— Пришёл ко мне в дом и права качаешь, — продолжаю я объяснять Захару, что он неправ. — Главное, тебя ж не звал никто, а ты вломился и давай орать, мол я Захар, я Захар. Да мне похеру, кто ты такой. Мне ваши блатные заморочки в хэ не упёрлись. Я не вор, понимаешь? Но если ты хочешь в моём городе что-то делать, приди, объясни, попроси, уважение прояви, бабки занеси. А ты что? Решил мне продемонстрировать, что круче яйца варёного? Моё заграбастать решил? Карп, у тебя этот хер спрашивал чего-нибудь? Тот только ошарашенно глазами хлопает: — Бро, слышь, это… — Что «это»? Ты мне скажи лучше, Карп — это рыба или имя крестьянское? — Чё? Какое имя? Рыбу не знаешь что ли? — Ну ладно, — киваю я, — а то я уж думал, вдруг ты тоже из шайки квасников. Короче, Захар, попал ты конкретно. Я за твою шкуру сейчас и гроша ломаного не дам. Я соскакиваю со стола и ему приходится на шаг отступить. — Не уходи пока, — бросаю я и двигаю к двери. — И чепушило твой тоже пусть здесь побудет. «Чепушило» стонет и пытается подняться с пола. Я выглядываю за дверь: — Рома, начальника смены сюда. С людьми. Пусть вот этих двух хулиганов пакуют. — Э, фраер! — хрипит Захар. — Тебе конец. Доска тебе! Где-то я уже это слышал. — С Карпом пообщайся пока, — отвечаю я не оборачиваясь. Забегают наши гвардейцы кардинала и подготавливают непрошенных гостей к отгрузке. Я, впрочем, за этим не наблюдаю, а возвращаюсь к Печёнкину. — Глеб Антонович, — качаю я головой. — Вот какое дело. Тебя не уволили после известных событий? Не уволили. И это хорошо, да? Да, это благоприятный знак. Но просто так сидеть и ждать, пока уляжется пена можно довольно долго. Так лучше не ждать, а проявить лояльность. Понимаешь? Он хмурится, стараясь понять и на всякий случай утвердительно кивает. — Ну и хорошо. Там за дверью два отморозка. Мне почему-то кажется, что это они завалили Суходоева. И не просто Суходоева, а самоотверженного милиционера Суходоева. У них это прям на рожах написано. Вы их накажите, пожалуйста, по всей строгости закона. К тому же они и других дел наделали. Вы все висяки на них прям сгружайте, они всё вынесут. Он тяжело смотрит на меня, а потом сползает со стула и идёт глянуть на подозреваемых. Оглядев их, возвращается в зал и делает звонок. — На улицу их выноси, — кивает он мне. — Сейчас приедут и заберут. Он уходит заниматься неожиданно подвалившей добычей, а я заказываю Москву. — Ты чё! — встаёт в тупик Цвет. — Да нахера ты их ментам сдал? Мы чё, шерстяные что ли? — Ты здесь вообще ни причём, — отвечаю я. — На меня наехали, и я дал такой ответ, какой посчитал нужным. Пусть понимают наши друзья и недруги, что мы можем сделать всё, что захотим. Захотим, на куски порежем, а захотим, дадим команду своим псам и они поступят, как мы скажем. Не нравится тебе такой подход? Неважно, просто имей в виду. После этого я звоню Чурбанову. — Юрий Михайлович, здравствуйте. — Привет, Егор. — У меня просьба, — говорю я. — Слушаю тебя. — Я тут дома у себя нахожусь, в родных краях. Приехал дела кое-какие доделать… Э-э-э… В общем, ваш знакомый, о котором мы не так давно говорили… — Какой знакомый? — спрашивает он тоном типа, что ещё за загадки. — В ресторане ЦДЛ мы встретились. — А-а-а… — недовольно тянет он. — Он, скорее всего, будет вас просить надавить на нашего начальника областного управления. Он поймал тут приятеля этого вашего знакомого. Очень серьёзный проступок. Невероятно серьёзный. — Нет, — строго говорит Чурбанов. — Не будет. Исключено. — Большое спасибо, — восклицаю я. — А то, знаете, уж очень много он о себе возомнил. — А ты? — Я? — удивляюсь я. — Нет. Я не возомнил. — Хорошо тогда. Ты когда возвращаешься? — В понедельник. — Давай, заезжай ко мне. Не звони, лучше лично поговорим. — Понял, извините. Больше не буду. Конечно, я понимаю, что это обещание совсем не стопроцентное, но хотя бы что-то. Иначе операция была бы не очень умной. Если Печёнкин получит по башке от замминистра и отпустит Захара, он уже не будет делать, что я скажу, да и Назар почувствует свою силу и безнаказанность. Унасекомить его можно будет и по линии КГБ, но явно не сейчас, пока Злобин его использует в своих комбинациях. — Карп, эти клоуны походу оторвались от действительности. Как так-то? — Не, ну а чё бы я им предъявил? — пожимает он плечами. — Я с Цветом перетёр, мы решили посмотреть пока, понаблюдать, чтобы перед сходом не давать лишние козыри. — По-моему, мы все их козыри им в одно место засунули. Тебе так не показалось? Он ржёт: — Не, ну это ты такой отвязанный, но ты не блатной, ты же сам сказал. У тебя не так мозги работают. — А он что, авторитетный вор? Захар, в смысле. — Ну так-то да, — пожимает плечами Карп. — Уважение имеет. — Ну и хорошо. Теперь и авторитетные, и очень авторитетные подумают хорошенько, прежде чем необдуманно расширяться на твоей территории. Правильно? — Посмотрим, — хмыкает он. — Да, чего смотреть, не боись, ты-то не при делах. Не ты же его мусорам сдал. Ладно, пошёл я. Дел ещё хренова туча. Из казино я еду в ДОСААФ к Михе, то есть к Михаилу Степановичу, а от него — во Дворец Пионеров. Здесь у нас заправляет физрук. — Егор! — радостно восклицает он. — Привет! Вот это да! Ну и ну! Ну и ну, месье Фог! — Сто лет, сто зим! — улыбаюсь я. — Ну, как ты тут, Глеб Алексеевич? — Воюем, Егор! Сейчас ребята придут на тренировку. Наши пацаны тоже будут. Юрка в армии, знаешь, да? Ты позанимаешься с нами? — Позанимался бы, — киваю я. — Формы только нет. — Ничего, форма у нас имеется, я тебе новый комплект выдам. Ты в штаб хочешь съездить, посмотреть, как там у нас всё? — Хочу, да, — подтверждаю я. — Но это завтра, уже. — Отлично. Завтра тогда смотаемся. В воскресенье мы с Наташкой, Саней и Сеней летим в Новосибирск. Сорок пять минут повышенного шума и вибраций, а также запаха отработанного керосина и Ан-24 совершает посадку в Толмачёво. Нас встречает машина и везёт в гостиницу «Новосибирск». Мы прямиком поднимаемся на «Вершину мира» и попадаем в объятия Игорька и Лиды. — Лид, ты тут поселиться решила? Ты почему в Москву не возвращаешься? Моисей там твой зачах уже без тебя. — Собираюсь вообще-то, — отвечает она. — Завтра с тобой полечу. — Игорь, отпускаешь Лиду? — Отпускаю, — улыбается он. — Слушай, я тебе говорил уже, Наталья несколько дней пробудет в Новосибе. Ей надо тачку и сопровождение. И вещи где-то оставить, если понадобится. Ну, и проводить, соответственно, когда она полетит. И с хатой там помочь, если что. — Да, Егор, конечно, без проблем. Слушай, я там в госпиталь звонил… По поводу Пашки нашего. — Что сказали?