– Спасти ее?.. Кажется, ты говорил, что тебе было восемь, когда она умерла. – Да, но я там был и… Неважно. – Ты можешь мне рассказать. Он покачал головой. – Сегодня ночью речь не обо мне. Тебе нужно отдохнуть. – Ты хороший парень, Ронан, – проговорила я. Он начал протестовать, но я перебила его: – Так и есть. Я никому не гожусь. Я слишком замкнута. Так говорит Биби, и она права. Меня это бесит. Я так беспомощна перед чувствами к ней и… «К тебе…» Он повернулся и взглянул на меня. – Я беспокоюсь и о тебе, – продолжила я. – И мне это не нравится. – Не стоит обо мне тревожиться. – Ну, что есть. Это как с мамой. Я больше не хочу мучиться и страдать, но продолжаю это делать. Я уже почти сломалась. Силы на исходе, и больше ничего не осталось. – Я снова покачала головой. – Я больше не могу переживать. Просто не в силах. Поэтому, когда ты вылез вчера из машины, мне было весьма паршиво. Но я думаю… – голос упал до шепота, – думаю, это было правильно. – Я понимаю, Шайло, – проговорил Ронан. – В самом деле. Меня волнует лишь твоя безопасность. И счастье. – И почему мне от этого так грустно? Приятное волнение и трепет от того, что Ронан находился в моей постели, внезапно исчезли, сметенные нахлынувшей волной печали. – Потому что мы не всегда можем иметь то, что хотим. Иногда лучше и безопаснее просто уйти. – Безопаснее? Для кого? – Для тебя, Шайло. Всегда для тебя. Я покачала головой. От усталости я потеряла нить разговора. А глаза так и норовили закрыться. – Когда я проснусь, ты уже уйдешь, – проговорила я, смежив веки. – Да. – И так лучше. Для нас обоих, верно? Я не смогу дать… достаточно. И не хочу причинять тебе боль… – пробормотала я и ощутила, как Ронан кивнул. А потом подвинулся на кровати и мягко поцеловал меня в волосы. – Спокойной ночи, Шайло. Я начала погружаться в сон, но, ощутив этот поцелуй, услышав в его голосе эмоции, пробившиеся сквозь трещины в жестком тоне, вновь попыталась проснуться. Меня охватило чувство, что я совершаю ужасную ошибку. Но я, не в силах найти опору, все глубже проваливалась в бездонную, темную дыру. Когда я проснулась, кровать была пуста. Подушка все еще хранила запах Ронана. В окно лился свет, а часы показывали чуть больше семи утра. – Биби. Я сбросила одеяло. Поскольку спала не раздеваясь, то натянула кофту и ботинки и поспешила в гараж. В больнице я влетела в палату Биби и обнаружила ее в окружении медсестер и нескольких врачей. Она что-то сказала, и собравшиеся разразились смехом. Я же не смеялась. Я протиснулась сквозь толпу и обняла ее за шею. – Ну-ну, милая. Со мной все в порядке. – Она погладила меня по волосам. – Это моя удивительная, очаровательная правнучка, Шайло. Я выпрямилась, осознав, что вокруг нас много народу. Я плотнее закуталась в кофту, чувствуя себя хрупкой и обнаженной после вчерашнего разговора с Ронаном. Но сейчас лишь Биби имела значение. Врачи разошлись, и медсестра сказала нам, что скоро вернется, чтобы помочь подготовить Биби к выписке. – Значит, ты в порядке, – проговорила я, опускаясь на стул рядом с ней. – О, малышка. Ты выглядишь такой усталой. Да, я в порядке. Врачи говорят, что у меня давление немного ниже нормы. Так что, добавили к моему набору лекарств новую таблетку. Да еще ужасные старческие компрессионные чулки, которые, по их словам, мне нужно носить. С другой стороны, доктор Фентон сказал мне добавить в рацион больше соли. Поэтому, когда мы уберемся отсюда, что скажешь насчет картошки фри? – О чем вы спорили с мамой? Биби вздохнула, и улыбка ее исчезла. – Уверяю тебя, ни о чем важном. – Но Биби… – Если бы я хоть на секунду поверила, что от моих слов тебе станет лучше, я бы рассказала. Но поверь, милая. Она просто слишком много выпила. И не стоит больше думать об этом. Я посмотрела на руки, лежащие на коленях. – Просто я многого не знаю. И ненавижу чувство, будто меня исключают из собственной жизни. – Я знаю. – Она погладила меня по щеке, затем вдруг, склонив голову набок, принялась изучать мое лицо. – Что? – Я мало что вижу, но, кажется, у тебя во взгляде появилась некая мягкость. «Ронан». Я откинулась на спинку стула. – Я просто устала. Как ты и сказала. Твое пребывание в больнице не прошло для меня бесследно. – Ты уверена, что дело только в этом? Я вспомнила вдруг слова Ронана, терзавшие своей окончательностью. «Иногда лучше и безопаснее просто уйти». – Да, – проговорила я. – Только в этом. * * * Биби выписали через несколько часов, выдав новый рецепт и адрес веб-сайта, на котором продавались медицинские компрессионные чулки, призванные предотвратить скапливание крови у нее в ногах. Когда мы ехали домой, снова начался дождь. Я усадила Биби на диван, заказала ей чулки и съездила в аптеку. Потом позвонила тете Берти, рассказала о случившемся и заверила, что с Биби все в порядке. – Если тебе что-нибудь нужно, Шайло, только скажи нам, ладно? – проговорила Берти. Я расслышала подтекст в ее словах. Биби уже было восемьдесят лет. И ее забота обо мне медленно сменялась моей заботой о ней. Я слонялась возле Биби несколько часов, а потом она, добродушно поддразнивая, прогнала меня, поцеловав перед уходом. Я направилась в сарай на заднем дворе. Дождь лил довольно сильно, и все же крыша не протекла. Мастерство Ронана, надежное и крепкое, походило на него самого. «Это мое убежище, – думала я во время работы. – И оно спасет меня. Поможет построить будущее, которое будет принадлежать лишь мне. И ничто из сказанного, или несказанного мамой не сможет его у меня отобрать». У меня имелись распечатки интернет-заказов, и все, что начиналось у нас с Ронаном, уже официально закончилось, но я не стала ограничивать себя рамками и решила смастерить то, что хотелось. Я погрузилась в работу, не удивляясь, что изделие принимает некую мужскую форму. Я знала, что этот кулон не попадет в мой магазин. Около часа дня, оторвав меня от работы, на телефон пришло сообщение. И глядя на короткий, прямолинейный вопрос, я улыбнулась. «Биби?» «В порядке, – напечатала я в ответ. – Дома». «Хорошо». Я закусила губу. «Спасибо за прошлую ночь». Ответа не последовало. И по мере того как минуты растягивались в дни, я понимала, что его не будет. Часть II