Мне хотелось оставаться в этом месте рядом с ней и не двигаться. — Арина… — сказал я негромко и заставил себя посмотреть на помощницу. Та не отводила взгляд и не казалась мне смущенной. Она свела брови у переносицы и закусила губу. — Простите, Павел Филиппович. Я не должна вести себя так. И не имею права спрашивать вас о подобном… Она отошла от меня на пару шагов и стало холодно. Так, словно солнце померкло. Появилась отчаянная необходимо вернуть его. Не сомневаясь больше ни секунды, я подался к Нечаевой, взял ее пальцы в свою ладонь и коснулся их губами. — Что… — удивленно начала она, но я качнул головой и произнес: — Рядом с вами жизнь кажется привлекательнее смерти. Вы единственная из живых, кто говорит правду и не пытается казаться лучше. — Это комплимент? — робко уточнила девушка. — У меня скверно получается, — согласился я. — Но я бы хотел приглашать вас на прогулки в дни, когда вы не являетесь моим секретарем. Девушка зарделась, но не отняла у меня ладонь. Она положила пальцы на пояс своего платья и вдруг сказала: — Кажется, я проглотила несколько бабочек, и теперь они летают у меня в животе. — Это ведь хорошо? — Наверное, — Арина пожала плечами и сжала мои пальцы. — Не вздумайте передумать и не приглашать меня, как обещали. Или я уволюсь, но буду приходить к вам каждый день, напоминая, какого хорошего секретаря вы потеряли. — Это было бы слишком жестоко, — с притворным ужасом заявил я. — Другого такого помощника я не найду. Арина покачала головой и улыбнулась своим мыслям. Мне хотелось думать, что они были обо мне. За ребрами часто заколотилось сердце. — Идемте, — словно нехотя произнесла Нечаева и потянула меня дальше по дорожке. — Вы обещали мне чай. Нельзя мешать некроманту исполнять обещания. — Конечно, — согласился я. — Мне нравится, как вы улыбаетесь, — заявила помощница, не оборачиваясь, и оставалось только догадываться, откуда она знает, что я никак не мог согнать счастливое выражение со своего лица. Неправильный некромант Мне было хорошо. Может причина была в благоухающих цветах, пчелах или солнечных лучах, которые проникали сквозь большой витраж, раскинувшийся на стене. Яркие стеклышки были собраны в изображение большой кошки, лежащей у водопада. Глаза зверя казались настоящими и мне подумалось, что они изготовлены из драгоценных камней, в которых искрился свет и отражался от внутренних граней, чтобы становиться ослепительным. В просторной беседке стоял круглый столик, застеленный белой скатертью с кружевной вышивкой по краям. На ней расположились тончайшие фарфоровые тарелки с позолотой, изящные столовые приборы, овальное блюдо с множеством небольших бутербродов на деревянных шпажках. Фрукты были нарезаны ломтиками и накрыты полупрозрачной сферой, которая исчезала, стоило ее коснуться. Но самым изумительным блюдом оказались пирожные в виде крохотных кексов с вишенками на шапке из крема. — Какая прелесть, — восхитилась Арина Родионовна и подошла ближе, рассматривая угощения. — Из чайника пахнет просто изумительно. — Это для нас, — подсказал я. — Даже если нет, — хитро прищурилась девушка. — Мы украдем все вкусности и скажем, что их тут не было. — Это преступление, — усмехнулся я, отодвигая стул, чтобы она присела. — Преступление — это оставлять такой стол без присмотра, — возразила моя спутница. — А если чай остынет? Или эти чудесная зелень поскучнеет? — Вы правы, мы должны спасти эти блюда, — согласился я и устроился напротив помощницы. День был долгим, прогулка приятной, и я успел проголодаться. Мы ели неспешно. Я переложил на тарелку несколько бутербродов, собранных из поджаренного хлеба с красной рыбой, хрустящим огурцом и салатом. Арина предпочла другие. Но потом подцепила вилкой кусочек моего угощения и закинула себе в рот. — Вкусно, — беспечно заметила она и предложила мне ломтик хлеба, на котором блестели крупные янтарные икринки и зеленела веточка укропа. — Вам надо это попробовать. Я не мог ей отказать. И не хотел этого делать. На ближайший куст села желтая птичка и принялась щебетать, наклоняя голову и косясь на нас блестящими глазами. Нечаева какое-то время завороженно смотрела на птаху и потом тряхнула головой, словно отгоняя морок. И затем перевела взгляд на меня. — Вы наверняка мне скажете, что организовать все это было несложно, — проговорила она с улыбкой. — Но я вам очень благодарна за эту прогулку. — Я заметил, когда мы искали место гибели Софьи в лесу, вы выглядели оживленной. Мне показалось, что вам должно понравится побывать в этом Саду. — Про него много говорят, — отметила девушка. — Тут иногда бывает император со своей супругой. И я вынуждена согласиться с тем, что даже хорошо, что тут не проводят экскурсий. — Почему? — удивился я. — Представляете, если бы здесь постоянно ходили люди. Они наверняка бы ломали ветки, рвали цветы и вредили бабочкам. — Вероятно, Сад бы погиб, — согласился я. — Однако Лопухина поставляет довольно редкие саженцы в другие оранжереи, которые открыты для посещений. Она продает семена. Но вырастить такие же цветы как здесь ни у кого не получается. — Думаете, у Лопухиных есть какие-то секреты? — оживилась помощница. — Уверен. И их охраняют. Иначе император не даровал бы семье прощение и не вернул им все имущество и титул. — И это хорошо, — кивнула девушка. — Такие таланты стоят дорого. — У каждого есть свои. Ваши, к примеру, не перестают меня удивлять. — Я не особенно стараюсь, — призналась Арина Родионовна со смущенной улыбкой. Девушка закусила губу, словно сдерживала себя, а потом все же спросила: — Мне хотелось у вас кое-что узнать. Но я не уверена, что мой вопрос уместен. — Мы ведь не на работе. И я сейчас не ваш начальник, — заметил я. — И вы можете спрашивать все, что посчитаете нужным. — Почему вы наняли меня, не проведя хоть какого-то собеседования? Признаться, меня это здорово удивило. И даже немного насторожило. Я вспомнил тот день, когда Нечаева пересекла порог теперь уже моего дома. — Мне показалось, что вы ответственная, — честно признался я. — И я отчего-то решил, что если откажу вам, то потом буду жалеть. — Неужели? — девушка подняла бровь. — А я, если откровенно, решила, что вы подумали, что я стану украшать вашу приемную и буду отвлекать вредных клиентов. — Одно другому не мешает, — не стал спорить я. — Вы же знаете, что выглядите мило. Хотя тогда я еще не подозревал, что вы прекрасно находите общий язык даже с преступниками. — То есть, дело было не в том, что я вам просто понравилась? — ее щеки вспыхнули нежным румянцем. — Вы прекрасны, Арина Родионовна. И я очень рад, что на работе нам удается сохранять деловые отношения. — Да? — тут же насторожилась Нечаева. — Мой отец выбрал своей второй супругой женщину, которая служит вместе с ним. И несмотря на то, что на службе они смогли остаться профессионалами, их личная жизнь превратилась в продолжение работы. Мне всегда казалось, что это неправильно. — Вы против служебных романов? — Да. Считаю, что начальник всегда будет довлеть над подчиненным. И эти отношения будут неэтичными. — Хорошо, что сейчас мы не на работе. И здесь вы не мой начальник, — улыбнулась Арина Родионовна. Я подумал, что вышел на очень тонкий лед. Но возвращаться на берег не хотел. Мы закончили трапезу и поднялись из-за стола. Я подал девушке руку, и та с готовностью положила пальцы мне на предплечье. — Если вы соберетесь сюда еще когда-нибудь по делам, обязательно позовите меня с собой, — попросила помощница. В этот момент где-то неподалеку раздалась тихая приятная мелодия. Я оглянулся, ища источник звука. — Что? — спросила девушка насторожившись. — Скрипка. Разве вы не слышите? Нечаева слегка нахмурилась, очевидно, не понимая, о чем я говорю. А между деревьями мелькнула чья-то фигура. Вскоре на поляну вышла девушка в длинном старомодном зеленом платье. Она внимательно посмотрела на нас и остановила свой взгляд на мне. — Некромант, — улыбнулась незнакомка. — Здравствуйте, — я коротко поклонился. Арина прильнула ко мне, словно испугалась, и я не возражал, хотя считал, что нам ничего не грозит. — Вы скрипачка? — спросил я у призрака.