали провести проверку. — Значит, эта Берта, в отличие от Дока, не была на нелегальном положении, — сделал вывод Ян. — Кстати, это настоящее имя, или тоже псевдоним? — Даже не знаю… Да, она жила в городе, не работала… — Очень удобно, чтобы помогать Доку. Или не только помогать..? — Конечно… Но … сейчас дело не в этом. — А Док разве … появлялся в городе, просто на поверхности? Я думал, он жил гдк-то в подземном убежище… — Да, но выходил оттуда, конечно. И на такие встречи, как тогда с нами. И просто … подышать воздухом. Я знаю, что ты хочешь спросить: как было в этот раз. Понятия не имею… — Думаю, на какую-то встречу. Убийца спланировал это. Выманил Дока и Берту, напал. Задушил Дока, а Берту заставил позвонить в полицию, но Дока не упоминать. А потом тоже задушил. Когда приехал Кранц, напал на него и убил. — Зачем?! — Спросила Лаура. Ему осталось только покачать головой. — Не знаю, что именно его побудило, именно в этот момент… Но … убийца пошёл ва-банк. Он не просто убил Дока. Понимаешь, он ведь мог бы спрятать тело, или закопать. Чтобы никто не нашёл. Но нет, он сам привлёк внимание полиции. Ваши детективы, естественно, уцепятся за тело, на котором нет идентификатора. Думаю, очень скоро установят, что это доктор Теодор Конради, считающийся пропавшим столько лет. И очень заинтересуются: как же он мог всё это время жить, и чем занимался? Убийца специально привлекал внимание к Доку, хотел дать понять, что существует организация… Хотел дать понять это полиции. — Зачем? И почему он убил Кранца? — недоумевала Лаура. — Не знаю. Что касается офицера… Возможно, для того, чтобы … ваши не отступились от расследования. И городское управление тоже. И контрольный отдел. Почему-то он очень хочет, чтобы нами занялись власти. Может быть, понял, что сам не справится, и уничтожить организацию не сможет. Надо будет у него спросить, когда поймаем… — Мы? — А кто же? Полиции он не по зубам. А для нас — это теперь вопрос жизни и смерти, понимаешь? — Ян сделал паузу. — Что мы знаем о нём? Он хочет, — непонятно почему, — уничтожить нас, и делает это, убивая по одному. Вот теперь добрался до Дока. Но вряд ли остановится. Он силён и ловок, — задушил трёх человек. И умён, и хитёр. Организовал ловушку и для Дока, и для опытного полицейского… Если мы не поймаем его первыми, — нам конец, он перебьёт нас поодиночке. И уничтожит организацию… Думаю, раньше, убивая кого-то, он выяснял, что этот человек знал. И теперь сам много знает. — Да, но… Ты говоришь: уничтожит организацию… Разве он уже не сделал это, убив Дока? — Способность мыслить явно вернулась к Лауре. Но весёлыми эти мысли не были. Да и горе никуда не ушло. — Чёрт, мне же ещё нужно будет сообщить всем… — Знаешь что? Тебе ведь известны … главные люди из тех, кто остался, верно? — задумчиво произнёс Ян. — Я понимаю, для всех будет шок, когда они узнают… Но ты им напиши, что нужно как-нибудь встретиться, чтобы обговорить, что мы теперь будем делать… Она припомнила, что знает о каждом из тех, кого можно считать главными на разных участках деятельности организации. Большинство из них будут деморализованы и подавлены, и вряд ли кто-то сможет стать тем, кто поведёт за собой остальных, как Док. Потому ей и казалось, что с его гибелью … всё закончится. Но… — У тебя есть какой-то план? — Начинает появляться. Пока мы сможем встретиться… Я обдумаю его, — пообещал Ян. Неужели у них появится шанс? 20 20. Антуан Гам давно привык к тому, что людям приходится объяснять элементарные вещи. Вот и сейчас… И главное, это даже не его начальник, — того не было на работе (он специально подобрал такой момент), а начальник его начальника. Конечно, хорошо, что удалось добиться разговора непосредственно с ним. Но… Антуан, конечно, не обольщался насчёт того, что ум человека пропорционален «высоте» его должности. Будь это так — он сам бы давно уже был главой всего контрольного отдела, если не мэром… Но чтобы настолько! — Мне кажется, вы просто за что-то взъелись на этого Хенриксона, — заявил шеф. Антуану пришлось изобразить спокойствие, — он давно привык, — и просто покачать головой: — Я с ним даже незнаком. Ни разу не видел. Самое интересное — что оба говорили чистую правду, и оба были правы. Хотя ни один из них не был готов признать это в отношении другого. Впрочем, шефу нужно было отдать должное, — с подчинёнными он всегда разговаривал корректно, это Гам вынужден был признать. — Тогда в чём же дело? — В фактах, сэр. Хенриксон начинает встречаться с сотрудницей полиции, — и убийца, которого ищет вся полиция, убивает её начальницу и подругу. А потом ещё одного полицейского из этого же участка убивают вместе с беглецом Конради. Он же имеет отношение к крамольным рисункам, — как минимум, он их видел, все. Потом … происшествие с уличным художником… Судя по всему, здесь тоже связь. Или вы верите в то, что … так действуют разные убийцы? — Если только кто-то не решил замаскировать … своё частное дело под работу серийного убийцы, — возразил начальник. Но у Антуана был готов ответ на это возражение: — А кто знает подробности убийств в такой мере, чтобы … у него было достаточно информации для такой имитации? Кроме полицейских, которые ведут расследование, этого просто никто не знает. А на них подумать трудно. Но главное в другом. Вы видели сами рисунки, сэр? — Антуан внимательно изучил снимки, — оригиналы на стенах были, разумеется, давно уничтожены. — Да. А что? Ну как можно было не заметить чего-то столь очевидного? — Последний… Вы заметили, что он совсем в другом стиле? Более схематичный, более лаконичный. Но направленный на то же самое. Если не хуже. После смерти художника… — Вы предполагаете, что он был автором? И считаете, что Хенриксон — тот убийца, которого ищут полицейские? Так далеко Антуан Гам не решился бы заходить. Он предпочитал сохранять объективность. Не только потому, что столь явная ошибка, — если это ошибка, — могла стоить ему карьеры. Но и по другой причине: он делал всё, чтобы сохранять на работе холодный ум, оставаться чистым аналитиком. Его работа, считал Антуан, сродни математике. Или решению шахматных задач. Чистая логика, лишённая эмоций. Хотя он признавался самому себе: он бы толь ко обрадовался, если бы убийцей оказался именно Хенриксон. Однако понимал, что желаемое и действительное — далеко не всегда одно и то же. — Я считаю, сэр, что здесь есть какая-то связь. У Хенриксона точно какая-то роль в этом деле. Хотя я не могу пока что утверждать, какая именно. — Но хотели бы, чтобы он оказался убийцей? На лице шефа играла слабая улыбка. Впрочем, в ней было мало радости. Почему-то происходящим он был недоволен. Антуану нужно было понять, почему. Тем более, что, как оказалось, начальник-то — и не дурак… — Почему я должен этого хотеть, сэр? — Я-то откуда знаю..? Мне важнее, чего, собственно, вы хотите от меня? — Указаний на проверку всего этого, сэр. — В определённых пределах собирать информацию Гам мог и по собственной инициативе. Но доступ у него был далеко не везде. А другие ведомства тем, что было у них, делиться не очень-то хотели, а уж полиция подробностями расследования — и подавно. А вот если официальные запросы будут исходить от руководства… — Ну, раз вы считаете это таким важным… А что было делать убийце? Вот уж никогда он не думал, что окажется в тупике по такой причине.