– Ты знаешь её старшего брата? – спрашиваю я Айслин. – Какой он? – Дэмион? Фэллон по сравнению с ним добрейшее создание, – предупреждает меня Айслин, прикусив губу. – Ему нравится… мучить людей. У меня на глазах Дэмион хватает проходящую мимо с корзинкой кексов служанку-уриску и дёргает её. Девушка, вскрикнув, едва не роняет кексы, а Дэмион, с нарочитым вожделением оглядывает её, пока Фэллон и Сайлус роются в корзинке, выбирая булочки к завтраку, будто не замечая присутствия уриски. Дэмион берёт кекс последним и с отвратительной ухмылкой отталкивает служанку. Я в ужасе оборачиваюсь к Айслин. – Знаешь, Эллорен, а не обручиться ли тебе с сыном капитана, и поскорее? – шепчет Айслин. – Для тебя это лучший выход. Станешь добиваться Лукаса Грея, против тебя сплотится весь клан Бэйнов. Если ждать слишком долго, можно заполучить в женихи кого-нибудь похуже Дэмиона. Я протестующе качаю головой, но ко мне обращается Тристан. – Лонгет слетел, – говорит он, путаясь в бинтах Гарета. Гарет с каждой минутой слабеет. Отвести бы его к университетскому лекарю… Но тут в зал входит Винтер. Она идёт медленно, обхватив себя чёрными крыльями. При свете дня моя соседка кажется такой слабой и хрупкой! – Это она, – шепчу я. – Моя соседка. Айслин, Тристан и Гарет провожают Винтер взглядами. Винтер, низко опустив голову и глядя прямо перед собой, медленно пробирается к столам. Эльфы смотрят на неё с отвращением и грациозно прикрывают губы, обмениваясь замечаниями в её адрес. Гарднерийцы расступаются, отводят взгляд и касаются кулаком головы и сердца, чтобы защититься от сглаза. Эльфийка-икарит берёт глубокую тарелку и подходит к уриске, раздающей еду. Пожилая женщина с усмешкой шлёпает ярко-зелёную густую массу в тарелку Винтер. Я видела, как это готовят на кухне – густую похлёбку из желудей, самую любимую кашу эльфов. На университетской кухне столько незнакомых запахов и экзотических специй! У каждого народа свои кулинарные предпочтения. Винтер оглядывает зал, подыскивая себе место. Приметив в дальнем углу пустой стол, она медленно направляется в ту сторону. Фэллон, Сайлус и Дэмион провожают её сосредоточенными взглядами. Фэллон что-то шепчет Сайлусу, и они смеются, злобно сверкая глазами. Фэллон незаметно дотрагивается до своей волшебной палочки и направляет её в сторону Винтер. Винтер спотыкается, каша из её тарелки выплёскивается на пол, и Винтер приземляется животом прямо в тёплую лужу. Я машинально вскакиваю, возмущённая жестокостью Фэллон, тут же вспомнив, как я растянулась на полу в Белом зале. Упасть при всех – это было так унизительно и страшно. Однако… той ночью, когда Ариэль на меня напала… Винтер меня не защитила… А вот Рейф, находясь на другой стороне зала, не колеблется ни секунды. Он подходит прямо к Винтер, пользуясь тем, что все вокруг от неё шарахаются. Затем опускается на колени и берёт её за руку, помогая подняться. В ту же секунду Винтер вскидывает голову, при этом широко раскрыв глаза. – Убери руки от моей сестры, гарднериец! Все замолкают, когда юный эльф, растолкав попавшихся на пути студентов, быстро направляется к Рейфу и Винтер. Он не один – с ним ещё один эльф. Они оба вооружены луками, за плечами колчаны, полные стрел, к поясу приторочены эльфийские клинки. Вместе двое эльфийских лучников могут быть самыми опасными воинами во всей Эртии! Рейф, конечно, умеет обращаться с оружием, но до эльфов ему далеко. Брат тут же выпускает руку Винтер. Она уже встала на колени, перепачканная в зелёной гуще, и ошеломлённо смотрит на Рейфа. – Отойди от моей сестры! – приказывает эльф, произнося слова с сильным акцентом, и тянется за клинком. – Держись подальше от наших женщин! Рейф поднимает руки: – Успокойся, дружище, я просто… – Я тебе не друг! – шипит эльф сквозь зубы. Рейф отступает на шаг и церемонно кланяется. – Я только хотел помочь. Со всем должным уважением. – Такие, как ты, знать не знают, что такое уважение! Глубоко вздохнув, Рейф молча смотрит на эльфа, потом поворачивается к Винтер, которая так и стоит на коленях. – Вы не ушиблись? – вежливо спрашивает Рейф, на этот раз не делая попытки дотронуться до девушки. Винтер медленно качает головой. Брат эльфийки отталкивает Рейфа и помогает ей встать на ноги. – Не смей с ней разговаривать! Никогда! Понятно?! – рявкает он на Рейфа. – Всё ясно, – спокойно отвечает брат. Одарив Рейфа на прощание ещё одним яростным взглядом, эльф выводит Винтер из зала. За ними идёт второй лучник. Фэллон с довольным видом наблюдает за Винтер, а её братья обсуждают что-то ещё, позабыв об эльфийке. Фэллон внезапно поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза. От её злобной улыбки у меня по спине бегут ледяные мурашки. Фэллон что-то говорит братьям, и они втроём смотрят на меня, мрачно усмехаясь. Я отшатываюсь в сторону, когда Фэллон, рассмеявшись, нежно поглаживает волшебную палочку, а потом вместе с братьями уходит. Теперь можно вздохнуть с облегчением. Вскоре возвращается Рейф. Он несёт большую миску горячей овсянки с горкой жареных каштанов, мёдом и сладким маслом и ещё несколько глубоких тарелок для всех за столом. – Оставь в покое эльфийских дев, – насмешливо советует Тристан, всё ещё возясь с бинтами Гарета. Рейф притворно хмурится, расставляя тарелки и раскладывая всем завтрак. – Пристрелят они тебя, – не успокаивается Тристан. – Этими длинными стрелами и достанут. – Вот что получается, когда помогаешь икаритам, – сухо замечаю я, пока Айслин берёт из рук Рейфа тарелку овсянки. – Брат у неё, конечно, грубиян, – соглашается Рейф, передавая мне порцию каши, – но его враждебность вполне объяснима. – О чём ты? Он должен был тебя отблагодарить! Да подтвердит Древнейший, она не заслужила твоей помощи! Рейф хмурится уже по-настоящему и застывает с очередной тарелкой в руках. – Я думал, на тебя напала другая – Ариэль! – Да, Ариэль, но Винтер даже не попыталась мне помочь, хотя знала, что надо мной издевались всю ночь! – Ещё немного – и я расплачусь от злости. Айслин успокаивающе накрывает мою руку своей. – И всё же, – не сдаётся Рейф, наливая себе из глиняного кувшина горячий сидр, – её никто не любит. И эльфы, и гарднерийцы, и даже кельты избегают её. Представь, как тяжело ей живётся. Брат просто пытается её защитить. – Рейф опускается на скамейку и помешивает овсянку. – Не надо было мне до неё дотрагиваться. Забыл, что у них совсем другие обычаи. – Держись чистокровных гарднерийцев – не прогадаешь, – горько отзываюсь я. Устыдившись под возмущёнными взглядами братьев, я быстро добавляю: – Гарет, я не о тебе. Ты же меня знаешь. Ты самый настоящий гарднериец. Гарет морщится от боли, пока Тристан затягивает ему повязку. – Всё нормально, Рен. Я знаю, ты говорила не обо мне. Я вопросительно смотрю на Тристана, прося поддержки. Мой младший брат всегда долго слушает и медленно выносит приговор. Тристан ободряюще улыбается, однако Рейф всё ещё строит мне недовольные гримасы. – Они меня ненавидят, – защищаюсь я. – Все! Из-за того, что я похожа на бабушку! Рейф, глубоко вздохнув, протягивает через стол руку и сжимает мою ладонь. – Мне очень жаль, что меня там не было и тебе пришлось через это пройти одной. – Я знаю, – тихо отвечаю я. Рейф понимающе пожимает мне руку. Немного помолчав, он снова поднимает на меня глаза и с усилием произносит: – Рен… дядя Эдвин… – И умолкает. – Мне сказали, – грустно киваю я. – Хозяйка общежитий сообщила, что он заболел. У тебя есть какие-нибудь новости? Ему лучше? – Тётя Вивиан нашла ему врача. – Рейф снова умолкает. – Рен, у него отнялась левая сторона. У меня кружится голова. Как тяжело узнавать такие новости.