– В «Клаату Спейс». – Это что? – спросила Беттина, по-прежнему между ресницами и форзициями. Автобус тряхнуло, и в зеркальце показалась ее челка. К волосам вернулся наконец их естественный цвет, ярко-рыжий, после окраски хной незадолго до Рождества. Незадолго до отъезда Мерлина. – Мы об этом уже говорили, ты никогда не слушаешь. «Клаату Спейс» – это новая game zone[44] в городе. Вчера открылась. – Докрашивай скорей второй глаз, мы уже приехали. Беттина быстро провела щеточкой по второму глазу. Не хватало еще прийти в коллеж с физией Джокера. – И что дальше? – нетерпеливо спросила она. Дуэт кастаньет и колокольчика снова вырвался изо рта Денизы. – Ты не спрашиваешь, КТО нас приглашает? – КТО нас приглашает? – Моя мама ходит в тот же фитнес-клуб, что и мадам Антрезангль. – Кто такая мадам?.. – Да без разницы. В семье Антрезангль меня интересует только сын. – А кто?.. Двери открылись. Автобус остановился на стоянке. Ученики потянулись к выходу. Только под главной ротондой коллежа Беттина повторила свой вопрос. До этого она помахала Изильде и Жерсанде, которые болтали у доски объявлений. – Ну? – сказала она. – Сын? Кто это? – Дариус. Беттина сделала большие глаза, и тушь была здесь ни при чем. – Дариус? Из лицея Жака Бекера? Которого мы видели на межколлежском кубке по волейболу? Такой ДОВОЛЬНО симпатичный чел? – Who else?[45] – произнесла Дениза на манер героини недублированного фильма. – Поправочка: он не ДОВОЛЬНО симпатичный, а вообще обалденный. Он был со своей матерью, когда она пришла в гости к моей. Я не верила своим глазам. Он! В нашей гостиной! Он первым заговорил со мной, я-то была не разговорчивей бельевой прищепки. Беотэги уже слышала эту историю дважды, но, казалось, ей совсем не скучно слушать и третье издание. Однако стук острых каблучков позади – так-так-так – оборвал рассказ. Можно было с закрытыми глазами определить, что эти каблуки принадлежали мадам Уэдрауго, директрисе коллежа. – Коменчини, Верделен и Пермулле! – перечислила она так же бегло, как назвала бы Хэддока, Милу и Тинтина[46]. – Вам особое приглашение нужно? Остальные ученики были уже далеко в коридоре. – Мы идем, – заверила Дениза. Мадам Уэдрауго сунула руку в карман своего костюма (она всегда носила красивые костюмы ярких цветов) и с удивлением уставилась на них. – Что с вашими ресницами? – Э-э… – промямлила Дениза. – это Гигант… Беттина ткнула ее локтем. Мадам Уэдрауго покачала головой. – Повесьте на них ваши куртки, – посоветовала она с таким серьезным видом, будто прописала им сироп от кашля. – Ресницы такой длины вполне могут служить вешалками. Девочки невозмутимо смотрели ей вслед. – Бросьте, – сказала Дениза, как будто они предложили линчевать мадам директрису. – Итак, я продолжаю: Дариус сказал мне, что будет в среду в «Клаату Спейс» с двумя друзьями, и мы тоже можем прийти. Разве это не приглашение? Они бегом догнали свой класс. – А ты знаешь этих приятелей? – спросила Беотэги. – Коменчини, Верделен и Пермулле, тихо! – скомандовал месье Лашезис. Они вошли в класс и сели на свои места. Месье Лашезис провел перекличку. Невозможно было произнести ни слова в течение как минимум трех минут. Беттина успела подумать, что, даже назначь ей свидание сам Донни Джепп, она хочет увидеть только Мерлина и только его поцеловать. * * * Гарри отпустил Ксавье-Люсьена вперед. Это оказалось нелегко, краб двигался боком, и надо было приноравливаться. Гарри вышел на пляж. Дезире взвизгнула, увидев его с живностью. – Уходи. Я боюсь крабов. Шарли тоже была здесь. Она мастерила чудную штуку, что-то вроде ожерелья из картонных цилиндров из-под туалетной бумаги. – Что ты делаешь? – спросил Гарри. – Воротник Екатерины Медичи, – ответила Шарли. – Мы выкрасим его в белый цвет. Гарри понятия не имел, кто такая Екатерина Медичи. Дезире тоже. Им вообще в этом незнакомом слове послышался медик, что немало их озадачило. Гарри протянул Шарли огромную раскрытую английскую булавку. – Осторожно, – сказала она. – Ты можешь уколоться. Что ты хочешь, чтобы я с ней сделала? – Сделай мне пирсинг, – серьезно попросил он. – На брови. Как у Брендона Поттса. – Кто такой Брендон Поттс? – Он играет в «Семейке Эбернати», – объяснила Дезире. – Это он плюет в пиццы, которые доставляет. – Вот паршивец. Гарри… Ты правда хочешь быть на него похожим? Гарри помахал булавкой под носом Шарли. – Дезире выдумывает. Я не для этого хочу пирсинг. А… для другого. Он захлопал глазами. Шарли покачала головой. – Во-первых, пирсинг булавкой никогда не делают. Это больно и очень опасно. И потом, ты не хочешь еще немного подождать? – Сколько? – Лет двенадцать. – Это долго? – Успеешь четыре раза посмотреться в зеркало и увидеть, что ты изменился. Гарри помотал головой. Ксавье-Люсьен тянул за веревочку. – Ты бы его освободил, – добавила Шарли, связывая вместе два цилиндра от туалетной бумаги. – Не сейчас. – Этому крабу ужасно плохо. Гарри нахмурил брови, но промолчал. – Мне холодно, – пожаловалась Дезире. – Надень мой свитер, – сказала Шарли, связывая еще два цилиндра.