– Откуда у нее столько еды? У нее все что хочешь найдется! – сказал он вдруг. – Нет. Козьего сыра-то у нее нету, – ответила Сара. Козьего сыра у Вильгельмины и вправду не оказалось. – У нее же своя ферма, – сказала я. – Но тут масло. И ветчина… – он умолк, потому что в комнату, сияя, вошла Вильгельмина. В руках она держала большую тарелку с… ШОКОЛАДОМ! По спине у меня побежали мурашки. Мы попали в рай. – Кушайте на здоровье! – сказала Вильгельмина, и уговаривать нас не пришлось. Мы снова принялись жевать. Шоколад таял во рту, а вкус у него был, какой бывает только у шоколада – сладкий и терпкий. Надо же, я почти забыла его. Как же нам несказанно повезло, как чудесно, что Вильгельмина решила поделиться шоколадом именно с нами! Но, возможно, у нее просто нет близких? – Вы тут одна живете? – спросила я. – К сожалению, да, – тихо ответила она. – А семьи у вас нет? – Есть брат и племянники. Но они меня никогда не навещают, – Вильгельмина явно расстроилась. Оно и понятно – не видеться с братом, наверное, очень грустно. Разве что этот брат такой, как Отто. Тогда можно и не видеться. Никто из нас не знал, как ее утешить, но, к счастью, Вильгельмина сама тут же сменила тему. – А зачем вам понадобился Юхансен? – спросила она. Я посмотрела на Пера и Даниэля. Что же ей ответить? Пер едва заметно кивнул и сказал: – Нам надо перейти границу. Или скорее переправить через границу Даниэля с Сарой. – Нам надо добраться до Швеции – там нас ждет отец, – добавил Даниэль. – Мы евреи. Сперва Вильгельмина промолчала, но потом совсем опечалилась. – Охохонюшки, вот бедняжки! – заохала она. – Вы нам поможете? – спросила Сара. Вильгельмина покачала головой: – Я же простая старуха… – Может, у вас есть какие-нибудь знакомые? – предположил Даниэль. Ответила она не сразу и сперва лишь молча смотрела на Сару с Даниэлем. На ее лицо вдруг наползла гримаса: она как будто подумала о чем-то неприятном – крысах или пауках, помогать которым ей вовсе не хотелось. Но нет – старушка все-таки поднялась и проговорила: – Пожалуй, есть тут кое-кто. Она накинула на плечи шаль и шагнула к выходу. – Вы пока посидите, а я приведу подмогу. Придется подождать, но вы кушайте себе шоколад и не скучайте. – Вот видишь, какая она добрая! – сказала я Отто, когда Вильгельмина скрылась за дверью. Он не ответил, но кусочек шоколада все-таки взял. Скоро сюда придут взрослые, которые нам помогут, все будет чудесно! Пропавший портрет За время войны один урок я усвоила хорошо: лакомства надо есть медленно. Прежде я заглатывала их, почти не жуя, но потом поняла, как это глупо. Так и распробовать ничего не успеешь. На самом деле это мне Отто растолковал. Он из тех, кто вечно все бережет. Ешь медленно, чтобы хватило на подольше, учил он меня. Шоколад Вильгемины мы ели не спеша, но и он закончился. Даже крошек не осталось. Сара провела по тарелке пальцем и облизнула его. – Что-то долго ее нет, – сказал Отто. Он встал и смотрел в окно. – Видать, путь неблизкий, – предположил Пер. Такой ответ брата не устроил, он принялся расхаживать по гостиной и рыться в хозяйских вещах – заглянул в корзинку с вязаньем, открыл сервант на кухне, достал с полки несколько книг. А потом замер. В руках он держал какой-то предмет, который вытащил из-под стопки газет на комоде. Портрет в золоченой рамке. Может, это тот, что висел на гвозде? Отто молча повернулся к нам. На портрете был изображен мужчина. С зачесанными набок черными волосами. С маленькими усиками под носом. Гитлер, глава всех нацистов. Адольф Гитлер. Зачем Вильгельмине вешать на стену фотографию Гитлера? – Она нацистка, – догадался Отто. – Вильгельмина Андерсен – нацистка! – Поэтому она и попросила нас немного подождать на улице, – подхватил Даниэль. – Ей надо было спрятать этот портрет. – Эта старушка – нацистка? Разве такое вообще бывает? – засомневался Пер. Нет, подобное не укладывалось у меня в голове. Дюпвик – еще куда ни шло. Он и до войны был чересчур строгим. Юхану, например, не разрешали гулять после шести. Если он умудрялся в чем-нибудь выпачкаться, отец здорово орал на него. А когда Юхан плохо писал контрольные, Дюпвик запросто мог его отлупить. Так что Дюпвик и раньше добротой не отличался. А вот Пера я в чем только не подозревала… Молчаливый, угрюмый, с сигаретой, в опущенной на лоб шапочке – он казался мне подозрительным. Но Вильгельмина Андерсен? Такая милая и добрая, с морщинистым лицом, седой косой и в сиреневом платье? Она – нацистка?! Но похоже, так оно и было. И доказательства не заставили себя ждать: к избушке кто-то приближался. Мы выглянули в окно и различили на дороге несколько человек. Вильгельмина привела немецкий патруль. Они остановились во дворе, и Вильгельмина принялась что-то говорить начальнику, показывая на дом. Мы переглянулись. – Кухня! – сказал Пер. Мы схватили рюкзаки и бросились на кухню. Дверь оттуда выходила на противоположную сторону двора. Если поднажать, мы успеем улизнуть до того, как они войдут. За домом тянулось поле, чуть поодаль возвышался лесистый холм. Вот оно, спасение – за деревьями нас никто не найдет. Теперь главное – добраться. Мы со всех ног бросились к холму. Если хоть на миг замешкаться, все пропало! К счастью, патрульные нас, похоже, не заметили, потому что следом никто не бежал. Наверное, дом обыскивают. Только бы добраться до леса, а там уже ничего не грозит. Вот и опушка. Со стороны избушки послышались крики. Я повернулась. Солдаты стояли в поле и показывали на нас. Один из них отдал приказ, и остальные пустились в погоню. Мы прибавили ходу. Пер мчался быстрее всех, за ним – Отто, а позади – мы с Даниэлем, держа за руки Сару. Ноги у Сары были коротковаты, и хотя мы тянули ее за собой, она то и дело спотыкалась. Заметив это, Пер приостановился, скинул рюкзак, бросил его Даниэлю, а сам подхватил Сару и усадил ее себе на плечи. Мы бежали к лесу. Впечатывали ноги в землю. Дыханье сбивалось. Вперед, вперед, вперед. И не оборачиваться. Лес был уже близко, но и солдаты приближались. Сзади слышались крики на немецком. Вскоре мы добежали до опушки, но я зря думала, что это нас спасет: солдаты почти догнали нас, а лес оказался не густым. К тому же пришлось взбираться на холм, и мы сильно сбавили шаг. Пер вдруг остановился, поставил Сару на землю. – Вы бегите, я их отвлеку, – сказал он. Даниэль покачал головой. – Но они тебя схватят! – Не волнуйся. Я бегаю быстро. Давайте, поднажмите! – он двинулся вниз, а мы продолжали карабкаться наверх.