– Он поправится? Чувствительность вернётся? – Может быть. Немного. Я сглатываю ком в горле, чувствуя, как пересохло во рту. – Он сможет снова делать скрипки? Рейф отвечает не сразу: – Нет. – Ох, нет… О Древнейший, нет… – Склонившись над столом, я прячу струящиеся по щекам слёзы. Айслин выуживает из кармана платок, и я рассеянно прячу в нём лицо. Перед глазами проносятся воспоминания: дядя Эдвин учит меня печь праздничный хлеб, показывает, как держать смычок, дядя Эдвин играет вместе со мной на скрипке у очага холодными зимними вечерами. Вдогонку за счастливыми детскими воспоминаниями спешит разъедающий душу страх. Дядя Эдвин потеряет свой магазин. Мы никогда не жили в достатке, но теперь совсем обеднеем. И станем зависимы от милости тёти Вивиан. Наверное, у меня нет выбора. Мне придётся обручиться с состоятельным Лукасом Греем. – Через два года Тристан будет получать хорошее жалованье, когда дослужится до мага-оружейника, а ты станешь ученицей лекаря, – говорит Рейф, будто читая мои мысли. – Ты и сама начнёшь зарабатывать на жизнь. А пока у тебя есть работа, чтобы платить за учёбу. – Рейф, – едва слышно говорю я, – Лукас Грей… он хочет со мной обручиться. – Не будь дурой, – мрачнеет Рейф. – Ещё не хватало обручиться с Лукасом Греем… ради денег! – Я ему уже отказала. Пока отказала. Нехорошо лгать брату, но и он мог бы повежливее выражать своё мнение касательно моих планов. – Вот и хорошо, – с облегчением вздыхает Рейф, похлопывая меня по руке. – Не спеши. Помни, о чём просил тебя дядя Эдвин. Если только… – Рейф искоса бросает взгляд на Гарета, который помогает Тристану вернуть на место сбившийся лубок. Гарет. Обручиться с моряком? Стать обязанной его доброй, щедрой семье моряков вместо тёти Вивиан? Гарет однажды предложил мне обручиться с ним… и остаться друзьями. Но мы с Гаретом не испытываем друг к другу романтических чувств. Я хочу обручиться… когда-нибудь. Но не с тем, кто навсегда останется мне только другом. Я хочу найти того, к кому буду неравнодушна. Во всех смыслах. Я молча смотрю на Рейфа, зная, что он прочтёт мой ответ по глазам. – Подожди с обручением, – говорит Рейф, сжимая мою руку. – Подожди, пока не убедишься, что готова. – Я отведу Гарета к лекарю, – сообщает нам Тристан, поднимаясь из-за стола. – У меня ничего не получается с этой повязкой. Я тоже встаю, но Рейф знаком убеждает меня сесть. – Не надо, Рен. Посиди. Поешь. Мы позаботимся о Гарете, – улыбается мне брат. – Может, на этот раз он прислушается к советам врача. – А что будешь делать ты? – взволнованно спрашиваю я Рейфа. – В какую гильдию пойдёшь учеником? – Я закончу этот год в университете и стану военным стажёром, – выпрямляется Рейф. – Дядя Эдвин не этого для меня хотел, но так будет лучше. Мы с Тристаном съездим к нему недели через три-четыре. – А меня возьмёте? – Нет, Рен. Ты останешься здесь, так безопаснее. Икарит! К глазам снова подступают слёзы. Я должна сидеть за стенами Верпакса, потому что снаружи меня поджидает икарит. – Ладно, – печально соглашаюсь я. Братья уходят, поддерживая Гарета, а я смотрю им вслед, понемногу закипая от злости. Икариты! Всё из-за них. Если бы не они, я могла бы съездить к дяде и не жила бы в жуткой, мрачной башне. – Всё уладится, Эллорен, – обнимает меня Айслин. – Вот увидишь. Я едва её слышу. Пламя ненависти к икаритам разгорается во мне, сжигая последние крохи сочувствия, которые я испытывала к Винтер Эйрлин, и оставляя лишь горячий пепел. Глава 12. Металлургия и математика Развернув карту, я изучаю Верпакс. На плане университет похож на огромное колесо с Белым колледжем в центре. Прямые дороги, будто спицы колеса, разбегаются от центра, вдоль них отмечены аудитории и здания лабораторий. Кое-где дорога уходит под землю, чтобы не мешать прохожим на мощённых булыжником улочках Верпакса. Что ж, потеряться здесь сложно. Благодарю тебя, о Древнейший! Студенты всех рас и профессора в зелёных мантиях толпятся в вестибюле Белого колледжа, их шаги эхом отдаются под огромным куполом. Из окон сверху струится солнечный свет. Я иду по дороге Наук, не выпуская из рук карту, словно это спасательный круг, и с первой попытки сворачиваю в нужный коридор, с надписью «Металлургия» на золотой табличке. Сегодня у меня по расписанию одна за другой ознакомительные лекции: металлургия, математика, история, ботаника, химия, аптекарские науки. И в самом конце – работа на кухне. Никакого перерыва на обед или отдых. Хорошо, что я догадалась прихватить с завтрака пару булочек с сыром. Я очень волнуюсь и тороплюсь – чёрные юбки вихрем развеваются за мной на поворотах. Трое эльфов, все как один стройные, с величественной осанкой, спускаются передо мной по длинной витой лестнице, и я стараюсь не отставать. Мы направляемся в один из широких подземных тоннелей скрытой от глаз части Верпасийского хребта, которая объединяет подземной сетью дорог всю Верпасию. Прошлым летом, вернувшись из университета на каникулы, Тристан показывал мне геологические карты, сложнейшую паутину каменных тоннелей под университетским городком. В эту сеть можно попасть из всех учебных зданий. Войдя в аудиторию металлургии, я восхищённо охаю при виде изысканно украшенных каменных арок у входа и целой шеренги великолепных колонн по обе стороны зала. А потолок… Свод аудитории изгибается под непривычным углом, он словно соткан из плотных кристаллов фиолетового цвета со стальным отливом. Кажется, что я вступила в огромную пещеру, усыпанную изнутри звёздами – отсветами золотистых фонарей. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Это волшебство. Слева прямо в каменную стену встроены шкафчики со стеклянными дверцами. За стёклами виднеются ровные ряды разноцветных кристаллов, камней и кусков металла, расположенных в определённом порядке. Справа – длинные столы с лабораторным оборудованием. Здесь и реторты, и стеклянные колбы всех размеров и форм, и три кузнечные печи, полностью готовые к работе, с уходящими в потолок трубами. В воздухе висит запах известняковых минералов, смешанный с кислым ароматом борнийского кремня, но природная свежесть светлых камней Верпасийского хребта очищает атмосферу, и дышится здесь легко. Кажется, чтобы уместить в моём расписании работу на кухне, меня прикрепили к необычной группе студентов-металлургов. В этом классе я единственная девушка. Половину аудитории занимают эльфы, серьёзно и сдержанно ожидая начала занятий. Слева несколько кельтов, эльфхолленов и довольно большая группа гарднерийских военных стажёров. Некоторые стажёры уже расселись, но большинство ещё на ногах, поэтому сразу же замечают моё появление, бросая на меня холодные, осторожные взгляды. Наверное, это друзья Фэллон. И правда, некоторых я видела на празднике в доме тёти Вивиан. Сердце у меня замирает. Как только Фэллон удалось так быстро настроить против меня столько народу? Это достойно восхищения. Я выбираю место рядом с беззаботным юношей-гарднерийцем, который сидит, непринуждённо положив руку на спинку соседнего стула. Он встречает меня дружеским взглядом, наблюдая, как я раскладываю учебники, пергамент и письменные принадлежности. – Приветствую вас, маг Эллорен Гарднер! – сердечно здоровается он. Трое стажёров неподалёку недовольно морщатся, но юноша только широко им улыбается. Гарднериец очень симпатичный, у него весёлые тёмно-зелёные глаза и открытая улыбка. Кисти рук покрыты линиями, указывающими, что он обручён. Впрочем, как у многих молодых людей, точнее, почти как у всех гарднерийцев его лет, за редким исключением. Тётя Вивиан права. Лучших женихов разбирают быстро. Незаметно вздохнув, я протягиваю ему руку: – Приятно познакомиться… Он крепко пожимает мою ладонь и произносит своё имя: – Курран. Маг Курран Делл. Обшлага его рукавов украшают четыре серебряные полосы. Я усаживаюсь, метнув взгляд на хмурых стажёров неподалёку. – Полагаю, Фэллон вам всё обо мне рассказала. – О да! – смеётся он. – Слов не пожалела. Очевидно, гарднерийки хуже вас ещё на свете не было. Я грустно опускаю плечи: