– Правда? – Черт возьми! Надо быть дураком, чтобы не испытать средства спастись! Но ты понимаешь, что эти средства должны быть верными. – Я и говорю о таких. – Но я безумец! Я брежу и ты тоже, деточка! Ведь мы сидим в капкане, из которого нам не удастся выкарабкаться. Надо смириться с этим положением. Это несчастье, я и сам это отлично знаю, но что же делать, если иначе поступить невозможно; лучше уж сейчас же сдаться, это будет самое благоразумное! – Я не согласна с вами, крестный. – Да, в самом деле? – Совсем не согласна. – А все-таки тебе придется уступить, бедное дитя; я знаю, что ты мужественная девочка и с силой воли, но… – Крестный папа, с силой воли можно многое сделать. – Увы! Это прекрасно в теории, но… – Я не знаю, что вы хотите сказать, но, так как слишком долго объяснять вам то, что думаю, доставьте мне удовольствие и пойдемте со мной. – Куда это? – Вы сами увидите. – Ого! Знаешь, дитя, ты меня интригуешь! – Подождите, крестный папа, вы собственными глазами увидите сейчас то, что вас интересует. – Ну что ж, если хочешь, пойдем. – В добрый час! Они вышли из гостиной. Люси шла впереди с фонарем в руке. Спустившись с лестницы, девочка остановилась. – Смотрите сюда! – сказала она. – А, эта дверь основательно заставлена; ее нелегко будет открыть! – Не правда ли? – Конечно. Кому пришла в голову такая прекрасная мысль? – Я после скажу это вам. Сначала осмотрите окна нижних комнат и эту вторую дверь. – Но почему же ты не сказала мне этого прежде? Мы тут в настоящей крепости и можем выдержать осаду! – вскричал он в восторге. – О, вы уж слишком далеко заходите, крестный, в вашем восхищении! – Честное слово, нет, девочка! Я говорю то, что думаю. Но кто же мог устроить все эти баррикады? Так здесь есть в доме люди, которых я не видел и которых твой отец оставил, чтобы сделать все это и защищать нас в случае нападения? – Увы, нет, крестный! Здесь никого нет, кроме нас. – Тогда я теряюсь в догадках и отказываюсь отгадывать. – Но вы еще не все осмотрели, крестный! – сказала весело Люси. – Разве есть еще что-нибудь? – Конечно, пойдемте со мной. – Нет сомнения, что я все это вижу во сне, – проговорил Вильямс. – Я сплю, это очевидно. Укуси-ка мой мизинец, деточка! – Не стоит трудиться, вы вовсе не спите. – Ты полагаешь? – Совершенно уверена в этом. – Ну, если уж ты не сомневаешься в этом, мне нечего больше сказать. Куда же мы идем? – Вы увидите сами, крестный. – Это верно. Ты настоящий живой логогриф. Надо отдать тебе справедливость, ты умеешь заинтересовывать. – Вам это не нравится? – Я этого не говорю. – Тогда идем. Когда Люси показала Вильямсу два уложенных и запряженных фургона и оседланных лошадей в конюшне, он отказывался верить своим глазам: то, что он видел, превышало все границы возможного. Он смеялся, плакал и целовал свою крестницу, не помня себя от радости. – Мы спасены! – вскричал он с восхищением. – Все предусмотрено, все сделано. Но скажи же мне наконец, дитя мое, кто совершил это чудо? – Вы непременно хотите это знать? – Полагаю, что хочу очень! – В таком случае, крестный, – сказала Люси, бросаясь на шею к своему крестному отцу, – автора этого чуда зовут… Она остановилась и посмотрела на Вильямса. – Зовут?.. – спросил он. – Любовью! – Как? Что ты говоришь? – Это правда, крестный. Это наша любовь к родителям вдохновила нас, дала нам силы, необходимые для того, чтобы исполнить задачу, результаты которой так удивили вас. – Скажи лучше: «восхитили». Так, значит, это ты и твои друзья, которые… – Да, крестный. – Но ведь от этого с ума можно сойти! Такое самоотвержение поразительно! Обними меня еще раз, деточка! – Сколько только вам будет угодно! Но я должна предупредить вас, что у нас был помощник, без силы которого мы бы пропали. Без него нам никогда не удалось этого сделать. – А! В таком случае представь его мне, я счастлив буду пожать ему руку. – Вы хотите сказать – лапу? – проговорила Люси, смеясь от всей души. – Гм! Как же это так? – Я хочу сказать, что это помощник никто иной, как мой славный Добряк. – Как, он? И это правда? – Конечно, крестный папочка! – Черт возьми, я не хочу быть обвиненным в том, что не держу своего слова! – вскричал он смеясь. – Так вы пожмете ему лапу? – весело спросила Люси. – Нет, насмешница, но я докажу ему свою благодарность так, что ему это доставит удовольствие, я в этом уверен… Он позвал Добряка, приласкал его и стал кормить хлебом и сахаром. Не можем умолчать о том, что тот принял как ласки, так хлеб и сахар с несомненным признаком самого живого удовольствия. – Ну, что вы на это скажете, сударыня? – Скажу, что вы такой чудесный и что я вас люблю всей душой. – Ну и отлично! Я тебя тоже люблю! Но где же твои братья? Неужели, покончив с делом, они улеглись спать? – О, крестный, как вы можете так думать про них! – Но ведь я их не видал до сих пор, ты должна согласиться с этим. Почему они не были с тобой? – Просто потому что они оба сторожат на террасе, на крыше дома, чтобы вовремя заметить неприятеля и предупредить нас, если только скваттерам придет в голову направиться в эту сторону.