— Прошу, — распорядитель вновь поклонился. — Благодарю, — ответил Иванов и сел в кресло. Я же разместился напротив. Перед нами мигом появился официант, который положил перед нами меню на белоснежную льняную скатерть. — Чай на травах, остальное пока выбираем. Девушкам прошу подать все, что они пожелают за мой счет, — буркнул Иванов и добавил, протягивая парню купюру, — и скажи гусляру, пусть исполнит что-нибудь веселое на его вкус. Чтобы красиво было. — Конечно, барин. Все сделаем как положено. Останетесь довольны. Официант мигом исчез, растворившись в зале. И почти тотчас в воздухе разлилась приятная мелодия, которая враз отрезала от нас все звуки извне. — Я же говорил, — довольно усмехнулся жандарм, заметив мое удивление. — Местечко тут отличное. Я открыл меню и принялся изучать ассортимент: — Советую кабана с клюквой, здесь он особенно хорош, — произнёс Иванов, и я кивнул: — Значит, на том и остановлюсь. Доверяю вашему вкусу. Итак, мастер Иванов? Я сложил руки на столе, сомкнул пальцы в замок, и с интересом взглянул на сидевшего напротив жандарма. Тот недолго помялся, словно подбирая слова, а затем произнес: — Я хочу попробовать обжаловать завещание отца. Я удивленно поднял бровь: — Вот как? Впервые вижу человека, который хочет добровольно отказаться от дворянского титула и привилегий. Дмитрий помрачнел и покачал головой: — Ирина Сергеевна заявила, что у нее есть наследник, который указан в завещании. Якобы он должен получить все. — Вот как, — задумчиво пробормотал я, отчего-то вспомнив слова Зимина, которые тот сказал мне сразу после взрыва машины Шуйского. Великий Князь оставил все одному человеку. И этим человеком был Иванов. И я очень сомневался, что кустодий владел недостоверной информацией. — И как вы думаете? — уточнил я. — Еще один наследник? Иванов покачал головой: — Исключено, Павел Филиппович. Я наводил справки, у папеньки был только один бастард. Это я. — А экспертиза? — В том то и дело, что все совпадает, — чуть помедлив, ответил жандарм. — Согласно проверке, парень — прямой наследник Шуйского. — И что думаете? — с интересом уточнил я. — Думаю я, что экспертизу подделали, — произнес жандарм. — С надеждой, что суд не назначит повторную. Или что я не стану подавать обжалование. Я кивнул: — Поддельные завещание и экспертиза — это для нас хорошо. Я бы сказал: очень хорошо. Нужно только узнать, уничтожено ли настоящее. — Скорее всего, да, — мрачно ответил Иванов. Я задумался. Если завещание уничтожено, значит тот, кто этим занялся, уничтожил копию, которая должна была храниться у нотариуса и подменить его поддельным. Я откинулся на спинку кресла и довольно усмехнулся: — Дело непростое, мастер Иванов. И обжаловать его надо будет не в суде, а в нотариальной комиссии. Так будет быстрее и проще. Если вы, конечно, уверены в том, что новое завещание подделано. — Почему? — не понял Дмитрий. — Суд займет год, — ответил я. — И это минимум. Два месяца на ознакомление, потом встреча сторон с судьей, и несколько заседаний с разбирательством по существу. И княгиня, скорее всего, понимает, что суд встанет на вашу сторону. Поэтому за время, пока ее представитель будет затягивать процесс, перепишет на себя как можно больше всего, что принадлежит Шуйскому. После вступления в наследство, вы обжалуете эти сделки, но думаю, ответчик к тому времени уже покинет страну, распродав все. Можно наложить арест на имущество в качестве обеспечительной меры, но суд может его не удовлетворить. А если и удовлетворит, пока приставы найдут все счета, княгиня уже обналичит часть средств. Коллегия же может поставить под вопрос действия нотариуса всего за одно заседание. Завещание признают ничтожным в связи с подделкой, а княгиня и мнимый наследник уедут под суд. И единственным наследником по закону останетесь вы. Думаю, при нужных связях можно будет ускорить формальность в полугодовой срок. Я внимательно взглянул на Иванова, но тот только кивнул: — Вам виднее, Павел Филиппович. Я в гражданских делах не смыслю. — Тогда пишите заявление в нотариальную палату и требуйте оспаривание действий, — ответил я. — И постарайтесь назначить комиссию в ближайшее время. — Думаете, княгиня продаст все за короткий срок? — ехидно поинтересовался Иванов, но я покачал головой: — Нет. Потому что жизнь бастарда, даже начальника охранки, будет стоить от двух до пяти тысяч имперских рублей. Может быть, исполнитель попросит надбавку за срочность. А заказ займет… — Месяц, — выдохнул жандарм и я кивнул: — Думаю около того. Если это будет не бретер из бастардов. — Меня пугает ваша осведомленность о ценности человеческой жизни на улицах Петрограда, Павел Филиппович — ответил Дмитрий. — И как же мы докажем вину? — Не совсем законно, — произнес я. — Для начала нам нужно узнать адрес лаборатории, где проводили экспертизу. Проникнуть туда, надеясь, что там загулял призрак, который сможет дать показания перед комиссией. Если повезет, то нам нужно пробраться в ваш родовой особняк. Причем именно пробраться, как ворам и под покровом ночи. Думаю, официально нас не пустят даже на порог. Ну и обыскать офис нотариуса, который составил завещание. Пока план такой. — Три незаконных проникновения, — подытожил жандарм. — Да еще и группой лиц. — И возможно, кража из помещения, — с улыбкой добавил я. — Так что при хорошем раскладе удастся отделаться парой лет общественных работ. Вы умеете красить заборы, мастер Иванов? — Не доводилось, — с грустью ответил жандарм и я усмехнулся: — Значит, вас скорее всего направят мести улицы. — Как-то не так я представлял работу адвоката, — буркнул жандарм. — Поверьте, мастер Иванов, я рискую куда больше вашего, — заверил я. — Если моя фамилия попадет в сводки, мне нужно будет срочно бежать из страны. Ну, или покончить жизнь самоубийством. — Из-за отца? — догадался мой собеседник и я кивнул. — А потом меня призовет бабуля и будет пилить лет этак триста. Уверен, что при правильной диете она проживет именно столько. А после упокоения продолжит меня изводить в виде призрака. — Тяжело быть некромантом, — немного повеселел Дмитрий. Разговор прервал официант, который поставил на стол поднос с чайником и двумя чашками. Мы сделали заказ, и официант удалился. — Итак, за успех нашего сомнительного предприятия! — торжественно произнес я, поднимая чашку. И жандарм после недолгого колебания последовал моему примеру. Парень с каталогами Мы пообщались еще десять минут, а затем подали обед. И после еды приступили к обсуждению вопроса, по которому я прибыл: — Как насчет нужного мне уголовного дела, мастер Иванов? — как бы между прочим поинтересовался я. — Оно уже у вашего секретаря, — ответил жандарм, и покосился на столик, за которым сидели и что-то обсуждали девушки. — Как это? — не понял я. — Обычно, — пожал плечами Иванов. — Алиса сегодня сняла копии, и еще в машине передала их вашему секретарю. Он обернулся, взглянул на сидевшую неподалеку Белову, и та кивнула. — Если не доверяете, можете приехать для сверки, — продолжил Иванов. — Но только не сегодня. У нас в отделе проверка с утра. Из тех, о которых не предупреждают. И думаю, им не понравится, что по отделению шныряет адвокат. Могут появиться вопросы. — Спасибо, мастер Иванов, — поблагодарил я жандарма и встал из-за стола. — Позвоните мне, когда напишете заявление. И найдите адреса конторы нотариуса и лаборатории. — И вам спасибо, — ответил собеседник и добавил. — За то, что взялись мне помочь. Скорее всего, я был единственным, кто решил подсобить Иванову и выйти против Шуйских. Вслух я, впрочем, говорить этого не стал. Молча протянул Дмитрию ладонь, и жандарм ответил на рукопожатие. Мы с Нечаевой покинули заведение и вышли к парковке, где нас уже ожидал Фома: — Могу я поинтересоваться, что за разговор был к вам у Иванова? — уточнила Нечаева, когда мы отошли на порядочное расстояние от ресторана. — Просил помощи в оспаривании завещания, — ответил я, и Арина Родионовна загадочно улыбнулась, давая понять, что ее теория подтвердилась. — Белова правда передала вам дело? — поинтересовался я, когда мы подошли к машине.