– Они обожают меня обнюхивать! – всхлипывала от смеха Шарли. – Сущий ад, – вторила им Женевьева. – А на девушек у него тоже аллергия? Они повалились друг на дружку. Шарли вдруг нахмурила брови. – Благодаря этому типу я кое-что решила. – Что? – Не сдавать мужчинам моложе семидесяти семи лет. – Почему? – спросила Гортензия. – Вопрос равновесия, – загадочно ответила Шарли. И добавила: – Повешу объявление на углу Тупика. Вскоре вернулась с огорода Дезире, удерживая двумя руками кучу порея, доходившую ей до подбородка. – Так много?! – воскликнули все. – Я собрала весь! – гордо сообщила девочка. – Коту под хвост! – фыркнула Гортензия и вышла из гостиной. – Я же не говорила тебе рвать всё, – вздохнула Женевьева. Дезире молчала, потупив глаза. Женевьева притянула ее к себе за плечо и обняла. – Ничего страшного, еще вырастет. Сегодня вечером сварим большую-большую кастрюлю супа. А завтра испечем киш с пореем. – С таким количеством, – вставила Шарли, – можно уже запланировать меню на неделю: фондю с пореем, запеканка с пореем, флан с пореем, салат из порея и… есть еще идеи? Никто не заметил странного выражения лица Дезире. Да, сказать по правде, эта охапка порея была лишь видимой частью айсберга… Дезире нарвала в четыре раза больше! Остальное лежа ло кучей у огорода: руки у девочки были маловаты. Дезире не посмела ни в чем признаться. Она задумалась. Должен же найтись способ хоть как-нибудь сбыть с рук этот окаянный порей, и по возможности незаметно. Письмо Гортензии Мюгетте По телефону в воскресенье у тебя был нормальный голос, даже веселый. Как последние анализы, хорошие? Мы пока так и не нашли жильца. Последний визит был очень забавным. Пришла дама. Шарли предположила, что ей сорок два года. Я – пятьдесят пять, Энид – шестьдесят один, а Женевьева – тридцать. В общем, непонятно. Она была в пальто из черного бархата с вышивкой, в шляпке в тон, этакая королева из «Белоснежки», а косметика… как бы это сказать? Скажем, она выглядела так, будто накрасилась утром поверх вчерашнего макияжа. Осматривая дом, она по поводу и без повода ссылалась на свою мать. Например: – Мама обожааает такие столы! – Мама говорит, что женщинам нааадо верить. – В тооочности как мама: она натирает пол каждую неделю! Под конец Шарли спросила ее, собирается ли она снимать комнаты с мамой. – О нет! – ответила она. – Мы с ней два года не виделись, мы в ссоре. Конец истории. Пиши нам, как ты. Если писать и звонить тебе утомительно, попроси Зербински побыть твоим писцом. Скорей бы лето, чтобы все это кончилось и ты приехала на каникулы к нам в Виль-Эрве. Я тебя целую и все наши тоже. Ингрид и Роберто лижут тебе каждый по ушку. В среду весна взяла отгул и оставила всю работу тяжелым серым тучам, полным дурных намерений. Беттина надела красную ветровку с капюшоном, брюки из розового джерси и свитер в гусиную лапку. На площади Фоссе, между Музеем предыстории, в котором она никогда не была, и химчисткой мадам Фубиру «Клаату Спейс» сверкал неоновыми огнями, похожими на разноцветные льдинки. Дениза уже пришла. – Они здесь? – спросила Беттина, застегивая молнию ветровки до самого носа. Было, мягко говоря, не жарко. – Нет еще. Я заглянула внутрь. Круто. Представляешь себе игровой зал в Вильневе? – Да. – Забудь. Ничего общего. Карлик и великан. Давид и Полтергейст. Подошла Беотэги с набитой сумкой на плече. – Когда я сказала, куда иду, мама сунула мне грязное белье. Она вошла в прачечную. Дениза нервно огляделась. – Как я выгляжу? – Как обычно, – ответила Беттина. – А мои сережки? Дениза наклонила голову, открыв ухо. Ее сережки были крошечными рамками для лилипутских фотографий. – Я попрошу у него фото. Вставлю его в эту рамку, а с другой стороны – свое. – Единственное, что можно вставить в эти штуки, – отгрызенный ноготь. – Ты думаешь, Дариус отгрызет себе ноготь спецом для меня? – мечтательно пробормотала Дениза. – Как я выгляжу? – спросила Беотэги, выбегая из прачечной. – Как девчонка, которая ждет парня, – сказала Беттина. Долго ждать им не пришлось. Трое парней подходили от угла, со стороны Музея предыстории. Глядя на них, Беттина подумала, что Дариус и правда симпатичный, Денизе повезло. Остановившись перед ними, мальчики засмеялись с некоторым смущением, которое Дариус поспешил рассеять: – Это Жозеф. А вот Раймон. А я Дариус. Теперь засмеялись все, как будто это была удачная шутка. После чего взяли курс на «Клаату». Дениза на ходу незаметно подмигнула Беотэги, затем Беттине, которая вдруг разозлилась. Она заметила, что Раймон подлаживается под ее шаг. И поняла, что едва на него взглянула. Она повернула голову к концу улицы, и это движение позволило ей быстро окинуть его взглядом. Что ж, волосы у него были, как ей нравилось, густые, светлые, взлохмаченные, как трава, прямой нос, приподнятые уголки губ. Довольно симпатичный. 5 Молодые люди моложе 77 лет – По компу на двоих? – спросил Дариус. Интонация, впрочем, была ближе к предложению, чем к вопросу. Да и все равно оставалось только три свободных компьютера. В зале насчитывалось сорок мониторов и столько же игроков. Беттине представились куры, которых выстраивают в ряд, прежде чем свернуть им шеи. Она невольно покачала головой. Раймон предложил Беттине место за компьютером и, по примеру товарищей, придвинул стул и сел сам. Игра была забавная и называлась «Тарджет Лабиринт». В 3D-пейзаже надо было завладеть оружием и уничтожить противника, оказавшись проворнее его. Примитивно, но затягивает. Через двадцать минут Дениза сидела на коленях у Дариуса, а Беотэги то и дело заливалась смехом на пару с Жозефом. Что до Беттины, рука Раймона тискала ей запястье с единственной, судя по всему, целью – истребить как можно больше зомби в лабиринте. Еще через десять минут Раймон положил подбородок на плечо Беттины, и он оставался там до конца игры. 3D-чудовища вскоре полегли.