Внимательно пересчитав и выборочно посмотрев на просвет несколько купюр, хозяин кабинета молча встаёт, подходит к сейфу и убирает рубли внутрь. Взамен он вытаскивает нетолстую пачку долларов. Смотреть больно, если честно. За такую чудесную квартиру пять с половиной тысяч баксов. Чуть больше, пять семьсот пятьдесят. Нет, я всё понимаю, бакс сейчас другой, не такой, как в моём времени, но за эти деньги Мартик жилья себе не купит, мне кажется, ни в Нью-Йорке, ни в Тель-Авиве… Он тяжело вздыхает и быстро пересчитывает тощую стопочку зелёных. Я беру деньги в руки и внимательно их осматриваю. Полосочек, вшитых внутрь, ещё не придумали, как вот их проверить… По ощущениям настоящие. И пахнут настоящими… или не пахнут… не знаю. — Вроде нормальные, — пожимаю я плечами. — За кого вы меня принимаете, — скрипит меняла. — Что вы, вам мы полностью доверяем, — обезоруживающе улыбаюсь я и встаю со стула. Мы выходим и возвращаемся к машинам. — Ну, что, Март Вольфович, — говорю я, — поздравляю. Часть дела сделана. Деньги остаются у вас, поскольку вы пользуетесь стопроцентным кредитом моего доверия. Но завтра нам нужно будет совершить ещё некоторые шаги, верно? — Да-да, — соглашается он, не в силах прийти в себя от осознания незначительности вырученной суммы. — Да-да. Всю дорогу он уныло молчит, должно быть, сомневаясь и в том, стоит ли вообще бросать всё ради журавля в небе… Мы подъезжаем к уже не его дому и договариваемся встретиться завтра. Семён идёт проводить его до квартиры, а мы все остаёмся внизу. — Ой, Галя-Галя, — напеваю я и, обняв, звонко чмокаю её в щёку. — Спасибо тебе за твою помощь, дружбу и любовь. Спасибо, что ты есть. Так моя бабушка всегда говорила. Галина расплывается в улыбке: — Доволен? — И да, и нет… — говорю я. — Почему ещё? — Мартика жалко. Продал шикарную квартиру в переводе на валюту за копейки и едет в неприветливый и недружелюбный мир, где будет, скорее всего, уличным художником с уровнем дохода ниже среднего. Печально. Едут, а куда едут… — Да брось ты, — смеётся Галя. — Если бы не ты, он бы просто бросил квартиру. А деньжата у него есть, ты не думай, что это последнее. Он ведь хорошо подготовился. Не пропадёт. У него и родственники там. Хотя, ты прав, мне тоже жалко, что он уезжает. Искренне… Мы расстаёмся до завтра, и я еду домой, то есть в гостиницу. Раздеваюсь и ныряю в постель. Жертвую ужином ради сна. Хочу как следует выспаться. Завтра Наташка приедет. С самого утра поеду в госпиталь, найду врача и заставлю рассказать правду о пациентах. А потом отправлюсь во Внуково. И лишь после того, как привезу суженую в отель, пойду на работу. И то, не сразу, возможно, хо-хо… Я ложусь набок, уютно устраиваю голову на подушке и говорю себе, что если сейчас зазвонит телефон, то накрою голову одеялом и ни за что не пойду отвечать. Спрячусь. Пусть хоть взорвётся всё и весь мир перевернётся вверх дном. И, проверяя меня на прочность, телефон звонит. Нет. Нет… И ещё раз нет… Сказав три раза нет, я начинаю задумываться, не подойти ли… Думаю-думаю и телефон замолкает. Ну, и хорошо. Ну, и славно… Но только я успокаиваюсь, он начинает снова трезвонить. Твою ж дивизию… Я встаю и подхожу. Слабовольный… — Да… — Егор, — раздаётся взволнованный голос Галины. — Мартика ограбили! — Как ограбили? Прямо в квартире⁈ Его же до дома довели… — Позвонили в дверь и сказали… что это Егор… Твою финансовую дивизию… 17. Где бабки? — Но на самом-то деле это не я был? — Нет… — недоуменно отвечает Галя. — А кто? Он знает кого-нибудь из грабителей? — Нет… — вздыхает она. — Ты… ты сможешь помочь? — Чем смогу конечно помогу, но нужно к Юрию Михайловичу обращаться, — говорю я. — Без милиции вообще никак в этом деле. — Ты что, чем они-то помогут? Найдут награбленное? У него там доллары! Это же статья! Обмен — статья! Егор, подумай сам… — Значит неофициально, но без корок никак… А как сам Мартик? Тётя Роза с Руфочкой не пострадали? — Роза с Руфью в порядке, а Марта избили. Он кричал, но там звукоизоляция… Нужно что-то делать, без денег он не поедет, я думаю. Так что и продажа не состоится. Я не знаю Егор, это то, что я своим скудным умом думаю. Она всхлипывает. — Галя… ты что, плачешь? — Нет, — сердито отвечает она. — Нет. — Ты где сейчас? — спрашиваю я. — Дома. — А Юрий Михайлович дома? — Нет его, — говорит Галя. — Он сегодня поздно придёт. — А Боря где? — Не знаю… — удивлённо отвечает она. — Дома, наверное. А он-то тебе зачем? Он-то? Он-то мне и нужен. Кто знал о сегодняшнем обмене? Тот, кто в нём участвовал, Филателист, Боря, Галя, семья… Филателист не знал о том, что Мартик уезжает и готовит кубышку. Это мы думаем, что не знал, а что ему говорил Боря неизвестно. И узнать он мог только от Бориса. С другой стороны, о том, что Мартик отъезжает знают все. Кстати, вывозить можно только по сто долларов на человека, да ещё и платить откупные пятьсот рублей за высшее образование за диплом… хотя сейчас, наверное, уже не нужно… Неважно, это просто вспомнилось. Грабители представились моим именем. А это сужает количество возможных участников налёта… Хм-хм-хм… — Связи его придётся задействовать, — говорю я. — У тебя и свои вроде имеются… — Их тоже задействуем. Ладно, Галя, я подумаю, что сейчас делать. Перезвоню потом. Но… знаешь, ты моего звонка не жди, ложись спать, утро вечера мудренее. Поговорив с ней, звоню Марту. Трубку снимает Роза. — Роза Борисовна, вы все там живы? — спрашиваю я. — Руфочка ваша цела? Услышав мой голос, она начинает реветь и не может вымолвить ни слова. — Алло, — берёт у неё трубку Руфочка. — Привет, Руфина, это Егор. Ты как там? — Нормально, — говорит она, — но ваши дружки избили папу и украли все наши деньги и его надежды на моё будущее. А мама плачет так, что в Израиль мы, судя по всему поплывём по рекам её слёз. Или уже останемся здесь наживать новые капиталы. — Можешь говорить мне «ты», и это были не мои дружки. Твой родитель в состоянии подойти к телефону? — Наверное. Но пока он только молчит и головой трясёт. — Понятно. Давай, тогда рассказывай ты. — Позвонили в дверь, я подошла и спросила, кто там. Мне ответили, что мол Егор. — А голос был похож на мой? — Я не знаю, это через дверь было. Голос мужской… достаточно молодой… Я сказала папе, что это ты и он велел открыть дверь. А потом передумал и велел спросить, чего тебе надо, но я уже отомкнула замок, и они сразу ввалились… — Сколько их было? — уточняю я. — Трое. Они сильно толкнули дверь, я чуть не упала. Ворвались, схватили меня за локоть и потащили в комнату. Один повалил маму на диван, а третий сразу ударил папу. У одного нож был. — Ты сильно испугалась?