– Я ем. – Вот именно. Ешь. Этим своим ртом. – Что не так с моим ртом? – Все так, в этом-то и проблема. Твои губы нужно запретить законом. – Она тяжело вздохнула. – Слушай, я буду говорить прямо, потому что ходить вокруг да около не в моем стиле. Я не привыкла кому-либо пудрить мозги, и меньше всего себе. – Ладно. – Я потянулся за чашкой с кофе. – Это разрешено? Она недовольно застонала, и это прозвучало чертовски мило. – Я говорю серьезно. – Я тоже. – Я пытаюсь излить тебе душу, а ты уж слишком веселишься. По-своему, конечно. Моя улыбка погасла, и вся та легкость общения, что установилась между нами, исчезла. – Не стоит, Шайло. – Ты ведь не знаешь, что я хочу сказать. – Да, но… – пробормотал я, уставившись в чашку с кофе. – Это была ошибка. – Именно так! – согласилась она. – Ошибка на сто процентов. И все же это никуда не делось. Несколько недель не происходило ничего, но стало еще хуже. Я не… видела тебя. Не говорила с тобой. Я кивнул. – Знаю. Она втянула в себя воздух, потом выдохнула: – Я скучаю по тебе. Когда до меня дошел смысл этих слов, я ощутил потрясение. Я никогда не ожидал, что девушка вроде Шайло может сказать нечто подобное кому-то вроде меня. – Я имею в виду… скучаю по общению с тобой, – быстро добавила она. – Даже несмотря на то, что ты упрямый, мрачный и чертовски меня раздражаешь. По какой-то безумной причине я не смогла выбросить тебя из головы. Хотя, возможно, это просто гормоны, ведь ты выглядишь как… ну, уж как есть. И, может быть, все дело просто-напросто в обычном старомодном сексуальном влечении. Я достаточно честна, чтобы это признать. Ощутив жар в крови, я откинулся на спинку сиденья. Я сделал глоток кофе, но даже не ощутил его вкуса. – Я чувствую, словно играю в пинг-понг сама с собой, – продолжила Шайло. – Я хожу взад-вперед, желая держаться на расстоянии и сосредоточиться на работе, потому что все эти драмы, запутанные отношения и чувства не для меня. Но вдруг что-то случается, и я уже приглашаю тебя на ужин или поесть пончиков. Понимаешь, о чем я? Я кивнул. Она опустила взгляд и принялась теребить в пальцах салфетку. – Итак… я участвую в этом одна? Я что, спятила? – Нет, – тихо произнес я. – Ты не спятила. Она резко вскинула голову, и на меня вновь нахлынуло ощущение, что между нами происходило нечто глубокое. – Ну, – тяжело сглотнув, проговорила она. – Что же нам делать? – Я не знаю, Шайло. Она подалась вперед, не сводя с меня настойчивого взгляда карих глаз. – Мне нужно нечто большее, Ронан. – У меня больше ничего нет. Мне нечего предложить. Она попыталась запротестовать, но я перебил ее: – Я не такой, как остальные, Шайло. «Я ненормальный». – Знаю, – мягко проговорила она. – Именно поэтому я здесь, сижу напротив тебя, а не в построенной тобой прекрасной мастерской, работая над своим будущим. – Нет, ты не понимаешь, – проговорил я. – В Висконсине случилось нечто дерьмовое, и на меня оно очень сильно повлияло. Тебе же лучше… просто не связываться с этим. И с последствиями. – Какими последствиями? «Ночные кошмары, драки, такая же злость, как в нем…» Я не ответил. Шайло казалась неуверенной в себе, какой-то необычно уязвимой. Не глядя на меня, она терзала салфетку, отрывая от нее маленькие кусочки. – Кажется, сейчас я разоткровенничалась, – произнесла она. – Я этого никогда не делаю. – Знаю. – Ты попросил меня встретиться с тобой в Хижине. – Не стоило этого делать. Порой забываю, кто я. – Шайло подняла на меня взгляд. Я медленно покачал головой. – Ты не захочешь этого знать. Поверь мне. – Но я хочу, и это полностью моя проблема, – проговорила она. – Я гордилась своей уравновешенностью, а вместо этого… «Ты идеальна. Чертовски совершенна…» Но я не мог этого сказать. Ей стоило бы услышать подобное от кого-то получше меня. От того, кто мог бы дать ей все, чего она заслуживала. И мое молчание решило дело. – Отлично. – Она сунула в рот последний кусочек пончика и сделала глоток кофе. – Пойдем. Во мне взревели разочарование и сильное желание, почти потребность. Хотелось схватить ее, притянуть к себе и поцеловать. Раствориться в ней. Хоть на миг представить, что я оказался в другой жизни. Где я не испорчен. А мама все еще жива, потому что отец, черт возьми, ее не убил, запятнав кровью все мои мысли. Где каждый раз, стоило закрыть глаза, я не видел вновь и вновь эту сцену. Не чувствовал пылавшего во мне жара его ярости и страха, шептавшего, что я такой же, как он. Где я не бродил по городу посреди ночи, желая убедиться, что близкие мне люди в безопасности. Исполняя жалкое покаяние, которого никогда не будет достаточно. И маму оно не вернет. Если бы я поведал об этом Шайло, она решила бы, что я псих. «Лучше отпустить ее. Оградить от опасности». Я вышел из магазина вслед за Шайло. Дождь теперь лил как из ведра. Девушка нырнула под небольшой навес. – Черт… Я стянул куртку и поднял ее над головой Шайло, чтобы девушка не промокла. Сам же я стоял под струями дождя. Черты лица Шайло смягчились, глаза ее потемнели. Она не сводила взгляда с моего лица, наблюдая за мокрыми дорожками. – И вот мы, – проговорила она. – Снова. Я рассеянно кивнул, даже не слыша ее слов. Нижнюю губу Шайло все еще покрывала сахарная пудра. – У тебя кое-что… – Да? – Она склонила голову, открыто пренебрегая собственной защитой, которую поддерживала все время. Если не была со мной… Я, наклонившись, нырнул под укрытие куртки. Шайло схватила меня за футболку, притягивая к себе. Она не сводила с меня взгляда, словно бросая вызов. Наши губы находились всего в нескольких дюймах друг от друга, носы соприкасались. Я склонил голову влево, потом вправо, наслаждаясь моментом, готовясь взять то, чего не стоило. – Ронан, – выдохнула она и застонала, когда я слизнул языком сахар с ее губы. «Вот черт…» Я лишь чуть-чуть попробовал ее на вкус, а уже, черт возьми, потерял голову. Резкий вдох, биение сердца… лишь они стояли между правильным и неверным. И вдруг я понял, что мне плевать. Осталась лишь она. Я скользнул рукой в ее волосы и, стиснув в кулаке горсть косичек, прижался губами к ее губам. Глава 12. Шайло Когда меня накрыли первые ощущения, я застыла, а потом растаяла.