– Господи Иисусе! Один глаз Ронана опух и даже не открывался, сверкая оттенками синего и фиолетового. На подбородке виднелись пятна крови, нос был зверски сломан. Парень недоуменно разглядывал меня одним глазом. Создавалось впечатление, что он пьян. Я поспешила к нему и обняла за плечи. Он вздрогнул и застонал от боли. Я тут же отдернула руки. – Боже, что случилось? Меня начала охватывать паника, но я всеми силами старалась сохранять спокойствие. При виде мучений Ронана в сердце возникло незнакомое чувство. – Шайло? – хрипло пробормотал он. Чуть приподнявшись, Ронан осмотрелся. – Где?.. – Возле моего дома. Ты не помнишь? Господи! Я вызову «Скорую помощь»… – Нет! – Он попытался подняться на ноги, но снова опустился на ступеньку. В его здоровом глазу вспыхнул страх. – Ты в порядке? – Я? Ронан, кто с тобой это сделал? Он не слышал меня. Или не слушал. Он обвел окрестности затуманенным взором. – Мне не следовало сюда приходить. Я думал, они могли… Нет. Чертовски глупо. Я не должен здесь находиться. – Ронан поднялся на ноги, ссутулившись, вздрагивая от боли. Он огляделся, словно сомневаясь, что делать дальше. – Мне нужно идти… «Ему причинили боль. Так сильно ранили…» Я как можно мягче стиснула руку Ронана, обтянутую рукавом джинсовой куртки, чтобы помешать ему уйти. – Ты никуда не пойдешь. Ступай в дом. Сейчас же. Ронан позволил отвести себя внутрь, и я поняла, что он слишком ослаб и растерялся, чтобы спорить. Биби находилась в своей комнате, дверь ее оказалась закрыта. Сейчас мне не помешали бы советы и помощь бабушки, но я вовсе не хотела до смерти ее пугать. Я тихо повела Ронана в свою комнату. Он тяжело опирался на меня, то и дело спотыкаясь. Я усадила его на кровать, и он тут же растянулся на ней в тусклом свете радужных огней. – Оставайся на месте, – велела я ему, хотя, судя по всему, он с трудом смог бы даже поднять голову. Я поспешила в ванную, сосредоточившись на своей задаче, и постаралась выкинуть из головы все панические мысли. Схватила полотенце и тот же набор медикаментов, с помощью которых несколько месяцев назад промывала его порез. Затем быстро прошла на кухню. Я достала из морозилки пакет со льдом и наполнила миску теплой водой из-под крана. Вернувшись в комнату, я обнаружила Ронана в той же позе, в которой его оставила. Я разложила все принесенное на комоде, не зная, с чего начать. Дрожащей рукой коснулась его окровавленного подбородка и осторожно приподняла голову. На глаза тут же навернулись слезы. – О, малыш… – Шайло, прости… – Не говори так, – произнесла я, втягивая воздух; хотелось бы мне так же убрать и слезы. – Я о тебе позабочусь. Но, Ронан, у тебя сломан нос. Сильно. Тебе нужен врач. – Никакого врача. Я сам его вправлю. Он попытался снять куртку и вздрогнул. Я помогла ему, до смерти страшась увидеть, что скрывалось под футболкой. Усилием воли Ронан поднялся на ноги. В ванной, под резким светом флуоресцентных ламп, он выглядел еще хуже. Кожа в тех местах, где не было кровоподтеков, казалась бледной, распухший глаз расцветился всеми оттенками синего и фиолетового, нос почти прижался к щеке. Ронан поднял голову и взглянул на свое отражение. Под кровью и синяками лицо его казалось мучительно печальным. Лишенным надежды. Опустив голову, он на миг оперся ладонями о раковину. Я обхватила пальцами его руку и осторожно прижалась щекой к плечу. – Все в порядке, – чуть слышно прошептала я. – Мы все поправим. Обещаю. Он втянул в себя воздух, собираясь с духом, а потом выпрямился. Мужественно. – Если хочешь, можешь отвернуться, – глухо проговорил он. – Нет, – твердо произнесла я. – Я буду здесь, с тобой. Ронан кивнул и снова повернулся к зеркалу, мысленно готовясь. Он сделал три быстрых вдоха подряд, сжал нос и с явно слышимым треском вернул на место. Из горла парня вырвался хриплый крик, на белую фарфоровую раковину брызнула свежая кровь. Нос его теперь выглядел более-менее прямым, хотя и слишком распух, чтобы о чем-то судить наверняка. – Прости… – прохрипел он. – За беспорядок… – Не важно. Сейчас главное, чтобы тебе стало лучше. Я открыла дверь ванной и выглянула в коридор. Комната Биби по-прежнему была закрыта. – Иди, – мягко проговорила я, подталкивая его в сторону своей спальни. – Я сейчас приду. Он ушел, а я, борясь с вновь подступавшими слезами, вымыла раковину и вытерла брызги крови с крана. В комнате Ронан вновь лежал на кровати. Я закрыла дверь и опустилась перед ним на колени. – Кто это сделал? – спросила я, расшнуровывая его ботинки. – Скажи мне. – Гримальди. – И? – Больше никто. – Я тебе не верю. Ты мог бы справиться с Гримальди одной рукой. – Он набросился на меня. – Ронан… – Не важно, Шайло. – Теперь голос его звучал тверже. Четче. – Мне не стоило сюда приходить. Я думал… – Что? Он не ответил, а я не стала настаивать. Пока. – Поговорим об этом позже. Давай приведем тебя в порядок, и ложись спать. Я встала и осторожно стянула с него футболку. Несмотря на все, чем мы занимались в последние несколько недель, я впервые видела его раздетым. Мы не снимали одежды, хоть таким образом сопротивляясь все возрастающей между нами близости. Хотя мне отчаянно хотелось увидеть Ронана обнаженным и прикоснуться к нему. Прижаться губами к коже и великолепному телу, ощущаемому под моими руками. «Но не как сейчас. Совсем не так…» Ронан был покрыт синяками, в тусклом свете казавшимися темными тенями. Лишь один, на левой стороне ребер, зловеще отливал красно-фиолетовым. – Боже… – Я с трудом сглотнула и подавила панику. При виде его ран сердце сжалось от мучительной боли. Я окунула конец полотенца в миску с теплой водой и мягко взяла в руки лицо Ронана. Я вытерла кровь с его губ и подбородка, стараясь не задеть нос. Затем осторожно промокнула кожу вокруг глаза. Он сжал мое запястье. – Ты не обязана этого делать. Я никогда не хотел, чтобы это уродство коснулось тебя… – Я же говорила, в тебе нет никакого уродства. Я обхватила его лицо ладонями, прижимая полотенце к щеке, и нежно поцеловала в губы. Ронан облегченно вздохнул и закрыл здоровый глаз, а я вновь ощутила, как кольнуло сердце. Осторожно обработала кожу вокруг опухшего глаза антисептиком, а потом уложила Ронана на свою подушку. С его губ сорвался звук, одновременно похожий и на вздох облегчения, и на болезненный стон. Мне же хотелось верить, что это первое. Я села рядом с Ронаном, прислонившись спиной к изголовью кровати, и приложила пакет со льдом к его глазу, мягко касаясь головы парня кончиками пальцев. Я скользнула взглядом по наполовину обнаженному телу, твердому прессу, идеально широкой груди. Кулон-компас сдвинулся немного вправо и теперь, поблескивая, лежал прямо на татуировке. Это была какая-то цитата, но сейчас я видела ее вверх ногами. Впрочем, в полумраке комнаты все равно не смогла бы ее прочитать. Ниже виднелся еще один рисунок, о существовании которого я и не подозревала. Набросок человека в средневековой одежде с огромными зазубренными перепончатыми крыльями, словно у летучей мыши. Он в отчаянии поднял голову к небу. Будто бы падал или пытался улететь от того, что его преследовало. Но внимание главным образом привлекли синяки, окрасившие кожу Ронана. – Думаю, у тебя могут быть трещины в ребрах. – Возможно. Я вздрогнула от прозвучавшего в его голосе безразличия. Будто треснутые ребра и вправление собственного сломанного носа были вполне обычными, повседневными событиями. – Я не знаю, что делать. Тебе нужно в больницу. – Я могу нормально дышать, – проговорил он. – Это просто трещины. Ничего не поделать. – Такое случалось и раньше? Он не ответил. – Уже поздно, – произнесла я. – Тебе еще что-нибудь нужно? Воды? Аспирин? Он слабо кивнул. Я оставила Ронана с пакетом льда и помчалась на кухню, чтобы налить стакан воды и прихватить пузырек адвила, лежащий в корзинке с лекарствами на холодильнике. Вернувшись, я помогла ему глотнуть воды, чтобы запить таблетки, и уже хотела накрыть одеялом. Именно тогда заметила на правом бедре Ронана пятна крови и прореху на джинсах. Я потянула за края ткани, чтобы сделать дырку побольше, и обнаружила две маленькие ранки с рваными краями. Словно его укусила змея, а потом протащила клыки на полдюйма вниз, разрывая кожу. – Что это такое, черт возьми?