– Наверное, ты прав, – сказал он Ахметову. – Ладно, в отделении разговорим. Капитан решительно устремился к подозреваемому, быстро сокращая дистанцию. Догнал, взял под локоток. – Гражданин, постойте! Чикатило в растерянности оглянулся – с другой стороны к нему подходил хмурый Ахметов. …Через полчаса в районном отделении милиции начался допрос задержанного. Чикатило сидел возле стола, напротив разместился капитан, внимательно изучавший его паспорт. Рядом на столе лежали портфель и шляпа. Капитан посмотрел в паспорт, поднял взгляд на Чикатило, сравнивая фотографию с оригиналом. – Что ж вы, Андрей Романович, на вокзале ночуете? – Командировочные экономлю, – ровно, без эмоций ответил Чикатило. Он, к неудовольствию капитана, вообще вел себя совсем не так, как должен был вести маньяк-потрошитель. Да и не напоминал вот этот скромный и уже немолодой мужчина с внешностью бухгалтера, что сидел напротив капитана, не то чтобы маньяка, а вообще преступника. – А в портфельчике у вас что? – спросил сидящий сбоку Ахметов. – Личные вещи, – тем же спокойным тоном ответил задержанный. – Откройте, – попросил капитан. Чикатило расстегнул замки на портфеле. Движения его были спокойными, без намека на волнение. – Доставайте ваши «личные вещи». Чикатило не спеша начал выкладывать на стол содержимое портфеля: пару белья, зубную щетку, тюбик зубной пасты «Поморин», мыльницу, бритвенный станок… Далее на стол легли банка вазелина, два мотка шпагата, массивный кухонный нож. Рядом с ножом легло полотенце, заляпанное засохшими, похожими на кровь бурыми пятнами. Капитан, увидев все это, привстал со стула. Ахметов присвистнул: – Ох, ни хрена ж себе! – Ахметов, я звоню следователю! – крикнул капитан. – Этого в КПЗ! И добавил полузадушенным от ненависти голосом, обращаясь к по-прежнему безучастному Чикатило: – Жаль пристрелить тебя прямо тут нельзя, сука! * * * В КПЗ Чикатило просидел совсем недолго. Следователь, а точнее, следователи приехали буквально через двадцать минут. В уже знакомом кабинете Чикатило все с тем же безучастным лицом отвечал на вопросы старого, умудренного опытом следователя Рябинина и его молодого коллеги, стажера Медведева. Капитан и Ахметов сидели тут же у двери. Рябинин повертел в руках документы, перешел к осмотру содержимого портфеля. Медведев заполнял протокол. – Чикатило Андрей Романович, вы были задержаны сотрудниками милиции по подозрению в совершении преступления, – сказал Рябинин, разглядывая вазелин и мотки шпагата. – Вы можете что-то добровольно сообщить по этому поводу? Задержанный отрицательно покачал головой: – Я вообще не понимаю, что происходит. – Хорошо, так и отметим в протоколе, – Рябинин кивнул Медведеву. – Леня, пиши: в портфеле, помимо прочего, были обнаружены нож столовый с черной пластмассовой ручкой производства беляйковского завода «Звезда», длина лезвия шестнадцать сантиметров, на рукоятке выцарапана надпись «М.Ц.» и стоит цена два рубля пятнадцать копеек; шпагат почтовый в количестве двух мотков; банка косметического вазелина «Норка», производство Калуга, цена десять копеек; полотенце вафельное с бурыми пятнами, напоминающими кровь. Андрей Романович, как вы можете объяснить происхождение и назначение этих предметов? Чикатило не успел ответить – капитан вскочил с дивана, лицо его исказилось о ненависти. – Ага, щас он объяснит! Скажет, что нашел небось. Или что ему подбросили. Видишь, глазки забегали? Сука, тварь! – Игорь, погоди, сядь, – остановил Рябинин капитана. – Все должно быть по закону, – он перевел взгляд на Чикатило. – Ну, Андрей Романович? Мы ждем. – Я уже вам сказал: я не понимаю, что здесь сейчас происходит. Почему меня задержали? – Ах ты, гнида! – снова вскочил мужчина. – Ты же на наших глазах к девчонке в автобусе клеился! А потом пацана приболтал и повел со двора. Если бы не отец его… Капитан бросился к Чикатило, Медведев и Ахметов перехватили его, удержали. – Игорь! Выйди! – сердито сказал следователь. – Я-то выйду, – кивнул капитан и крикнул Чикатило: – А ты, сука, готовься. На зоне из тебя вначале девочку сделают, а потом в параше утопят, понял, тварь? В говне захлебнешься, паскуда! Ахметов буквально под руки вывел капитана из кабинета. – Извиняться за коллегу я не буду, Андрей Романович, потому что отчасти разделаю его эмоции, – сухо сказал Рябинин. – Но сейчас не об этом. Итак, мы остановились на предметах из вашего портфеля. Леня, ты пишешь? – Да, Владимир Михайлович, – кивнул Медведев. – Ну?.. Или вы не можете объяснить происхождение ножа, вазелина, шпагата, пятен на полотенце? – чуть повысил голос Рябинин. – Могу, почему не могу, – спокойно пожал плечами Чикатило. – Пятна – это действительно кровь. – Чья кровь? Как она попала на полотенце? – быстро спросил Рябинин. – Моя кровь. К сожалению, у станка затупилось лезвие, а купить новые накануне я не успел. Вы же сами знаете – если бриться тупым лезвием, обязательно порежешься. Нажимать приходится сильнее, а кожа вот тут… – Чикатило указал на горло под подбородком, – очень тонкая, нежная… Он неожиданно улыбнулся. Рябинин и его молодой коллега переглянулись. – Андрей Романович, у вас есть проблемы со здоровьем? – спросил Рябинин. – С психикой? Вы состоите на учете, может быть? – Я совершенно здоров, спина только побаливает иногда, – ответил задержанный и в свою очередь поинтересовался: – А почему вы спросили? – Неважно. Вернемся к допросу. – Да, конечно. Когда я порезался, то промокал полотенцем кровь на шее. Поэтому пятна, – объяснил Чикатило. – Где вы брились? – В туалете на вокзале. Предвосхищая ваш следующий вопрос – вазелин я использую вместо крема для бритья. Когда под рукой нет горячей воды, он идеально размягчает кожу. Рябинин и Медведев снова переглянулись. – Хорошо, допустим. А зачем у вас в портфеле нож? Надеюсь, его для бритья вы не используете? – спросил следователь. – Конечно же нет. Моя работа снабженца связана с частыми поездками, командировками. Приходится получать запасные части, детали, иногда всего одну-две штуки. И чтобы отправить их на свое предприятие, мне нужно упаковывать эти детали, – Чикатило изобразил, как он заворачивает нечто, упаковывает, завязывает. – Допустим, но как это объясняет нож? – не понял Рябинин. – И шпагат, – помог ему Чикатило. – Вы же знаете нашу почту. У них вечно чего-нибудь нет – то ножниц, то вот шпагата. Я еще раньше упаковочную бумагу с собой возил, но сейчас вроде она везде появилась. – То есть нож и шпагат вы используете для упаковки почтовых отправлений, Андрей Романович? – уточнил Рябинин. – Да, именно для этого. Медведев оторвался от протокола. – Владимир Михайлович, я… Вы разрешите задать задержанному вопрос? – Давай, Леня. Медведев, чуть покраснев от волнения, спросил: – Задержанный Чикатило, а почему вы носите с собой такой большой нож, а не складной, например? Это же небезопасно. – Вы верно подметили, небезопасно, – спокойно кивнул Чикатило. – Я даже порезался недавно – сунул руку в портфель и чикнул пальцем по лезвию… – он показал забинтованный палец. – Нужно ножны сделать, хотя бы из картонки. А складной у меня был, хороший, с шилом и ножничками, знаете, есть такие, там еще открывашка, штопор? Сын забрал. Мне, говорит, нужнее… – мужчина рассмеялся. – Вот и пришлось выкручиваться с этим. Надо складной купить, вы правы. – А что такое буквы М.Ц.? – Медведев кивнул на нож. – Тут вот выцарапаны. – Это жена, Фаина, принесла. У нее свояченица в столовой работает, там ножи списывали, вот она и раздала по знакомым. М.Ц. – это «мясной цех». Медведев вернулся к протоколу. Рябинин внимательно посмотрел на Чикатило: – Андрей Романович, наши сотрудники видели, что вы на вокзале общались с женщиной асоциального поведения. При этом вы женаты… – он заглянул в документы, – на гражданке Чикатило Ф. С., в девичестве Одначевой, у вас двое детей. Вы понимаете, что совершили аморальный поступок? – Ну-у, конечно, понимаю, – развел руками Чикатило с виноватым выражением лица. – Но и вы поймите… седина в бороду, бес в ребро… С женой давно не было, приболела она, а тут подвернулась эта бабенка, сама предложила. Я и решил, простите за подробность, баллоны слить. Вы же мужчины, сами небось сталкивались… – и, спохватившись, Чикатило подался вперед и доверительно сказал: – Но если общение с женщиной – нарушение закона, я готов понести наказание! – Не ерничайте, Андрей Романович! – осадил его следователь. – Вы, между прочим, коммунист. И ваш моральный облик может стать предметом обсуждения на партсобрании. И вашей жене вряд ли будет приятно об этом узнать.