Он заводит меня в квартиру, обычную хрущёвку, двушку. Дверь обита толстым и мягким слоем ватина, закрытого тёмно-коричневым дерматином. В квартире пахнет застоявшимся и въевшимся в стены и мебель табачным дымом. Рядом с видавшим виды диваном стоит излишне жёлтый журнальный столик на трёх ножках, а на нём большая хрустальная пепельница, полная окурков. Дышать невозможно… Йонас включает свет, подходит к окну и задёргивает тяжёлые бархатные портьеры. — Звукопоглощающие, — кивает он и идёт к старому буфету, на котором стоит большой необычный телефонный аппарат. — Можно заглянуть в соседнюю комнату? — спрашиваю я. — В туалет что ли? — не понимает капитан Варнас. — Нет, в спальню. — Ну ладно, — хмурится он и открывает дверь в соседнюю комнату. — Вся аппаратура отключена. Два больших катушечных магнитофона действительно не работают, но что у ни тут ещё есть, я не знаю. Ладно. Раздаётся резкий звонок. — Это Злобин, — тянет Йонас и снимает трубку. — Варнас… Так точно, товарищ полковник. Да, здесь, передаю. Он кивает и подаёт мне трубку: — Я буду внизу, вместе с Алексеем. Он уходит, прихватив пепельницу, а я начинаю говорить с Де Ниро. Рассказываю всё по порядку — от метаморфоз, произошедших с Кухарчуком до вечерней беседы с Лимончиком. Не пропускаю и подробное описание стычки. Злобин, выслушав меня, надолго замолкает. Думает. — Да уж… — наконец, произносит он. — Ну, и как ты сам настроен? — Да как… Хреново я настроен… — Чего так? — Ну, а вы как думаете? Назар этот, как кость в горле. К тому же я не думаю, что с ним возможно настроить нормальное позитивное сотрудничество. Мудак он, пардон за бедность речи. Ему надо всё под себя подгрести. — Ему подгрести, а тебе что надо? — спрашивает Де Ниро. А мне надо его компромат на Чурбанова, вот, что. В принципе… Если уж никак не будет получаться, можно садиста Михал Михалыча пригласить, пусть изощряется, кайфует и добывает мне бумажки. А ещё мне нужно срочно здесь свои отряды расквартировывать, а то время идёт, но ничего не меняется. Вот, что мне надо. — Мне тоже всё под себя надо, — отвечаю я. — Но по-другому, естественно. Под коллективного себя, понимаете же меня, да? Я за сотрудничество, а он… сами видите. За доминирование. Ну в общем… животные инстинкты. Когда Ева отчаливает? — Завтра. — Ну вот, как уедет и будет в безопасности, можно тогда отказываться от взаимодействия и посылать Кухарчука в эротическое путешествие. — Кухарчук подставить может, — размышляет Злобин, — если ты его подведёшь. Он парень говнистый. — Это да, сразу видно… Ну, а разве не странно, что он меня к этому делу привлёк? Какого хрена, простите? — Ну… как бы да. Хотя… хотя, у тебя неплохой контакт с Назаровым имеется. — Правда? — я смеюсь. — Очень тесный, это точно, только с медицинским уклоном в последнее время. Ухо-горло-нос, практически. — Почему это? — По тому, куда удары приходятся. — А-а-а, — он тоже смеётся. — Ладно. Я подумаю, как тебя подстраховать. Давай, покрутись немного на этой сковородке, а там видно будет. Может, майор где-то проколется, и мы тогда ему кувалдой по башке. Раз, и прихлопнем… Хорошо? — Ну-у-у… — вздыхаю я. — Пусть будет хорошо. Да только чего хорошего? — Козёл он, если откровенно. — Так… Это что значит? — Значит, будет вредить, — поясняет Злобин. — Он если вцепился, то хрен отдерёшь его, бульдог. — А он в кого в вас или в меня вцепился? — спрашиваю я. — Вцепился в тебя, но мне тоже гадит… Возможно, хочет в связке нас подвести. Под монастырь. Вот я и думаю, надо его подловить на чём-то и отправить в глубокий аут. Сбросить с дороги, понимаешь? — То есть хотите, чтобы я согласился с ним работать, в надежде подловить? — Ну, да, — подтверждает он. — Понятно. Вы мне можете в рамках подстраховки человека четыре выделить? Чтобы мне тут спокойно дела свои сделать, да отчалить. — Хм… Ну, у тебя же двое имеется? — Так мне ещё Наталью надо охранять. Этот козёл ведь ей угрожал. — Хорошо, сейчас посмотрю, что там вообще возможно в Геленджике твоём… Посмотрю и сообщу Йонасу. На этом и заканчиваем. Ничего, по сути, не решив, кроме того, что надо ввязаться в бой, а там видно будет. Очень дальновидно… Я возвращаюсь в отель, беру Наташку и веду на завтрак. Парни идут с нами. Родители уже позавтракали и тусуются в фойе на первом этаже. Ждут обещанной поездки неизвестно куда. Неизвестно, потому что я подробностей не сообщал. Когда мы выходим из ресторана, снова появляется Йонас. — Егор, пойдём я познакомлю, — кивает он в сторону входной двери. На улице стоят «Волга» и «Уазик». В каждой тачке по двое крепких парней. Ставлю их впереди и позади «Пазика», присланного Беллой и везу родителей знакомиться с особенностями местной недвижимости. Мы снова, как и вчера, двигаем в сторону Голубой бухты. Место, конечно, не такое козырное, как у нас с Наташкой, зато до пляжа проще добираться и всё уже давно построено. Смотрим два дома на одной улице. С приличными участками, фруктовыми деревьями, водопроводами и перспективами в плане локальной канализации. Кое-что нужно подшаманить, конечно, но в целом очень и очень прилично. Когда я говорю, для кого эти дома предназначены разражается целая буря эмоций. Извержение Везувия. — Егор! Ты что, хочешь, чтобы мы сюда переехали? А работа? А по работе тоже кое-какие наработки имеются. Сначала мы едем в ментовку. Встречаемся с начальником ОБХСС. Рожа у него, как у пресыщенного кота, которого и здесь неплохо кормят. Этому коту по имени Рубен Айвазович Туманян Белла представляет капитана Рыбкина. Ну, а рекомендации с ликом вождя мирового пролетариата он получил заранее. Целую пачку. Должность хорошая, поэтому недешёвая. Ну да чего не сделаешь ради любимого тестя, хоть и будущего. После этого двигаем в штаб гражданской обороны. Старенький, совершенно пенсионный начальник с глазами хищника, регулярно злоупотребляющего водочкой, с милой улыбкой встречает моего папу и нас с Беллой. На нём штатский засаленный костюм и очки в толстой черепаховой оправе. Должность его заместителя пока свободна и может быть предоставлена нам на аукционной основе. Хорошее место на побережье стоит недёшево, тем более такое блатное, как зам начштаба ГО со скорой перспективой занять кресло начальника. Если отец подтвердит, сегодня же деньги уйдут в центр принятия решений. — Работа для пенсионера, — говорит он, когда мы садимся в автобус. Выглядит папа не очень довольным. — Можно ДОСААФ рассмотреть, — пожимаю я плечами. — Просто скажи, что тебе нравится, а мы с Беллой Наумовной подумаем на эту тему. В целом, надо отметить, идея перебраться в тёплый и солнечный Геленджик находит горячий отклик в сердцах моих родителей и дяди Гены. И даже Лариса Дружкина на мой вопрос, готова ли она сменить сибирские морозы на пенный прибой самого чёрного моря, отвечает утвердительно. — Ну конечно, — говорит она, — это же совершенно другое дело! Море, фрукты и просто райская жизнь. Маму Белла обещает взять в трест ресторанов или куда-нибудь ещё. На хорошее место с интересной работой. В общем, у всех горят глаза и разговоры крутятся только вокруг переезда. Мама иногда спрашивает об источниках доходов, позволяющих настолько полно наслаждаться жизнью, но остальных участников праздника этот вопрос волнует не слишком сильно. На следующий день мы улетаем. Мы с Наташкой летим в Москву, а наши родители — дальше. Из аэропорта мы едем к Мартику. Всё рассчитано с исключительной точностью, ведь сегодня вечером он уезжает. Нотариус Бургасова оформила всё в лучшем виде и теперь эта квартира моя. Мартик не находит себе места от волнения, постоянно проверяет вещи, пересчитывает багажные места и откровенно томится. Руфочка с надутыми губками исподлобья зыркает на Наташку, кажется, не в силах понять, что такого я в ней нашёл. Роза водит новую хозяйку, обалдевшую от размеров жилища, по оставляемой территории и со слезами на глазах рассказывает и показывает всё, что может пригодиться. — Так! — рубит воздух Мартик. — Егор, пойдём со мной, не могу дома сидеть, сердце выскакивает. — Куда? — Неправильный вопрос! Нельзя так спрашивать. Но я, конечно, отвечу. В гастроном. Ты хороший человек и всё, что я говорил тебе раньше, чистая правда — и про письма, и про вызов, и всё остальное тоже. А сейчас я подарю тебе самое дорогое, что было у этой семьи. Я отдам тебе своего мясника! — Зачем мне мясник? — недоумеваю я. — Ты что! — поднимает руки Мартик. — Мясники люди нужные и уважаемые, и любой приличный москвич должен иметь такое знакомство, иначе он пропащий человек. Ты только не пугайся. Сейчас зайдём в разрубочную. Там всё выглядит просто ужасно — обитые оцинкованным металлом стены, холодильники, здоровенная деревянная колода… Там даже крысы иногда бегают. — Серьёзно? — Абсолютно. Слушай сюда. Вырезку он тебе не даст, её забирает директор, но для своих он обычно отрубает хороший кусок задней ноги. Это будет стоить два с половиной шекеля за кило.