Девица нервничала, ее пальцы немного подрагивали. — Что с тобой, дитя? — спросила гостья, положив свою ладонь на запястье Алены. И между кожей мелькнули искорки. Девушка удивленно вздрогнула и смущенно забормотала: — Простите, если сделала что-то не так. Не хотела подвести… — Все прекрасно, — улыбнулась Ия и быстро убрала руку. Я же отметил, что синяки на коже Алены стали почти незаметными. И уже с интересом взглянул на матушку Рахмата. Та же сделала вид, что ничего не произошло. Но как только Семенова покинула комнату, я уточнил: — И что вы сделали? — Заметили, мастер Чехов? — женщина удивленно приподняла бровь. Я лишь пожал плечами, притворяясь, что действительно увидел что-то определенное. — В нашей семье у всех есть небольшой дар. Мой муж и сыновья владеют силой, какой в вашей империей обладают аристократы. А у меня есть другая особенность. Для того, чтобы понять, что за человек передо мной, мне достаточно коснуться его. Нет, я не читаю мысли. Но могу ощутить, что у него на душе. Я сделал глоток чая и произнес: — Интересный талант. И жутко полезный. — Таких как я в моем мире считали демонами, — доверительно сообщила мне гостья. — Когда супруг выбрал меня, вся его семья была против нашего союза. Потому мы и подались туда, где никому не будет дела до моего происхождения. — Вам повезло с вашим спутником. — И я хочу такой же судьбы своим сыновьям, — женщина подалась ко мне, поставив ладонь на стол. — Мой Рахмат смущен и растерян. Он не понимает, что его сердце сделало выбор. А я точно знаю, что происходит. — Вы против его выбора? — Я одобрила бы любую девушку, но эта Алена слишком светлая, чтобы мне пришлось терпеть. Она и впрямь хороший человек. Мне пришлось сделать вид, что я не заметил, как на столешнице появилась царапина, оставленная острым когтем, в который превратился наманикюренный палец Ия. — Никто не может заставить ее стать чьей-то парой, — предупредил я. — Мы не варвары. И никто не будет принуждать девушку стать парой моему сыну. В этом случае его брак окажется пыткой. Такой судьбы для него я не хочу. — Так вы пришли посмотреть на нее? — усмехнулся я. — И договориться с ее покровителем, чтобы он позволил мне забрать девушку служить в мой дом. — Прислугой? — А вы думаете, что Алена согласится стать невестой незнакомца? — резонно заметила женщина. — Что войдет в его дом гордой хозяйкой? Она будет бояться и сомневаться. Или решит, что он ее жалеет. В моем доме она станет компаньонкой. Научиться улыбаться и не просить прощения за то, что у нее руки дрожат. Я не позволю ей трястись от страха. Научу улыбаться. Она начнет уважать себя и тогда примет ухаживания моего сына не как потерянная раненная птичка. Сама решит, хочет ли стать его спутницей. Выберет его. — Вы полны сюрпризов, — искренне восхитился я. — А если она не выберет Рахмата? — Павел Филиппович, вы так и не поняли? Она его уже выбрала. В тот день, когда отдала ему самое ценное, что у нее было — свои волосы. Она пришла именно к нему, когда могла обрезать их домашними ножницами. — И ведь не поспоришь. Странно, что я сам не подумал об этом. — Спасибо, что вы приняли меня, мастер. Мне отрадно знать, что рядом с нами живут хорошие люди. Я буду рада, если вы позволите мне поговорить в Аленой наедине. Обещаю, что не сделаю ничего недостойного. — Я вам верю, — твердо ответил я. — Моей породе обычно не доверяют, — улыбнулась женщина, явив кончики острых клыков, и я, наконец, понял, что она напоминает мне лисицу. — В этом доме принято держать слово. Потому как даже у стен здесь есть вполне реальные уши. — Я заметила, — согласилась Ия. Госпожа Сато понимающе кивнула и прошла со мной на второй этаж, где я оставил ее в гостиной. Затем прошел на кухню и объяснил Алене, что к гостья пришла по ее душу. К моему удивлению, девушка не испугалась. Кажется, она и впрямь выбрала Рахмата. Потому как при упоминании цирюльника зарделась. — Ты не обязана идти работать в ее дом, — напомнил я. — И всегда сможешь вернуться сюда или попросить помощь. — Спасибо, — Семенова порывисто схватила меня за руку, а потом оправила подол платья и направилась в гостиную. Я же сел за стол и попросил чая. Иришка решила немного иначе и вскоре передо мной оказался не только напиток, но также пирог с вишней, присыпанный сахарной пудрой. Вскоре из гостиной послышался смех госпожи Сато, которому вторил довольный голос Алены. И я понял, что у этих двоих все сложится. Лисы и «Империал» Алена была смущена предложением госпожи Сато, но ожидаемо согласилась его принять. — Она зовет меня в дом компаньонкой. Обещает обучить манерам, которых мне не хватает. Будет платить жалованье, — пояснила мне Семенова, когда гостья ушла. Я улыбнулся: — Ты ведь понимаешь, что можешь отказаться в любой момент жить в их доме и вернуться сюда. — Думаете, мне будет там плохо? — насторожилась Семенова. — Я присутствовала при беседе этой лисы с нашей подопечной, — с готовностью заговорила Виноградова. — Она очень складно обещает. И я поверила. Но предлагаю ввести условие, чтобы Алена хоть изредка приходила к нам в гости. Чтобы Сато знала, что мы не дадим девочку в обиду. — Любовь Федоровна считает, что условия хорошие и ты можешь их принять, — успокоил я Алену. — А ваш призрак правда пойдет за мной? — робко уточнила Семенова. — Она много чего умеет, — пространно отметил я и хитро продолжил. — Но любит обитать в этом доме. Потому, если ты не возражаешь, я хотел бы попросить ее остаться здесь. — Хорошо, — девушка заулыбалась и пригладила подол платья. — Мне так повезло, что я к вам обратилась, мастер Чехов. Что вы обо мне позаботились. Всегда буду помнить вашу доброту, господин некромант. — И я рад, что удалось помочь тебе. И Рахмату. При упоминании цирюльника девушка вспыхнула и закусила губу. — Помоги мне поговорить с ней, — попросила Виноградова, и я призвал тотем, чтобы подпитать ее силой. Женщина появилась посреди комнаты и мягко улыбнулась Алене. — Я соберу тебе приданое, чтобы ты не была бедной родственницей. И буду рада тебе в любой день, когда ты захочешь увидеться. Или просто помолчать рядом. — Спасибо, — девушка вытерла слезинку, скользнувшую по щеке. — В батюшкином доме и поговорить-то было не с кем. У нас служанки работали сплошь злые, и от них мне тоже приходилось прятаться то в подполе, то на чердаке. — Пойдем с тобой посекретничаем, — предложила призрачная дама и подмигнула мне. Я наблюдал, как Семенова легко встала со стула и направилась в комнату бухгалтера. Словно та не была призраком, а обычной тетушкой, которая решила поделиться с ней житейской мудростью. Было в этом что-то трогательное и в то же время естественное. Я же напитал силой нить, которая проявила Любовь Федоровну в этом мире, и отправился на первый этаж. Иришка как раз домывала посуду и собиралась домой. Фома во дворе натирал боковину ласточки мягкой тряпицей и выглядел при этом на редкость довольным. Пританцовывая, зашагал к порогу и заглянул в почтовый ящик. — Вашество, — позвал он, когда вошел в приемную, — вам пакет от этих нехороших людей. — Каких? — не понял я. — Семеновых, — пояснил слуга. Он протянул мне конверт из крафтовой бумаги с фамилией отправителя и указанием получателя — «некроманту». — Надеюсь, что они прислали документы Алены. Иначе придется ехать к ним домой, — произнес я, открывая конверт. — Вряд ли они захотят новой встречи, вашество, — засомневался слуга, но все же ждал, пока я распечатаю послание. В нем и впрямь оказались бумаги. Свидетельство о рождении с именем отца и матери, отметка от лекаря-душеправа, что девица душевно здорова, а также справка о том, что она не получала паспорт, потому как сама того не пожелала. В последнем я сильно сомневался. Скорее всего, Иван решил таким образом распоряжаться судьбой дочери и передать ее супругу, по сути, бесправной. Такие традиции еще существовали в забытых императором деревушках, где все еще поклонялись какому-нибудь болотному богу. И потому, что никто не запрещал так поступать, некоторые староделы все еще продолжали записывать детей своей собственностью. — Надо справить Алене паспорт, — хмуро заметил я. — Подадим заявку от ее имени и проконтролируем получение. Не хочется, чтобы она оказалась в семье Сато без удостоверения. Как знать, как оно все обернется.