Виго запустил под футболку руки, прижался губами к ее губам, и все вдруг ускорилось. Он перекатился набок, чтобы снять рубашку и расстегнуть брюки. Женевьева услышала лихорадочное копошение, потом тихий шорох. Внезапно – грубое слово. – Грубое слово – евро, – сказала она и засмеялась. – Зажги свет, пожалуйста. Женевьева нашарила ночник у изголовья, включила его и посмотрела на Виго. Вид у него был растерянный. – Тебе не нравится целовать мою левую грудь? – Я обожаю твою левую грудь. Просто… презик… Он упал. Туда. Виго показал на щель между стенкой и дверцей закрытой кровати. – Забавная мебель для сна, – прошептал он. – Но не самая удо бна я. – Кровать как кровать, – пожала она плечами. Понаблюдала немного за его попытками вытащить искомый предмет из щели… и задушила накативший смех подушкой. Тут подоспели Роберто и Ингрид посмотреть, что такого интересного ищут, и внесли свой вклад, царапая когтями стенку. Смех одолел и Виго. Это продолжалось долгие минуты. Они смеялись целуясь и целовались смеясь. Оба запыхались. Веселость Виго вдруг угасла. Женевьева проследила за его испуганным взглядом к потолку. – Ничего страшного, – сказала она. – Это Свифт. Он соскочил с кровати и встал. Всю одежду он успел снять, и Женевьева впервые находилась в одной комнате с совершенно голым парнем. Во второй раз за вечер она подумала, что он самый красивый парень на свете. – Летучая мышь? – скривился самый красивый на свете парень. – Если это курица, то она слишком хорошо летает. Женевьева боролась со смехом, который грозил снова ее одолеть. – И ты дала ей имя? – Свифт. Это моя младшая сестра его дала. Они дружат. – Дру…? В дверь постучали. – Женевьева? Ты не спишь? – раздался голос Шарли. В четверть секунды Женевьева погасила ночник, Виго запрыгнул в кровать и закрыл дверцу на треть. Шарли вошла в темную комнату. – Ты не спишь? – Клюю носом. Не зажигай свет, пожалуйста. Шарли прислонилась к дверному косяку. – Я хотела спросить… – начала она и замолчала. – Да? – Я хотела спросить… Базиль тебе что-нибудь сказал? Женевьева поостереглась рассказывать, что без вмешательства Базиля Шарли пришлось бы искать ее в участке. – Он заметил, что на мне твой жакет. – Да? Снова молчание. – Как он выглядел? – Нормально. – Счастливым? – Нет, я бы не сказала. – Несчастным? – Тоже нет. Ни то ни другое. – Спрашивал про нас? – Да. Но про тебя я ничего не сказала. Боялась что-нибудь ляпнуть. Она моя родственница. Женевьеве очень хотелось повторить это сестре. Но как объяснить, в каких обстоятельствах это было сказано? И она промолчала. Шарли вздохнула, держась за ручку двери. – Спокойной ночи. Если я еще раз разбужу тебя из-за таких глупостей, ты имеешь право встретить меня оплеухой. Она вышла. Женевьева прислушалась, дождалась скрипа, говорившего о том, что Шарли закрыла свою дверь, и зажгла свет. Тем временем Виго в закрытой кровати успел одеться. – Ты уходишь? – удивилась Женевьева. Он сел на край кровати, чтобы надеть и зашнуровать ботинки. Достал из кармана сигареты, закурил. Сделав бесконечно долгую затяжку, передал сигарету Женевьеве. Она покачала головой. – Ты не куришь? – Однажды пробовала. – Ну и? – Целый утес упал мне на голову. Он озадаченно поджал губы, потом улыбнулся. Матрас под его весом стал наклонной горкой. Женевьева встала, прошла через комнату, порылась в карманах брюк, которые носила днем, и, нашарив мамин презерватив, протянула его Виго. – From paradise[76], – сказала она и села на край кровати. Он посмотрел, улыбнулся, наклонился. Поцеловал ее в нос, в плечо, в колено. – Оставим его на послезавтра, у дяди? Он будет на своей станции техобслуживания. Женевьева предпочла бы завтра. Она откинулась на кровати и уставилась в потолок. – Здесь разве плохо? Он засмеялся. По-доброму. И вытянул шею, чтобы укусить ее за подбородок. – Скажем так, здесь многое сбивает с толку. Их лица были одно над другим, он притянул ее за щеки и поцеловал долгим, нежным, глубоким поцелуем. Ей этот поцелуй очень понравился. – Где мы встретимся? – спросила она, когда он поднялся, чтобы уйти. Закинув ногу на подоконник, он ответил: – У домика парусной школы? Она кивнула. Послезавтра. У домика. Он послал ей с бука воздушный поцелуй… уклонившись от Свифта, который вернулся, чтобы поближе рассмотреть этого гостя-акробата. Акробат поморщился и исчез в ночи. Ингрид и Роберто вернулись наконец на одеяло. А Женевьева крепко уснула. * * * …Продолжение скандала Cheap Export: три миллиарда долларов пропали из годового баланса. Пять тысяч служащих нью-йоркского офиса окажутся безработными до конца лета… Шарли убавила звук радио.