– Ему больше семидесяти семи лет? – Двадцать восемь. – Вот и все, вопрос закрыт. Мы же предупреждали… – Он приехал сегодня днем, видел табличку. Это первый человек, которому явно понравился дом. Я хочу сказать, по-настоящему понравился. Мне не пришлось расхваливать товар. Он заценил всё. Всё. Всё. – У тебя есть его координаты? Сейчас позвоним ему. Отменим. – Его зовут Танкред. Он из Парижа. Он сказал, что это место – именно то, что он искал. – Какой он из себя, этот Танкред? – спросила Беттина. Помедлив, Гортензия начала перечислять: – Высокий, хорошо сложенный, шрам длиной два сантиметра на подбородке, вроде ямочки, жаккардовый свитер из альпаки с оранжево-серым узором, темно-серые джинсы, замшевые туфли, замшевые перчатки, замшевый пиджак. – Столько замши, он, пожалуй, будет пастись в парке, – заметила Беттина. – Красивый? – Ничего себе, – скромно ответила Гортензия. – Понятно, – сказала Женевьева. – Не важно, – вмешалась Шарли. – Я все отменю и позвоню мадам Убук. – Он… он уже внес залог, – призналась Гортензия, залившись краской. – Сколько? – За три месяца. – Три ме…! У Шарли голова пошла кругом. Этими деньгами она сможет наконец заплатить за… и за… или за… – Вернем всё сейчас же! – выдавила она из себя. – Чтобы он не радовался понапрасну. – И чтобы, – добавила Женевьева, – не начал готовиться к переезду. Гортензия собралась с духом. – Он… он уже переехал, – сказала она наконец. – У него было три чемодана и пять коробок с собой в машине. – В какой машине? – задохнулась Шарли. – В его машине. «Форд мондео», стоит за домом. У башенки. Энид, Беттина, Женевьева, Шарли и, подражая им, Гарри и Дезире уставились на Гортензию так, будто она только что нажала ядерную кнопку. – Ты хочешь сказать, что он… наверху? – прохрипела Шарли почти угасшим голосом. И тут раздался негромкий свист. – Уже не наверху, – сказала Гортензия. – Он рядом. Все обернулись в ту минуту, когда он появился в дверях. – Добрый вечер! – поздоровался он с широкой улыбкой. – Танкред, – еле слышно представила его Гортензия. Он поднял руку и покрутил ею в воздухе, напомнив им песенку про маленьких марионеток. – Этот порей закупорил мою выхлопную трубу, – сказал он весело. – Вы не знаете, кто мог его туда засунуть? 6 Жемчужно-серая красавица Это лучезарное утро было свежим, как девушка, собирающаяся на свой первый бал, а низкие тучки играли в шарфики вокруг утесов. Каждое утро и каждый вечер с приходом весны кому-то выпадала нелегкая работенка: смазывать мазью против зуда вокруг ушей Энид. Сегодня была очередь Гортензии. – Говорят «уши Энид», как сказали бы «уши осла». – Какого еще осла? – обиделась Энид. Операция проводилась, как и все важные вещи, на кухне. Энид и Гор тензия сидели тандемом на старой скамье. Заниматься ушами так было удобнее всего, как и смотреть через открытую дверь гостиной четыреста тринадцатую серию «Купера Лейна». Купер стоял перед следующей дилеммой: написать своей любимой на розовой бумаге или на желтой? Серию они уже смотрели + развязку знали (Купер напишет электронное письмо) = рассеянное внимание. Сестры поглядывали в телевизор вполглаза. – Ты будешь писать Мюгетте? – Вечером напишу. Не вертись. – Поцелуй ее от меня. Как она себя чувствует? – Кажется, неважно. С ней никогда не знаешь. Она такая… Гортензия поискала слово, но не нашла. – Мне бы хотелось съездить ее навестить, – продолжала она. – Но Цюрих далеко, это сложно. И дорого. Повернись и давай второе ухо. Энид повиновалась. – Сейчас он ее поцелует, смотри. Они прервались, чтобы полюбоваться повтором поцелуя Купера и Зулейхи Лестер. Потом Энид спросила: – А Париж далеко? – Ближе, чем Цюрих. Не вертись. – Ты не знаешь, почему этот Танкред приехал сюда? – Он же объяснил. Покой. Запах океана. Удаленность. – Что это значит? – Что мы живем в дыре. Может быть, он скрывается. – Думаешь, он из мафии? – Ага, Стомпанато[47]. Не вертись. – Не похож он ни на какого Стомпанато, у него зубы как у Джорджа Клуни, один к одному. Ты не находишь? – Пфф, нет. Но он поднимается по лестнице – не вертись – как Фред Астер, быстро-быстро, на носочках, и рука в кармане. – Ты здорово его рассмотрела. Фред Лестер – он родственник Зулейхи? – Фред Астер. Этот чел танцует на стенах в старых фильмах, которые целыми днями смотрит тетя Лукреция. Не вертись. * * *