Открыл заднюю дверь, положил вещи на сиденье. А затем выпрямился и произнес: — До встречи, мастер Чехов. — До встречи, — ответил я. Жандарм сел в машину, я же направился к припаркованному авто. Фома ожидал меня за рулем. И едва я сел на сиденье, слуга обернулся по мне и деловито уточнил: — Как прошло, вашество? — Завещание обжаловано, — ответил я. — Так что можно сказать, мы одержали победу. — Поздравляю, — важно произнес Питерский. — Куда едем? — В офис, — ответил я. — На сегодня дела закончены. Слуга завел двигатель, и авто выехало с парковки. По дороге я вынул телефон, и нашел в списке контактов номер Софьи Яковлевны, и нажал на кнопку вызова. — Здравствуй, дорогой. Приятно, что ты вспомнил обо мне в свой выходной. Хотя я наслышана, что сегодня ты работаешь. — Не совсем, — уклонился я от темы. — Мне нужна твоя помощь. — Что случилось? — тут же всполошилась бабушка. — Мне нужно попасть во владения Лопухиных. Сегодня. — Там прячется какой-то призрак? Или… — Все намного проще, — перебил я заботливую родственницу и потер переносицу. — Это личное. Софья Яковлевна помолчала несколько секунд, переваривая мое признание. Но я понимал, что она все равно узнает, с кем я проведу этот вечер. И потому решил воспользоваться ее знакомством с Лопухиной. — Хорошо. Все устрою. Но за это я попрошу с тебя плату. — Я не ждал ничего другого от некромантки, — фыркнул я и отключил телефон. Буквально через пару минут пришло сообщение с одним словом: «Должок». И за ним стоял смайлик, которыми княгиня обычно пренебрегала. Видимо, ей пришлась по вкусу моя откровенность. Я же набрал номер Нечаевой и спросил ее после приветствия: — Наша договоренность в силе? Вы составите мне сегодня компанию на прогулке? — Да, — ответила она тут же и, как мне показалось, вздохнула с облегчением. — Я сейчас в торговом доме на Невском проспекте. Если вам удобно, то заберите меня отсюда. — С радостью. Буду у вас через час. Мне оставалось освежиться, сменить одежду и провести вечер с девушкой, которая заставляет меня улыбаться. Неплохой план. * * * В холле торгового дома было немало народа. Но Арину Родионовну я узнал издалека. И остановился у порога, чтобы перевести дыхание. Она была одета в синее шелковое платье. Несмотря на довольно скромный крой, наряд очень шел девушке, подчеркивая светлый оттенок кожи. Нечаева сидела за столиком в компании взрослой женщины в светлом брючном костюме и о чем-то говорила. Когда она качнула головой, я заметил в ее волосах шпильку, которую я подарил в наш прошлый выход в свет. И на душе стало тепло и одновременно тревожно. Моя помощница казалась хрупкой и ранимой. Я поправил манжеты рубашки, проверив, насколько крепко сидят в них запонки. И лишь потом зашагал через зал, чтобы оказаться напротив Арины Родионовны и ее собеседницы. — Здравствуйте, — я коротко поклонился. — Павел Филиппович, — просияла девушка и поднялась на ноги. Я взял ее ладонь и мягко коснулся губами костяшек. Мне показалось, что ее тонкие пальцы слегка дрогнули. — Надеюсь, я не опоздал? — уточнил я, поворачиваясь ко второй женщине. Та посмотрела на меня, и я вдруг подумал, что дама вполне могла быть матерью Арины. Хотя внешне она казалась не такой изящной, но цепкий оценивающий взгляд сказал мне о многом. — Павел Филиппович, это моя матушка — Ольга Ивановна. Мама, — она обратилась к родственнице, — это мой начальник и добрый друг, адвокат Чехов Павел Филиппович. — Тот самый некромант, о котором гудит Петроград, — продолжила за дочь женщина, поднялась на ноги и подала мне руку. Я едва коснулся кожи, отметив, что та пахнет ванилью и сдобой. И это отчего-то успокоило. Ольга Ивановна перестала казаться мне холодной и недовольной. В усмешке, которая скривила ее губы, я увидел беспокойство. — Мы решили прогуляться по магазинам, — торопливо пояснила моя помощница. — И забыли о времени. — Моя бабушка тоже считает, что в торговых домах кто-то ворует время. Она однажды усомнилась, не нанимают ли они хроносов, которые заставляют часы тут останавливаться. — Вы близки со своей бабушкой? — уточнила старшая Нечаева. — Она занималась моим воспитанием после смерти матери, — спокойно ответил я. Арина заметно занервничала и посмотрела на маму с недоумением. Но та не отреагировала на реакцию дочери и продолжила: — А ваша мачеха? Насколько я знаю, ваш батюшка женился вновь. — Не думаю, что имею право обсуждать его личную жизнь. Он взрослый мужчина, и не обязан был хоронить себя вместе с погибшей супругой. — И он оставил вас на попечение своей матери? — нахмурилась Ольга и тут уже Арина недовольно засопела. — Вы полагаете, стоило сдать ребенка в военную академию? Многие согласились бы с вами что так и нужно было поступить с юным некромантом. И незачем передавать его единственному некроманту в империи, который точно понимал, как справиться с просыпающимся темным даром мальчика. Я и сам не понимал, зачем заступился за отца, но отчего-то это показалось правильным. Мне и самому всегда думалось, что Филиппу Петровичу не стоило отворачиваться от единственного сына. Но когда о таком говорила эта женщина, я внутренне запротестовал. — Оу, я не подумала об этом. Мне просто показалось… — она замолчала и взглянула на дочь, которая покраснела от смущения. — Это, конечно же, не мое дело. — Мне стоило предупредить, что в нашей семье принято говорить то, что думаешь, — пояснила Ариа. — Мы считаем, что откровенность лучше сладкой лжи, — добавила Ольга Ивановна и пожала плечами. — Но я прошу извинить меня за неуместные вопросы. Я напрасно начала этот разговор. — Все хорошо, — я выдавил улыбку. — Простите за резкость. Я был не готов… В этот момент у женщины зазвонил телефон, и она торопливо взглянула на экран. — Родион, — на ее лице вспыхнуло неподдельное счастье, от вида которого я испытал что-то вроде смущения. — Простите, мне надо ответить… Когда она отошла, Арина упала в кресло и потерла переносицу. — Мне жаль, что так сложилось, — произнесла она. — Ничего не случилось, — уверенно заявил я. — Ваша матушка просто спросила о том, что интересовало многих в нашем обществе. Поверьте, я часто слышал шепот за спиной. И Ольга Ивановна первая, кто заговорила о моей семье открыто. — Но мне неловко, — вздохнула девушка. — Обычно мама так себя не ведет. Не знаю, что на нее нашло. Я подумал, что таким вот странным образом, женщина пыталась вывести меня из равновесия. Скорее всего она понимала, что я могу отреагировать плохо и покажу свое «истинное лицо». — Вероятно, что она переживает за вас, — мягко предположил я. — Даже не сомневаюсь, — она смущенно поджала губы. — Ваша бабушка тоже ведет себя похожим образом? — У нее свои особенности. — И вам бывает неловко за ее поступки? — Иногда она меня пугает, — честно признался я. — Когда вы познакомитесь… Тут я запнулся, поняв, что могу смутить девушку таким заявлением, но она выразительно посмотрела на меня, ожидая продолжения фразы. — Она тоже сможет вас удивить, — заключил я. — Вы меня успокоили, — Нечаева вздохнула и посмотрела мне за плечо. — Если бы вы опоздали, то не застали мою маму. Сейчас она уйдет. Я же сомневался в том, что Арина права. Что-то мне подсказывало, Ольга Ивановна нашла бы повод задержаться, чтобы взглянуть на меня. Несмотря на ее уверения, что в их семье принято быть откровенными, я предположил, что все не настолько прозрачно и очевидно. Наблюдая за мертвыми, я давно уже понял, что на тайнах и оговорках держится множество браков. И чем больше этих самых оговорок, тем крепче семьи. Однако я не стал озвучивать свои мысли.