Я тяжело вздохнула и потянулась, чтобы взять мобильник. На экране высветились два пропущенных звонка и с полдюжины сообщений. «Ты в порядке?» «Шайло?» «В чем дело, черт возьми?» – Это Ронан. – На какое-то время я закрыла глаза, а потом положила телефон обратно. – Поговори со мной, детка, – произнесла Биби; теперь в ее тоне слышалась мягкость. – Давай. Я знаю, твоя мама поступила неправильно, но ты меня пугаешь. – Прости, – выдавила я, заставляя себя сесть. Заплетенные в косички волосы стали жесткими, толстовку покрывали пятна. – Я не нравлюсь себе такой. Но мама ненавидит меня, и точка. – В ней нет ненависти, милая. И очень жаль, что она заставляет тебя так думать. Значит, ты полагаешь, что остаться одной – единственный способ обрести силу. – Потому что это правда. Я не могу раскрыть свое сердце и одновременно стать сильной. Не могу… влюбиться и держать все под контролем. – Я указала на свое гнездышко на диване. – Взгляни на меня. Мама провела здесь десять минут, а я вышла из строя на три дня. – Я покачала головой. – Мне стоит быть одной. У меня куча работы. – Ты выбираешь одиночество, потому что так безопаснее. Твоя мать тебя больно ранит, и я сожалею, Шайло. Мне жаль, что ты чувствуешь необходимость защищаться. Но Ронан… Он ведь хороший, правда? Сцепив руки на коленях, я кивнула. – Но сколько пройдет времени, пока он… – Пока он что, малышка? – Пока он не увидит то же, что и мама? И не решит, что и ему я тоже не нужна? – О, милая моя… – Биби притянула меня к себе и крепко сжала в объятиях. Боже, я чувствовала себя такой жалкой. И слабой. В груди зияла рана, обнажая то, что внутри. Сердце обливалось кровью из-за мамы и билось ради Ронана. На глаза навернулись слезы, но я усилием воли сдержала их и покачала головой. – Не обращай внимания, – проговорила я, осторожно высвобождаясь из объятий Биби. – Завтра я пойду в школу. И займусь своим магазином. Вот в чем моя цель. И я вложу в нее все силы. Мне ни к чему любовные драмы; я обещала в них никогда не ввязываться. Потому что оказалась права. Они лишь отвлекают. «Но как же я желаю это красивое, сексуальное, настойчивое отвлечение». – Нет, Шайло. – В голосе Биби снова появилась твердость. – Отвлечением стал приезд сюда Мари. Но не позволяй ее словам тебя отравить. И настроить против Ронана. И особенно против себя самой. Не желая расстраивать Биби, я улыбнулась. – Я попробую, – пообещала я, но чувствовала, что уже слишком поздно. Неприятие мамы проросло внутри, и корни его проникли так глубоко, что я сомневалась, смогу ли их когда-нибудь вырвать. Мы спокойно поужинали, и вскоре Биби легла спать. Я осталась в темноте на диване; свет исходил лишь от экрана телевизора. «Симпсоны» казались слишком ярким смешением желто-сине-красного. Должно быть, я задремала, потому что подскочила, услышав сильный стук в дверь. Уже наступила ночь, темная и глубокая. Я взглянула в дверной глазок. По дорожке взад-вперед сердито расхаживал Ронан, на которого падали струи дождя. Я распахнула дверь. Прямоугольник света из дома упал на него, освещая хмурое, сердитое лицо. Его темные волосы прилипли ко лбу и щекам. – Что ты здесь делаешь? – С тобой все в порядке? – требовательно спросил он. – Конечно. А что… – Хорошо. – Он практически выплюнул это слово, а потом развернулся, чтобы уйти. Он сделал два шага и вновь повернулся ко мне, отбрасывая с глаз мокрые волосы. – Ну… какого хрена, Шайло? Отпрянув, я скрестила руки на груди. – Я просто на несколько дней осталась дома. – И не могла ответить на чертово сообщение? – Я отключила телефон. Пыталась отдохнуть. Но ты появился у меня дома и… А что ты здесь делаешь? – Ничего. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Я крепче обхватила себя руками, испугавшись того, насколько сильно мне хотелось броситься в его объятия. И страх заставил меня говорить гадости, чтобы попросту его оттолкнуть. – Но зачем? Что это за безумная одержимость? Ты хотел обезопасить меня? От кого? Какого хрена, по-твоему, может случиться? – Я не знаю, – расстроенно проговорил он. – Я… забудь, черт возьми. Просто не обращай внимания. – Мы не вместе. Ты не хочешь, чтобы нас с тобой видели. – Я знаю, что говорил это, но… – А я предупредила, что мне нечего тебе дать. Мы установили… правила. И ты не можешь просто прийти сюда и их нарушить. – А ты, черт возьми, не можешь просто взять и исчезнуть, – прокричал он, заставив меня вздрогнуть. В свете луны под струями дождя его серые глаза отливали серебром. Словно сталь. – Если хочешь, пошли меня к черту, но не нужно вот так исчезать. Я ощутила скрывавшуюся за его гневом боль. Она врезалась мне в грудь, проникнув прямо в сердце, которое с последнего визита матери и так все было в ранах и синяках. Какое-то время мы молчали. Тишину нарушал лишь стук дождя по тротуару. Он провел рукой по мокрым волосам. И выражение лица его смягчилось. Он взглянул на меня. – Шайло… Я покачала головой, не желая сдаваться. Я не знала, как раскрыться перед ним. А если б и сумела, то просто не представляла, к чему это может привести. Он кивнул, смиряясь, повернулся и пошел прочь. Мне хотелось позвать его и попросить вернуться, но слова застряли в горле. Я словно вновь услышала мамино предупреждение. Я смотрела Ронану вслед, пока его не поглотила темнота, а потом вернулась в дом и закрыла дверь. Глава 18. Ронан – Черт. Я захлопнул за собой дверь квартиры и стянул куртку, промокшую от внезапно начавшегося холодного дождя. «Черт». Похоже, мне надолго запомнится выражение на лице открывшей дверь Шайло. Некая смесь изумления, злости и гребаного страха. «Она думает, что ты псих». Я пошел в ванную, чтобы принять душ и согреться, и отражение в зеркале со мной согласилось. Волосы намокли, вокруг полуприкрытых глаз от бесчисленных бессонных ночей залегли темные круги. Я часами изматывал себя, пытаясь убежать от кошмаров, но как только падал на постель, они все равно настигали меня. – Ей лучше без меня, – сказал я отражению. Но я с самого начала знал об этом. Шайло была слишком хорошей, красивой и цельной для кого-то вроде меня. Я весь разлетелся на кусочки, и не осталось почти ничего, кроме этой дерьмовой квартиры, школы (когда меня не отстраняли) и случайных заработков, не ведущих ни к какому будущему. По ночам я болтался на пляже, пил пиво и гулял по городу, пока старые ботинки просто не развалились. Но ради чего? Чтобы возместить утраченное десять лет назад, вернуть которое уже невозможно. У Шайло были планы и мечты. И будущее. К чему ей мои обломки? Я проснулся на следующее утро от застрявшего в горле крика. Простыни промокли от пота. Я снова потащился в душ. Чтобы собраться в школу. «Потому что я пытаюсь, мам. Это бессмысленно и глупо, но я все еще пытаюсь». Я накинул куртку и почти подошел к двери, когда услышал стук. На пороге стояла Марианн. Она казалась неуверенной и, кажется, нервничала. Явно чувствовала себя не в своей тарелке. Одетая в простую коричневую юбку и более-менее подходящий по цвету блейзер, она, похоже, собиралась на работу. – Привет, Ронан. Я рада, что застала тебя… О, ты ведь в школу, верно? Не хочу, чтобы ты опоздал. – Все в порядке, – бросил я. От вчерашней злости и неудачи во рту еще оставался горький привкус. Я выдохнул. – Что-то случилось? – Мы можем поговорить об этом позже. Сегодня днем. Но я понимал, что, какой бы ни была тема разговора, от промедления Марианн станет только хуже. Я открыл пошире дверь и отступил назад, позволяя ей войти. – Ладно. Хорошо. Мне нужно перестать трусить и просто признаться. – Она тяжело вздохнула и сунула мне маленький конверт. – Арендная плата за этот месяц. – О, точно. – Я и забыл, что сегодня первое число. А значит, после школы мне предстоит встреча с Нельсоном. – Здесь не хватает пары сотен баксов, – поспешно проговорила Марианн. – У меня сейчас просто нет, но я принесу их позже. – Она закрыла глаза. – Прости. Я не знаю…