На площади смех, гомон людской. А председатель колхоза Харитон Харитонович тревожится, нервничает. Сын Харитоша куда-то пропал. Чуть свет скрипнул калиткой и что в воду канул. Уже несколько раз прибегала из школы жена председателя, мать Харитоши, учительница русского языка Лидия Александровна, спрашивала мужа, людей: — Где Харитоша? А Харитоши нет. Бабка Дарья приковыляла и тоже к председателю: — Старик пропал, то ли с вечера, то ли до свету куда-то ушёл, и досить нет. А как мне без старика? Тревога народу передалась. Утих смех, утих гомон. «Вот так праздник, — думает председатель, — Харитошка куда-то пропал и Ковча тоже, что за оказия?..» А пионеры к мосту подходят, в горн играют, в барабаны бьют. У моста трактористы за пионерами двинулись. И только бы колонне на площадь вступить, как из переулка, гремя колёсами, вылетает двуколка с двумя седоками и в упряжке лось. И с поворота врывается в колонну двуколка, запряжённая лосем, и занимает место первого пахаря. Правит упряжкой Харитон Четвёртый, туго натянув ремённые вожжи, а Ковча важно сидит в кузове да поглаживает свою серебряную бороду. — Ой! — прокатилось по толпе. — Люди, глядите, что делается! — Лось Васька в упряжке! Кубарем скатился председатель с трибуны и бросился к подводе. Трактористы заглушили моторы и тоже во весь дух к упряжке. Со всех сторон окружили Ковчу с Харитоном Четвёртым. — Гляньте на ноги лося! На ноги гляньте! — кричит, схватившись за живот, тракторист Ефим Солдатов. Взрыв хохота потряс деревню, когда люди увидели на ногах сохатого берестяные лапти. — Чёрт старый, до чего додумался! — кричат бабы. — Силён старик! — Смекалистый. Продавщица сельпо своё: — Вот для чего, оказывается, Харитошка овёс у меня покупал, а говорил — для сохатого. — А ты-то, ты-то как ловко обошёл отца, а? — треплет председатель по плечу сына и смеётся пуще всех. — Наша! Наша взяла! — закричали ребята, когда Ковча сказал, что вся эта затея Харитошкина… Пробралась, растолкав людей острыми локтями, бабка Дарья — Баба-Яга к своему Ковче — Кощею Бессмертному и, грозя черёмуховым батогом, шамкает: — Ты чего это на старости лет людей-то смешить вздумал? — Какой тут смех, гляди, мы с Харитошкой жеребёнка выиграли, — оправдывался старик. — В башку-то, спрашиваю, чего такая дурь пришла? — не унималась Баба-Яга. — В башку-то, спрашиваешь? Да очень просто. В Москву тебя хочется свозить, а как ехать без надобности? Вот и решили мы с Харитошкой овёс вырастить, да такой, чтобы академики позавидовали. И с таким овсом на выставку махнуть. А по моей примете, в этом году овёс на Овсяной полянке в оглоблю уродится. — Что старый, что малый, — вздохнула бабка. А Ковча не унимался: — Рассказал Харитошке про свою примету, ну и не стало от парня отбою: засеем овсом полянку, да и только, пока отец картошкой её не засадил. Озорство, говорю, сынок, получается… Но подумал: а дождусь ли ещё такой весны, ведь мои вёсны считаны. И ещё подумал: может быть, пахарь родится в этой затее, а это не шутка! Всё равно трактор бы нам председатель не дал, да и землю, пожалуй, ну мы и решили ссамовольничать: ночью на Ваське управить полянку. А кабы на тракторе, то такую дали пашню — любуйся, и только. Трактористы подняли старика на руках и качнули раз и другой. Хотели и бабку Дарью качнуть, да побоялись, что рассыплется или вправду обернётся бабой-ягой и улетит на ступе с помелом. Как тогда быть старику без старухи? III — Когда вырастет Орлик, — рассуждал Харитон Четвёртый, держа в поводу Стрелку, — мы отправим его на погранзаставу имени комсомольца Коробицына для лучшего пограничника заставы. — На заставу, — соглашаются пионеры… А будущий пограничник Орлик, устав с непривычки целый день быть среди людей, сунул мордочку в мягкое, тёплое вымя матери, сосал сладкое молоко, широко расставив ноги, и помахивал от удовольствия курчавым белесоватым хвостиком-метёлочкой с рыжей полоской посередине… — Слышь, Харитоша, — спрашивают следопыты, когда они остались одни, — почему же мы не догадались, что это была твоя затея? — Следопытом быть не так просто. Но вы работали отлично. — А ежа вместо медвежонка ты тоже сам себе в рюкзак сунул? — Нет. Тут и я тоже дал маху. Медвежонка из рюкзака на волю выпустил дед Ковча. И дровни с плугом и бороной тоже Ковча отвёз на Ваське в другое место. Вот и получается, что: …Чтобы выполнить приказ, Следопыту нужна сила, Следопыту нужна смётка, Тонкий слух и острый глаз. — Ха-ха-ха! — смеются следопыты. * Не слышно тракторных моторов. Не слышно топота и храпа лошадей. Не слышно гиканья наездников. Умолкли шумные хороводы. Месяц высветил и без того светлую майскую северную ночь. Но за околицей, на берегу реки, тихонечко звенит гармонь и льётся задушевная мелодия песни пахаря: …Земле я низко кланялся С зари и до зари… Часть вторая