— Подавай «Империал», — негромко распорядился я. — Куда поедем? — уточнил Питерский. — В третий отдел жандармерии, — пояснил я. — Сделаю, — ответил слуга и отменил вызов. —… нам нужны ваши каталоги, чтобы выбрать то, что нам подойдет… возможно, мы даже выберем второй для приемной… быть может, и доставку закажем… конечно… В очередной раз я задумался, как у Нечаевой получается договариваться буквально с любым человеком. Или почти любым. Я воочию вспомнил, как отреагировала на нее жена Евсеева, та самая злобная бабища. — Кстати, — спросил я, когда Арина закончила разговор, — как там наш подопечный Евсеев? — Я звонила утром в лекарню. Лекари им довольны и уверяют, что он сам настроен не возвращаться к прежнему образу жизни. — Это хорошо. Сообщите, как придет время выписки. Надо будет решить, куда мы его устроим. — Вы надумали оставить Евсееа при доме? — мне показалось, что Арина Родионовна довольна этим известием. — Виноградова настаивает, что нам надо восстановить сгоревшую когда-то пристройку. Туда и поселим нашего дворника, если он пожелает тут работать. — Уверена, что он будет доволен таким предложением. — Посмотрим. — А вы уезжаете? — слегка покраснев спросила Арина. — Да. В жандармерию. — Можно мне с вами, Павел Филиппович? — с надеждой в голосе уточнила Нечаева. — Конечно, — ответил я. — Только там не предвидится ничего интересного. — В офисе тоже, — быстро проговорила Арина Родионовна. — Прием закончился. — Поэтому вы можете поехать домой, — предложил я, но Нечаева покачала головой: — Пожалуй, нет. Но спасибо за вашу заботу. — Тогда идемте. Арина Родионовна встала из-за стола, подхватила сумочку с полочки, и мы направились к выходу из приемной. «Империал» уже стоял у крыльца. У капота со скучающим видом потягивался Фома. Мы спустились по ступенькам, я помог Нечаевой сесть на задний диванчик, и разместился рядом. Слуга занял кресло водителя, завел двигатель, и авто выехало со двора. * * * До отделения мы добрались быстро. Фома остановился на одном из свободных мест, и я вышел из авто. Отошел от машины, вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов номер Иванова, нажал на вызов. За спиной послышался цокот каблуков, а через несколько секунд рядом со мной остановилась Нечаева. — Слушаю, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос жандарма. — Вы приехали? — Да, — ответил я. — Вы хотели… — Вы уже успели пообедать? — перебив меня, уточнил жандарм. — Не удалось. — Тогда давайте пообедаем. И я все вам объясню. Я удивленно поднял бровь, но все же ответил: — Хорошо. Но я прибыл не один. — Думаю, Алиса составит Арине Родионовне приятную компанию, — предложил жандарм, удивив меня тем, что запомнил имя моего секретаря. — Тогда буду ждать вас на парковке, — произнёс я. — Там же, где я вас вижу, — хмыкнул парень и отменил вызов. Арина Родионовна удивленно посмотрела на меня, и я пояснил: — Мастер Иванов приглашает нас на обед. Хочет что-то обсудить. Нечаева нахмурилась, и я насторожился: — И вы знаете причину этого разговора. — Догадываюсь, — ответила секретарь. — И удивлена, что вы не в курсе предстоящей беседы. Я открыл было рот, чтобы уточнить подробности, но в этот момент скрипнула входная дверь, и Иванов в компании Беловой вышли из отделения. Дмитрий коротко поздоровался со стоявшими на крыльце жандармами, пара спустилась по ступенькам и направилась к нам. — Добрый день, Павел Филиппович, — начал Иванов и я с удивлением отметил, что жандарм не подал девушке руки, как делал обычно. Да, это было нарушением этикета, но Иванов уже давно считал себя аристократом. — Добрый, — я протянул ладонь. И Дмитрий ответил на рукопожатие. — Здесь неподалеку есть одно неплохое заведение, — продолжил жандарм и нервно оглянулся. — Можем отобедать там. — Охотно, — согласился я и указал на машину. — Едем. Мы сели в салон, и Фома удивленно обернулся ко мне: — Куда едем, вашество? — Набережная Военной Академии, — ответил за меня Иванов. — Дом сорок три. Слуга покосился на меня, и я кивнул. Питерский завел двигатель, и авто выехало с парковки. * * * Выбранный жандармом ресторан приятно меня удивил. Это был «Сытый барин». Мы вышли из машины, прошли к дверям, где нас встречал мужчина в вышитой по вороту рубахе, лаптях и шапке, которую он при нашем появлении снял с вихрастой головы и поклонился в пояс: — Добро пожаловать, бояре. Просим откушать у нас от души. Да не уходить от нас голодным. — Молодец, — похвалил его Дмитрий и бросил монету, которую парень ловко подхватил, демонстративно надкусил и цокнул языком. — Щедрым боярам мы завсегда рады… — неслось нам в спину. Я наклонился и негромко сказал: — Не ожидал, что вам нравятся такие места. — Тут отменно кормят, а когда играют на гуслях, то никто не услышит, о чем говорят соседи. Такие вот тут работают талантливые воздушники. Звук музыки отлично отсекает все чужие разговоры. И можно не беспокоиться о приватности. — Буду знать, — оценил я. — Добрый день, мастер Иванов, — с улыбкой произнес распорядитель, выходя нам навстречу. Он был облачен в красный кафтан с высоким воротом, узкие полосатые штаны и лаковые сапоги алого цвета. На макушке виднелась широкая кепка с большим козырьком. Очевидно, жандарм был здесь частым гостем, потому как встречающий обозначил поклон, чуть ниже, чем предполагали приличия. — Привет, Налим, — ответил Дмитрий и протянул парню ладонь, чем здорово меня удивил. — Есть свободные места? — Конечно, — кивнул распорядитель. — Идемте. Он провел нас под расписную арку, и я с любопытством оглянулся. Белые стены были разрисованы красными птицами, пол высокими деревянными потолками порхали огненные перья. Натертый до блеска паркет не скрипел под ногами, а домотканые дорожки глушили звук шагов. У противоположной стены раскинулся большой камин, стилизованный под русскую печь. Перед ним расположились музыканты в деревенских рубахах и лаптях. Они цепко оглядывали посетителей, ожидая заказ. Распорядитель провел нас к свободным столам. Причем Белову и Арину Родионовну он усадил за отдельный стол, нас же провел чуть дальше.